Вычитание ковида: нужны ли обществу воспоминания о пандемии

Как много вы помните о последних трех годах жизни в условиях пандемии? Сколько всего вы уже забыли?

Многое изменилось с «незапамятных времен». Несостоявшиеся выпускные балы, дефицит туалетной бумаги, ночные аплодисменты работникам здравоохранения, новые вакцины, очереди на получение первой прививки…

Вирус нарушил привычное течение жизни каждого, по-настоящему сильно изменив судьбы тех, кто потерял близких, а также врачей, людей с ослабленным иммунитетом и тех, у кого развился длительный ковид.

Для всех остальных многие мелочи, вероятно, забудутся из-за причудливых ограничений нашего мозга, того, сколько мы вообще можем помнить.

«Наша память совсем не похожа на ту, что есть в компьютере, — считает Уильям Херст, профессор психологии в центре социальных исследований Новая Школа в Нью-Йорке. — Она постепенно стирается».

Забыть о пандемии

Забвение неразрывно связано с памятью.

«Основной постулат, с которым мы можем согласиться, — все постоянно все забывают, — считает профессор когнитивной психологии, исследующий автобиографическую память в Альбертском Университете, Норман Браун. — Все забывают по умолчанию».

Чтобы понять, почему мы можем забыть некоторые моменты жизни во время пандемии, нужно понять, как вообще хранятся воспоминания. У мозга есть как минимум три взаимосвязанные фазы памяти: кодирование, закрепление и извлечение информации.

Когда мы встречаем новую информацию, наш мозг кодирует ее с помощью изменений в нейронах гиппокампа, важного центра памяти, а также других областей, таких как миндалевидное тело, для воспоминаний, связанных с эмоциями. Эти нейроны — физическое воплощение следов памяти, известное как энграмма.

Большая часть этой информации теряется, если она не сохраняется во время процесса закрепления памяти, что часто происходит во время сна. Гиппокамп по сути «воспроизводит» память, которая также перераспределяется между нейронами коры головного мозга для более долгого хранения. Согласно одной из теорий, в гиппокампе хранится указатель того, где находятся нейроны коры головного мозга для извлечения воспоминаний — как поиск Google.

Наконец, во время воспроизведения происходит повторная активация нейронов следа памяти в гиппокампе и коре головного мозга.

Важно отметить, что воспоминания не являются фиксированными и постоянными. Память подвержена изменениям каждый раз, когда мы обращаемся к ней и закрепляем ее.

Наши воспоминания должны отвечать следующим требованиям: это должно быть что-то своеобразное, то есть отличаться от привычного хода вещей, обладать эмоциональной окраской и стоить того, чтобы обдумать и проанализировать после того, как событие произошло. Воспоминания сосредоточены на истории нашей жизни и на том, что больше всего повлияло на нас лично.

Поэтому, на уровне нейронов, пандемия может показаться незабываемым событием. Это было пугающее, историческое явление, с подобным которому большинство людей никогда не сталкивалось.

Информационная перегрузка и однообразие мешают памяти

Однако, событий было так много, что нашему мозгу было трудно закодировать избыток информации, которую мы должны были просеять: маски, социальная дистанция, рост случаев заболевания, статистика смертей, новые волны и новые варианты, названия которых вообще трудно упомнить.

«Это очень важный феномен памяти, — считает Супарна Раджарам, профессор психологии, изучающая социальную передачу воспоминаний в Университете Стоуни Брук. — Даже для таких эмоционально сложных событий и важных вещей, которые угрожают жизни, есть закономерность: чем их больше в жизни, тем больше у вас будет проблем с их запоминанием».

Даже Супарна Раджарам, которая проводит исследования памяти, связанные с пандемией, сказала, что ей и ее коллегам трудно вспомнить некоторые события, о которых они опрашивают респондентов.

Новые воспоминания, которые возникают в результате того, что мы просто живем дальше, мешают воспоминаниям о старых событиях. Новые события более отчетливы и легче запоминаются, потому что мы чаще говорим о них и «воспроизводим», неоднократно вспоминая и закрепляя. Стресс, который в изобилии породила пандемия, также препятствует созданию новых воспоминаний.

Помимо информационной перегрузки, пандемия была однообразной для многих людей, застрявших дома. «Это было одно и то же, одно и то же, снова и снова», — говорит Дорте Бернтсен, профессор психологии, специализирующаяся на автобиографической памяти в Орхусском университете.

Когда события однотипны, их труднее вспомнить. «Память словно объединяет их в одно, — считает Бернтсен. — Поэтому, я думаю, у нас будут довольно расплывчатые воспоминания об этом времени».

Нужно ли помнить пандемию?

Вот еще одна причина, почему мы забываем как общество: многие люди не хотят хранить воспоминания о болезни.

По словам профессора Раджарам, люди склонны воспринимать будущее более позитивно, чем прошлое. Такое благосклонное отношение возникает потому, что будущее можно представить себе по-разному, в отличие от прошлого, которое неизменно.

Эмоционально насыщенные и драматические события запоминаются лучше, но даже такие воспоминания тускнеют и искажаются. Например, исследователи выявили, что спустя год после трагических событий, около 40 процентов людей, переживших террористическую атаку, не смогли точно воспроизвести воспоминания. «Тем не менее, они оставались в высшей степени уверенными в своей абсолютной правоте», — говорит Уильям Херст, один из авторов этого исследования.

Наименее надежный аспект нашей памяти — это воспоминания о том, что мы чувствовали в то время.

«Если попросить людей вспомнить, что они чувствовали в первые несколько дней после терактов 11 сентября, это будет больше похоже на то, что они чувствуют сейчас, чем на то, что они действительно чувствовали тогда», — говорит Херст.

Воспоминания о прошлом происходят в настоящем, со всеми нашими текущими эмоциями, знаниями и установками. Этот факт может иметь прямые последствия для того, как мы будем оглядываться на времена пандемии и смотреть в будущее.

Станет ли ковид частью истории вашей жизни?

Пандемия затронула всех, но след, который ковид оставил в нашей жизни и, соответственно, в нашей памяти, будет разительно отличаться.

По меньшей мере, 6,9 миллионов человек умерло в во всем мире. Близкие, оставшиеся в живых, вряд ли забудут пандемию.

Среди медицинских работников, находящихся на передовой борьбы с болезнью, страдают от выгорания или продолжают бороться с травмой, полученной в результате того, что они приняли на себя основную тяжесть пандемии. По меньшей мере 65 миллионов человек во всем мире имеют дело с затяжными, часто изнурительными последствиями длительного ковида.

«Я бы сказал, что пандемия для многих людей запомнится как некая сера зона во времени, — считает профессор Браун. — А для некоторых людей это будет событие или период, изменивший жизнь. И они будут помнить это по-другому».

Наша автобиографическая память структурирована жизненными переходами, и для многих переход к пандемии был постепенным, а возвращение к обычной жизни — еще более плавным.

«Для того чтобы автобиографические воспоминания действительно стали частью истории, событие должно захватить вашу жизнь и перевернуть ее с ног на голову» — объясняет профессор Браун.

Почему важно, чтобы общество помнило?

То, как общество решит хранить память об этой пандемии, вероятно, повлияет на то, останется ли она в нашей коллективной памяти и как именно. Также это окажет влияние на то, что будущие поколения извлекут из нашего опыта.

Несмотря на то, что родители передают знания и семейную историю детям, эти коммуникативные воспоминания сохраняются только в течение двух или трех поколений: мы можем знать что-то о своих бабушках или даже прабабушках, но почти ничего — дальше по семейному древу.

Без артефактов культуры — книг, фильмов, скульптур — то же самое может произойти и с воспоминаниями о пандемии, которые просто отправятся на свалку истории. На сегодняшний день не существует официальных постоянных мемориалов, посвященных пандемии.

Пандемия гриппа 1918 и 1919 годов поразила треть населения Земли и унесла жизни 50 миллионов человек. Это больше, чем военные потери Первой и Второй мировых войн вместе взятые. Однако она быстро исчезла из коллективной памяти и возродилась лишь с приходом нынешней пандемии.

«Ждет ли Covid-19 та же судьба? — рассуждает профессор Раджарам. — Я думаю, что в той мере, в какой прошлое предсказывает будущее, ответ будет положительным».

Но наша будущая история еще не решена. Правительства и институты располагают ресурсами, имеющими ключевое значение для сохранения коллективной памяти.

«И вопрос в том, чувствуем ли мы нравственный долг не допустить, чтобы история закончилась вместе с нами?» — считает профессор Херст.

Источник