Сон эволюции: способность к сновидениям имеет ту же важность, что и речь

Большинству из нас доводилось просыпаться после сна, который был настолько невероятным, странным или трогательным, что не терпелось об этом кому-нибудь рассказать. Вероятно, вы тоже слышали рассказы других людей об их приключениях во сне. Как ученый-сомнолог, я много лет размышлял о том, какую роль играют эти пересказы сновидений.

С 2016 года совместно с коллегой, художницей и ученым Джулией Локхарт мы проводим открытые беседы о снах. На этих мероприятиях мы обсуждаем с добровольцами их примечательные сны перед аудиторией. Мне особенно запомнилась встреча, произошедшая в 2017 году. Одной из участниц приснился сон, который был метафорой, эмоциональным отражением отъезда ее дочери из дома. Сон был настолько пронзительным, что все присутствующие были глубоко тронуты. Мы с Локхарт поняли, что обсуждение снов может повлиять на слушателей не меньше, а иногда даже больше, чем на самого сновидца. Кроме того, мы поняли, что это может пролить свет на одну из величайших загадок психологии: почему люди вообще видят сны.

Вопрос о том, есть ли у снов и сновидений какая-то функция, обсуждается уже много лет. С одной стороны, существует мнение, что сны — это эпифеномен, то есть побочное явление, не имеющий функционального значения результат дневных процессов, которые продолжаются во сне. В книге «Сны души» нейробиолог Оуэн Фланаган описывает сны как побочные продукты механизмов адаптации, «спандрелы».  Этот термин эволюционные биологи используют для описания особенностей организма, которые не служат цели выживания или размножения.

С другой стороны, многие ученые выдвигали различные версии функций сновидений, но в подавляющем большинстве они основывались на идее, что эти функции выполняются через нейронные процессы, происходящие во время сна, независимо от того, вспоминаются ли эти сны впоследствии или нет. В качестве примера можно привести предположения о том, что во сне мы моделируем и практикуем преодоление угроз, что сны играют роль в консолидации воспоминаний или регулировании эмоций, или что они создают образы, которые помогают справиться с пугающими воспоминаниями. Однако все результаты, согласующиеся с этими теориями, носят сопоставительный характер, и это не позволяет сделать вывод о том, что сны определенно оказывают влияние на память или эмоции. Чтобы узнать это наверняка, исследователям придется экспериментально изменить сны, например, путем целенаправленной стимуляции содержания сновидения.

И все же было доказано, что сны оказывают определенное влияние, когда ими делятся после пробуждения. Подсказки, указывающие на эти эффекты, получены в результате сравнительных исследований. Например, согласно одной из работ, пары, которые чаще делились снами, сообщали о большей близости в отношениях. Есть и более убедительные доказательства влияния разговоров о снах. В экспериментальном исследовании ученые случайным образом распределили участников в одну из трех групп: в первой группе участники делились с партнерами или супругами рассказами о снах, во второй — о событиях (как прошел день), была сформирована и контрольная группа. В первой и второй группах участники делились с партнером снами или событиями дня в течение 30 минут три раза в неделю на протяжении четырех недель. Оказалось, что обмен снами повышает близость в браке в большей степени, чем обмен событиями или ничего из первого и второго, как в контрольной группе. Команда под руководством консультанта по отношениям Тельмы Даффи предположила, что обмен снами может способствовать укреплению отношений, создавая нужную атмосферу для самоанализа и открытости.

Тот знаковый случай обмена снами в 2017 году вдохновил нас с Локхарт на продолжение исследования связи личных отношений и рассказов о сновидениях. Наши первые исследования показали, что люди с высоким уровнем эмпатии склонны чаще делиться снами и охотнее слушать сны других людей. Далее мы изучили, может ли обмен снами действительно повысить уровень эмпатии, которую человек испытывает по отношению к другому. (Такой вывод согласуется с предыдущими исследованиями, показывающими, что художественная литература, которая, как и сновидения, является симуляцией социального опыта, может повысить уровень эмпатии). Мы отобрали пары участников, которые были друзьями или состояли в романтических отношениях. Один человек в каждой паре должен был как можно скорее встретиться с партнером, если ему приснился интересный сон, и обсудить это с ним в течение 15-30 минут. Сравнив результаты опроса, проведенного до и после этого обмена, мы обнаружили, что у слушателей усилилось сочувствие к тем, кто делился снами.

В книге «Наука и искусство сновидений», которая вышла в 2023 году, мы с Джулией Локхарт предположили, что в ходе человеческой эволюции люди, которые делились сюжетными снами, могли получить преимущество в выживании или репродуктивной функции благодаря тому, что такие сны вызывали эмпатию.

Примитивная форма сновидений могла возникнуть у многих видов животных для укрепления памяти, отработки угроз или других функций, или вообще без всякого практического значения, не больше чем побочный продукт процессов адаптации. Но затем, после развития сложной речи у человека, которая позволяла обмениваться снами, эволюционные процессы могли начать формировать компоненты содержания снов. Это могло произойти в сроки, сходные с эволюцией человеческого языка и повествования, которая началась примерно 150 000-200 000 лет назад и способствовала сплочению и сотрудничеству групп.

В более широком теоретическом контексте обмен снами рассматривается как часть того, что ученые называют «самоодомашниванием человека». Эта основная теория социальной эволюции человека предполагает, что мы одомашнили себя, так же, как собак, кошек и лошадей. Так, эволюционные преимущества людей заключаются в снижении агрессивности и повышении терпимости, сотрудничества и эмпатии в рамках социальной группы.

Исходя из всего этого, можно предположить, что функция снов заключается в том, чтобы мы их рассказывали: они позволяют раскрыть себя на благо группы, даже если иногда это может быть некомфортно для индивида. Таким образом, запомнить и рассказать сон — это неотъемлемая часть эволюционной функции. Конечно, обмен историями или воспоминаниями, или даже обсуждение любимого фильма, также способствуют открытости и сближению. Но, возможно, сны уникальным образом служат этим социальным преимуществам, потому что, как правило, вызывают сильные эмоции из жизни наяву.

Что же дальше? Как исследователи могут взвесить противоположные гипотезы о функциях сновидений? Мы считаем, что некоторые данные, которые использовались для подтверждения того, что сон важен именно как процесс, можно интерпретировать в соответствии с нашей теорией.

Рассмотрим выводы, сделанные в 2020 году Моникой Бергман и ее коллегами на основе анализа 632 снов, описанных 150 поляками, пережившими Освенцим. Это были ретроспективно описанные сны, пережитые до Второй мировой войны, во время заключения в годы войны и после нее. Команда Бергман обнаружила, что сны, связанные с войной и другими угрозами, были более распространены после войны, чем во время заключения, а сны на темы семьи и свободы были более распространены во время заключения, чем до или после войны.

Группа Бергман пришла к выводу, что сны служат для обработки эмоций и воспоминаний. Однако мы считаем возможным интерпретировать те же результаты через призму теории обмена снами. С этой точки зрения, пересказ снов о прежней жизни, достоинствах и идентичности мог способствовать социальной связи и сопереживанию между заключенными, пережившими ужасные условия концентрационного лагеря. Аналогичным образом, после войны рассказы о сновидениях об Освенциме могли бы способствовать установлению социальных связей и сочувствию к сновидцу в связи с тем, что он пережил, находясь в заключении. Таким образом, сны могут способствовать раскрытию себя и сплочению группы, даже если при этом сновидцу приходится вспоминать боль. (Мы считаем, что аналогичный аргумент в пользу того, что сны важны для дальнейших рассказов, можно привести и для других недавних кросс-культурных исследований, посвященных сновидениям).

В обществе и среди исследователей широко распространено мнение, что сны чем-то полезны для нас именно в процессе: они часто бывают сложными и отражают жизнь в творческой и метафорической форме. Но мы с Джулией Локхарт не единственные ученые в этой области, у которых есть сомнения в том, насколько нейронные процессы, наблюдаемые во время сна, имеют отношение к опыту сновидений и их функции. Возможно, функция сновидений проявляется не во время сна, а после пробуждения, когда мы рассказываем о них. Поэтому в следующий раз, когда вы проснетесь со свежим сном в голове, постарайтесь как можно быстрее рассказать его кому-нибудь. Может оказаться, что сон предназначался именно им, а не вам. Как и румянец смущения, сон может быть способом эволюции заставить вас раскрыться перед другими.

Источник