Удовольствие на контрасте: зачем люди добровольно выбирают страдания

Писатель и философ Алан Уоттс однажды поставил мысленный эксперимент. Предположим, вы можете видеть любой желаемый сон каждую ночь и сколько угодно лет.

Скорее всего, вы начнете с поиска развлечений и простых удовольствий, как персонаж Билла Мюррея в «Дне сурка». Но это неизбежно надоест. В какой-то момент вам захочется уступить контроль над своим сном, потому что возникнет желание вызова, хаоса и, в конце концов, страданий.

И в итоге, по словам Уоттса, «вы будете мечтать о той жизни, которой реально живете сегодня».

Мысленный эксперимент Уоттса поднимает вопрос о том, как люди обретают смысл: возможно ли жить полной жизнью без страданий? Для психолога Пола Блума страдание и смысл часто неразрывно связаны.

«Я полагаю, манера людей думать о смысле – само наше представление о том, что такое наполненный смыслом опыт, или цель, или жизнь, – заключается в том, что смысл требует некоторой степени страдания, которое может быть в виде физической боли, трудностей, беспокойства, возможности неудач», – говорит Блум в интервью Big Think.

Соблазн негатива

Боль эволюционно полезна для людей и других животных. Она служит сигнальной системой, которая учит нас избегать вреда: будь то ощущение жжения, которое вы чувствуете, случайно прикасаясь к раскаленной плите, или психологический дискомфорт, который испытываете, чувствуя отвержение со стороны сверстников.

В том, что мы испытываем боль, есть смысл. Но менее понятно, почему люди сами гонятся за опытом, причиняющим боль. Почему некоторые предпочитают есть острую пищу, смотреть фильмы ужасов, соревноваться в триатлоне, участвовать в турнирах по смешанным единоборствам или подниматься в горы?

Выбираемое страдание

В своей книге «Сладкий плод: удовольствия от страдания и поиск смысла» Блум исследует несколько теорий о том, почему люди выбирают опыт, который может причинять боль, и что сопутствующее страдание добавляет к смыслу и счастью.

Одно из объяснений, почему люди по своей воле терпят боль, состоит в усилении удовольствия за счет контраста. Так же как тьма возможна только на фоне света, так и мы испытываем удовольствие на фоне боли. Чтобы максимально увеличить переживаемое наслаждение, часто нужна большая доза его противоположности. Это одна из причин, почему окунуться в горячую ванну после холодного зимнего дня особенно приятно, или почему после острого блюда пиво особенно освежает.

Другое объяснение – мастерство. Мы чувствуем себя вознагражденными, когда прогрессируем в достижении наших целей или хорошо выполняем работу. К примеру, если профессиональный боксер непременно испытывает боль на ринге, эта боль, скорее всего, компенсируется удовольствием от собственного мастерства. Это удовольствие, вероятно, отчасти связано с состоянием потока, в которое он входит и которое активирует дофаминергическую систему вознаграждения мозга.

В более широком смысле мы, судя по всему, придаем большее значение тем достижениям, которые требуют много усилий.

«Если бы вы были в такой хорошей форме, позволяющей легко подготовиться к триатлону, это не имело бы для вас большого значения, – говорит Блум в интервью Big Think. – Но затруднения являются той неотъемлемой частью вещей, которая делает их ценными».

Кроме того, страдание способно обеспечить нам кратковременный побег от собственного «я». Так, психолог Рой Ф. Баумейстер предположил, что люди, практикующие БДСМ, в первую очередь заинтересованы в бегстве от «повышенного сознания себя» как воплощения «символически опосредованной, расширенной во времени идентичности». Подобно состоянию потока, во время которого всё наше внимание и энергия сосредоточены на одной задаче, болезненные эпизоды, кажется, вырывают нас из нашего повседневного самосознания и переносят во что-то новое.

Блум четко различал страдания выбираемые и вынужденные. Как и во всех приведенных выше примерах, выбранное страдание способно помочь нам достичь различных уровней удовольствия и смысла. Вынужденные страдания, такие как хроническая болезнь или смерть близкого человека, иногда могут в итоге сделать нас сильнее или дать ощущение смысла, но это не обязательно хорошо само по себе.

«Не существует общего правила, что плохие вещи – это хорошо для вас», – рассказывает Блум в подкасте Американской психологической ассоциации.

Счастье и смысл

Когда люди сознательно решают терпеть боль, цель обычно состоит в умножении счастья или осмысленности. Эти концепции коррелируют: согласно исследованиям, счастливые люди с большей вероятностью сообщают о наполненности их жизни смыслом, – но это не одно и то же.

Исследование 2013 года, опубликованное в издании The Journal of Positive Psychology, обнаружило некоторые ключевые различия между ними. Счастье, пишут авторы, коренится в нашей природе и основано на удовлетворении потребностей и желаний. Смысл, наоборот, более субъективен и кажется во многом зависящим от культуры, в которой мы живем.

Еще одно различие касается времени. В исследовании отмечается, что наше ощущение счастья в основном зависит от настоящего момента, в то время как осмысленность предполагает интеграцию прошлого, настоящего и будущего.

Например, холодный напиток после тяжелого рабочего дня может доставить удовольствие, сделав нас ненадолго счастливее, но вряд ли он добавит смысла. Между тем, встав на долгий путь воспитания детей, на котором будет множество тяжелых моментов, большинство людей считают, что это придает их жизни глубокий смысл.

Смысл бывает сложно определить, но, видимо, это награда, которую мы зарабатываем, стремясь к ценному для нас, даже если это трудно. Как однажды сказал Теодор Рузвельт: «Ничто в мире ничего не стоит, если не означает усилий, боли, трудностей».

Источник