С кем поведешься: можно ли заразиться депрессией?

Заразный характер бактериальных или вирусных инфекций, таких как ангина или грипп, хорошо известен. Например, вы рискуете подхватить грипп, если кто-то рядом с вами болен, поскольку вирус может передаваться, в том числе, воздушно-капельным путем. А как насчет психического здоровья? Можно ли заразиться депрессией?

Авторы опубликованной в начале этого года статьи в журнале JAMA Psychiatry, по всей видимости, допускают такую возможность. Исследователи сообщили об обнаружении «связь между общением сверстников с диагнозом психического расстройства в подростковом возрасте и повышенным риском получить диагноз психического расстройства позже». Они предположили, что среди подростков психические расстройства могут «передаваться через общение», но не смогли установить точную причину.

Интуитивно это понятно. Психологи изучали, как настроение и эмоции могут передаваться от человека к человеку. Смех человека может быть заразительным в том смысле, что он заставляет смеяться и вас. Аналогично, если вы видите, что друг испытывает душевную боль, это может вызвать у вас чувство отчаяния. Это явление называется эмоциональным заражением.

Уже более трех десятилетий ученые изучают вопрос о том, могут ли психические расстройства также быть вызваны социальным окружением. Исследования показали неоднозначные результаты в отношении того, насколько психическое здоровье друзей, сверстников и семьи может влиять на отдельного человека.

В исследовании JAMA Psychiatry, проведенном учеными из Университета Хельсинки и других научных институтов, были проанализированы данные общенационального реестра 713 809 финских граждан, родившихся в период с 1985 по 1997 год. Исследовательская группа выявила в школах Финляндии тех, у кого к девятому классу было диагностировано психическое расстройство. Они проследили за остальными членами их групп, чтобы выявить более поздние диагнозы вплоть до конца 2019 года.

Исследование показало, что среди учащихся девятых классов, у которых один или несколько одноклассников имели диагноз психического расстройства, риск развития психического заболевания в последующие годы был на 5% выше, чем у тех, кто не учился вместе с такими детьми. Риск был особенно высок в ближайший год после знакомства: вероятность получить диагноз психического расстройства у учеников с одним одноклассником с диагнозом была на 9% выше, а у учеников с несколькими одноклассниками — на 18% выше. Риск был наиболее высок для расстройств настроения, тревожности и пищевого поведения.

Другие исследователи, например, Эйко Фрид, доцент кафедры клинической психологии Лейденского университета, предположили, что финская команда, возможно, не учла все значимые факторы. В качестве примера Фрид приводит проживание в бедном районе, которое повышает риск депрессии: «Эти дети оказываются в одних и тех же школах, и вы получаете совокупность депрессий в этих школах. Это выглядит как социальное заражение, пока не будет учтена сопутствующая причина — место проживания».

Исследователи действительно проверяли уровень трудоустройства и уровень образования в районе, но вполне возможно, что они не учли другие важные факторы. Если эти общие факторы недостаточно измерены, оценки взаимосвязанных результатов рискуют установить следственную связь не с той причиной. Фрид настаивает, что более правдоподобным может быть объяснение происходящего скрытыми факторами, а не социальным заражением.

В ответ на критику ведущий автор исследования Юсси Алхо подчеркнул полезность использования классных комнат в качестве точки отсчета, указав на еще одно потенциальное влияние: склонность людей искать или привлекать тех, кто похож на них самих. «В нашем исследовании мы смягчили эту предвзятость самостоятельного отбора, используя школьные классы в качестве аналогов социального круга, — пояснил он. — Школьные классы как институционально навязанные сети общения хорошо подходят для исследования, поскольку они обычно не формируются эндогенно за счет выбора индивидами похожих друг на друга людей в качестве одноклассников. Более того, школьные классы, вероятно, являются одними из наиболее значимых сетей сверстников в детстве и подростковом возрасте, учитывая значительное время, проведенное вместе с одноклассниками».

Как утверждают ученые, преимущество финского исследования заключается в том, что исследуемый круг общения не был выбран испытуемыми самостоятельно. В то же время Алхо допускает, что критика не лишена оснований: «Мы не можем полностью исключить вероятность случайного искажения информации из-за неизмеренных или неточно измеренных факторов в нашем исследовании».

Эти сопутствующие факторы — постоянная проблема, с которой сталкивается данное направление работ. Например, в исследовании 2013 года, опубликованном в журнале Health Economics, изучалось состояние психического здоровья соседей по комнате студентов колледжа в течение первого года обучения. Проверялось возможное «заражение среди людей, которые оказались вместе в значительной степени случайно». Авторы назвали это исследование естественным экспериментом, который, способен дать, по их словам, непредвзятые оценки причинно-следственного эффекта.

Исследователи обнаружили, что нет никакого значительного общего влияния на психическое здоровье, и существует не более чем незначительный эффект влияния на конкретные показатели психического здоровья, такие как общий психологический дистресс, депрессия и тревожность. Однако даже в этом случае слабый эффект заражения может быть обусловлен не поддающимися измерению факторами, например тем, что студенты находятся в схожем социальном окружении и имеют одинаковое воспитание. В конце концов, они учатся в учебном заведении, которое, возможно, выбрали по схожим академическим интересам или внеклассным навыкам.

Из-за всех этих возможных влияний трудно понять, что к чему. Распространяются ли проблемы психического здоровья между людьми в рамках общения? Или какие-то другие неустановленные факторы просто создают такое впечатление?

Каким бы ни был ответ, личные контакты могут быть причиной распространения общественной осведомленности. Например, генерализованное тревожное расстройство впервые появилось в качестве диагноза в третьем издании Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам в 1980 году. Согласно Библиотеке здоровья Кливлендской клиники, это состояние вызывает «чрезмерное, частое и нереалистичное беспокойство по поводу повседневных вещей». К моменту выхода четвертого издания того же руководства, этот диагноз превратился из редкого случая в расстройство, распространенность которого достигает 5 процентов в общественной выборке, говорится в статье 2017 года, посвященной истории диагноза. Данные отчета о тревожности у детей за 2016 год Агентства по исследованиям и качеству здравоохранения показывают, что детская тревожность встречается примерно у каждого четвертого ребенка в возрасте от 13 до 18 лет, а распространенность тяжелых тревожных расстройств в этой возрастной группе в течение жизни составляет 5,9%.

Причина таких перемен может скрываться в простой осведомленности о болезни, как среди врачей, так и среди пациентов. Или же это может быть результатом совокупности других факторов, таких как развитие диагностических критериев и улучшение доступа к психологической помощи. Но, как предполагают Алхо и его коллеги в своей статье, возможно, это также обусловлено знанием и принятием психических расстройств, полученными через круг общения. В конце концов, общение со сверстником, страдающим психическим расстройством, отмечают исследователи, вполне может дать нужную информацию, общую осведомленность о диагностике и лечении.

Источник