Всегда на связи: новый формат отношений между родителями и детьми

Если ваши студенческие годы давно прошли, то, возможно, вы помните этот ритуал: раз в неделю позвонить родителям. Вы добирались до телефона в общежитии или опускали несколько монет в автомат. Историк Сьюзан Мэтт вспоминает, как ходила к телефону в студенческом общежитии раз в неделю. Даже если бы у нее были лишние деньги, родители не захотели бы общаться чаще: «Ты должна стать независимой». Психолог Лоуренс Стейнберг, автор книги «Вы и ваш взрослый ребенок», вспоминает дежурные разговоры по воскресеньям после обеда. «Мысль о том, чтобы общаться с родителями по пять раз на дню была бы просто странной», – считает он.

Теперь Стейнберг – профессор, а его студенты, похоже, общаются с родителями… постоянно. По его словам, они даже шутят, что приходится отключать телефон во время выпускных экзаменов, потому что родители мешают заниматься.

Изменились не только технологии, но и отношения. В ходе опроса, проведенного Pew Research Center в прошлом году, более 70% респондентов с детьми в возрасте от 18 до 34 лет, заявили, что разговаривают со своими повзрослевшими отпрысками по телефону по крайней мере несколько раз в неделю, и почти 60% помогали детям финансово в течение последнего года. Большинство опрошенных взрослых детей сказали, что обращаются к родителям за советами по поводу карьеры, денег и здоровья. По данным опроса, проведенного Harris в 2023 году, около 45% молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет сообщили, что живут с родителями, и это стало самым распространенным стилем жизни для этой возрастной группы впервые после Великой депрессии.

Некоторые люди считают эти данные настораживающими: это показатель незаметно растущей зависимости поколения инфантильных взрослых, а также того, что современные родители не в силах отпустить своих детей на волю. Но это не обязательно верно. Сегодня обычные отношения между родителями и детьми действительно предполагают почти постоянное общение, и, в то же время, они сопровождаются повышенной эмоциональной близостью, которая когда-то была свойственна только друзьям и романтическим партнерам. Это не означает, что молодые люди не могут повзрослеть, или что их родители страдают. Скорее, в обществе меняется отношение к воспитанию детей. Родительская задача, которая раньше заключалась в том, чтобы вырастить самостоятельного ребенка и отправить его в мир, теперь состоит в том, чтобы сформировать глубокие, длительные отношения.

Тревога об инфантильности молодых людей проистекает из одного убеждения: взросление требует, чтобы вы оставили семью. Но это не всегда было нормой. В течение долгого времени молодые взрослые обычно жили с родителями, другими родственниками или рядом с ними. До начала XX века смысл брака заключался главным образом в объединении труда и ресурсов домохозяйства. Распространенным явлением был семейный бизнес. Только после Второй мировой войны государственные программы дали молодым людям стимул для покупки собственного жилья, что привело к тому, что пары стали раньше вступать в брак и начинать самостоятельную жизнь. В свою очередь, культура начала меняться. «Психологи, эксперты по воспитанию детей и лидеры бизнеса повсеместно осуждали людей, которые хотели оставаться привязанными к родителям, называя их незрелыми и не приспособленными к жизни», — считает Мэтт. По ее словам, то, что мы наблюдаем сейчас, в некотором роде является возвращением к прежней форме. Вряд ли это «новая странная глава в истории».

Однако в определенном смысле наше время можно назвать беспрецедентным, по крайней мере, в вопросе уникального сближения родителей и взрослых детей, обусловленного стечением общественных тенденций. Переход к взрослой жизни занимает больше времени, по крайней мере, если судить по традиционным вехам и признакам зрелости. Люди вступают в брак и заводят детей в более позднем возрасте. Однако молодые люди по-прежнему нуждаются в том, что Карен Фингерман, профессор по развитию человеческого потенциала из Техасского университета в Остине, называет «гарантированными отношениями», — в человеке, который будет рядом, что бы ни случилось. Поэтому родители, считает Фингерман, начинают брать на себя роли, которые раньше выполнял супруг: подбадривают детей или выступают в роли доверенного лица.

Жизнь нескольких поколений под одной крышей тоже становится более распространенной. Это означает, что многие молодые люди каждый день едят, работают и проводят время с родителями. Если в XIX веке молодые люди могли помогать родителям работать на ферме, то современная модель меньше ориентирована на труд и выглядит более теплой и непринужденной: общение за утренним кофе, перерыв на обед, совместный просмотр любимого сериала по вечерам.

Узы, установленные в результате такой близости, могут стать еще крепче, даже когда взрослые дети переедут или найдут себе партнера. Сейчас, когда люди живут в среднем дольше, чем в предыдущих поколениях, у многих родителей и детей есть значительный отрезок времени, чтобы насладиться друг другом как самостоятельными личностями, считает Джилл Сьютор, социолог из Университета Пердью. А сообщения обеспечивают бесконечный «поток связи», как выразилась Фингерман: члены семьи могут отправлять фотографии из продуктового магазина, с вечеринки, с прогулки по району. Это способ наблюдать за мельчайшими деталями жизни друг друга в такой степени, которую сложно представить даже в прежних семьях, состоящих из нескольких поколений. В те времена люди жили, работали и отдыхали вместе, но, когда их не было дома, с ними действительно нельзя было общаться.

Возможно, в последнее время взрослые дети стали больше опираться на своих родителей, но это не значит, что раньше их сверстники были сами по себе. «Не то, чтобы 19-летние не получали советов, — считает Фингерман. — Просто они получали советы от других 19-летних». Теперь же, по ее словам, они получают совет от 48-летнего человека, который невероятно заинтересован в них, знает жизнь и заботится об их будущем так, как никто другой. В конечном счете, спор о том, полезна ли новая тенденция для молодых людей, сводится лишь к тому, что помощь родителя иногда является более удушающей, чем чья-либо еще.

По словам Стейнберга, его особенно беспокоят молодые люди, получающие финансовую помощь от родителей. Так они могут чувствовать себя обязанными соответствовать родительским представлениям о том, какими взрослыми они должны стать. «Доля людей в возрасте от 20 лет, которые полагаются на родителей в финансовых делах, удвоилась, — говорит он. — Поэтому молодым людям гораздо сложнее закатывать глаза, когда родители что-то предлагают». И даже для тех, кто не берет денег, советы могут быть неприятными, когда они исходят от родителей. «Молодым людям нужно доказать, что они способны справиться со взрослой жизнью самостоятельно, — говорит Стейнберг. — И я думаю, что это гораздо сложнее из-за сильной близости между детьми и родителями».

Такие процессы и правда редко обходятся без трений. Но Джейкоб Голдсмит, который вместе с матерью ведет терапевтическую практику, ориентированную на молодых взрослых и их семьи, считает, что это хорошо. Поскольку люди женятся позже или не женятся вообще, у молодых взрослых не всегда есть возможность научиться сложным навыкам межличностного общения, которые они могли бы отработать в отношениях с супругом: например, как разрешать конфликты или нести ответственность за свои поступки. Людям нужны опыт и понимание, чтобы спокойно разобраться в этих вопросах. «Это происходит в браке — говорит Голдсмит. — Так бывает в действительно глубоких, значимых дружеских отношениях. Но в основном это происходит в семьях».

Это может показаться огромной нагрузкой для родителей, но поддержка оказывается не только в одну сторону. Чаще всего, по мнению Карен Фингерман, это очень взаимозависимые отношения. Среди «детей-бумерангов», что вернулись в родительский дом, много молодых людей, ухаживающих за пожилыми родственниками. Они вносят свой вклад в доход семьи и быт. Взрослый ребенок может быть особенно полезным для родителей-одиночек. В целом, по словам Фингерман, тесные связи, похоже, важны для обеих сторон. «Мы действительно думали, что это плохо — быть настолько связанным со своими родителями, — говорит она. — Мы пытались найти это в результатах исследований… и не смогли». Каждая сторона получает выгоду.

Вполне вероятно, что здесь нечему удивляться. Как напоминает Сьютор, психологическое благополучие как детей, так и родителей во многом зависит от качества их отношений. Очень многие люди застряли на идее, что слишком большая близость мешает росту, тогда как на самом деле близость помогает строить будущее. «Если я развиваю личность, просто отвергая свою принадлежность к семье и другим системам, — поясняет Голдсмит, — то я как бы развиваю себя в вакууме. А это неправильно».

Если нам и стоит беспокоиться о ком-то в вопросах семейных отношений, то не о взрослых, что полагаются на родителей, а о взрослых, у которых вообще нет родителей, на которых можно положиться. «Если мы живем в обществе, где родители являются страховочной сеткой, — говорит Фингерман, — то для тех, у кого нет живых родителей или отношения с ними испорчены, этой защитной сетки нет. Некоторым людям дружба и брак дают огромную поддержку. Но так бывает не у всех».

Родители и дети, которые могут считать друг друга семьей и друзьями, — самые счастливые из всех. На протяжении десятилетий отношения между родителями и детьми были в некотором роде транзакцией: родитель поддерживает жизнь и здоровье ребенка до совершеннолетия, и, в конце концов, выросший ребенок возвращается, чтобы взять на себя роль опекуна. В соответствии с этой моделью, жизнь, которую люди ведут между этими точками происходит в основном вне поля зрения друг друга. Но почему все эти повседневные фрагменты должны быть уделом только ровесников и партнеров? Если бы люди перестали беспокоиться о том, является ли новая близость родителей и детей «кризисом», возможно, мы бы поняли, как прекрасно, когда члены семьи получают друг от друга больше.

Источник