Пол Грэм: Поиск внеземной истины – это тоже внеземная истина

Если бы где-то во Вселенной были разумные существа, они разделяли бы с нами некоторые общие истины. Математические, потому что они истинны по определению. А также физические, потому что масса атома углерода на их планете была бы такой же, как и на нашей. Но я думаю, что мы сошлись бы с инопланетянами и в других истинах, помимо математических и физических, и было бы полезно подумать о том, какими они могут быть.

Думаю, мы сочли бы общей истиной принцип, что контролируемый эксперимент, проверяющий некоторую гипотезу, дает нам право на большее доверие к ней. Вполне вероятно, что для инопланетян, как и для нас, справедливо, что практика в чем-либо может сделать нас в этом лучше. Возможно, мы сошлись бы в истинности бритвы Оккама. Ни в одной из этих идей нет ничего специфически человеческого.

Конечно, мы можем только догадываться. Мы не можем точно сказать, какие формы способна принять разумная жизнь. Не моя задача исследовать этот вопрос, каким бы интересным он ни был. Суть идеи внеземной истины не в размышлениях о том, какие формы разумная жизнь могла бы принять, а в том, что она указывает нам предел или, вернее, цель для истины. Если вы пытаетесь найти самые общие истины, кроме математических или физических, то это, видимо, будут те, которые мы разделяем с другими формами разумной жизни.

Внеземная истина лучше всего сработает как эвристика, если мы без избыточности расставим приоритеты. Если идея правдоподобно применима к инопланетянам, этого достаточно. Справедливость, например. Я бы не ставил на то, что все разумные существа поймут концепцию справедливости, но и против нее тоже бы не ставил.

Идея внеземной истины связана с идеей Эрдёша о книге Бога. Обычно он определял отличное доказательство математической теоремы как находящееся в книге Бога, подразумевая, что (а) достаточно хорошее доказательство было скорее открыто, чем изобретено, (б) его совершенство будет признано всеми. Если и существует такая вещь, как внеземная истина, то в Божьей книге есть нечто большее, чем математика.

Как назвать поиск внеземной истины? Очевидный ответ – «философия». Что бы еще ни включала в себя философия, она, вероятно, должна включать и это. Я почти уверен, что Аристотель мыслил бы так же. Можно даже утверждать, что поиск внеземной истины является если не точным описанием философии, то хорошим ее определением. Это то, чем в любые времена должны заниматься люди, называющие себя философами. Но я этим не ограничен – важно само дело, а не то, как мы его называем.

Однажды среди нас в виде искусственного интеллекта может появиться нечто вроде внеземной жизни. А это, в свою очередь, даст нам возможность точно определить, какие истины могли бы стать общими для нас и других разумных существ. Например, мы можем обнаружить, что нельзя создать что-то, что мы сочли бы разумным, без использования бритвы Оккама. Возможно, однажды мы даже это докажем. Хотя исследования такого рода были бы очень интересны, для наших целей и даже для целей философии они не являются необходимыми. Цель философии, если мы собираемся назвать это так, заключалась бы в понимании, какие идеи мы создаем, используя внеземную истину в качестве цели, а не в точном определении ее границы. Эти два вопроса могут когда-нибудь сойтись, но сойдутся они с совершенно разных сторон, и пока этого не произошло, излишне ограничивать себя размышлениями только о тех вещах, которые мы с уверенностью считаем внеземными истинами. Тем более это, вероятно, будет одна из тех сфер, где лучшие предположения оказываются на удивление близки к оптимальным. (Давайте посмотрим, сработает ли это).

Как бы мы это ни называли, попытка открыть внеземные истины – стоящее дело. И как ни странно, само по себе – это, вероятно, тоже внеземная истина.

Источник