«Культура без возможности искупления — это токсичная культура»

Парадокс социальных медиа и большинства современных технологий в том, что они держат нас на привязи в вечном настоящем, в то же время создавая архив, который никогда не исчезнет. В результате не только повышается уровень тревожности, депрессии и одиночества, это также затрудняет наш рост и развитие, которые, в конце концов, и являются основной целью жизни в любой духовной или философской традиции. Эволюция не остановилась в том моменте, как мы произошли от обезьян. В нас заложен инстинкт, четвертый инстинкт, помимо трех известных — выживания, секса и власти, — который ведет к развитию и росту через ошибки, боль и открытие себя.

Но сейчас мы достигли опасного момента, предположив, что есть некий застывший идеал, состояние окончательного развития, в котором нет роста или возможности для улучшений. Поскольку рост невозможен без необходимых элементов искупления, прощения и самопрощения. Нам не позволяют научиться на своих ошибках, искупить их, стать лучше, поэтому мы не можем вырасти ни как личности, ни как общество. В конце концов, великие декларации, по которым мы живем, предполагают движение вперед, будь то бесконечное путешествие к «более совершенному союзу» или «моральная дуга Вселенной», которая «гнется к справедливости» Мартина Лютера Кинга, и даже в Конституцию вносились поправки.

Но настоящие перемены на уровне системы должны сопровождаться переменами на личностном уровне. Александр Солженицын писал об этом: «…линия, разделяющая добро и зло, проходит не между государствами, не между классами, не между партиями, — она проходит через каждое человеческое сердце». Мартин Лютер Кинг знал: чтобы изменить общество, «нужно изменить сердце».

Слово «искупление» происходит от латинского redemptionem, оно означает освобождение. Искупление позволяет нам процветать, освобождаясь от худших воспоминаний. Но благодаря современным технологиям и нынешней культуре, это тяжело выполнить. Сохраняя самые плохие моменты в вечности, оставляя раны свежими, не давая им затянуться, мы никогда не сможем освободиться от них, развиваться и делать себя и свой мир лучше. В бизнесе мы превозносим мышление роста, но мир без возможности искупить вину представляет собой его противоположность, презираемое многими фиксированное мышление.

Еще один способ, с помощью которого технология усложняет задачу, это так называемый «коллапс контекста». Он происходит, когда исчезает не только первоначальный контекст того, когда и где произошел инцидент, но и весь контекст жизни правонарушителя, предшествовавший этому моменту. «Эти алгоритмы не могут провести различие между возмущением и стыдом, которые пропорциональны, и возмущением и стыдом, которые несоразмерны первоначальному проступку», — говорит Молли Кроккет, доцент психологии Йельского университета, изучающая процессы моральных оскорблений в интернете. В результате возникает то, что профессор Элис Марвик из Университета Северной Каролины назвала «сетевой травлей, вызванной моралью», когда множество людей обрушиваются на того, кто был выбран «мишенью дня» в Twitter.

«Социальные медиа похожи на горючее для пожара, — говорит Леон Ботстайн, президент Бард-колледжа. — Все происходит быстро и бесконтрольно. Так, малейшая песчинка порождает лавину возмездия. Нет права на ошибку. И реакция заключается не в том, чтобы начать разговор или диалог, а в том, чтобы каким-то образом изолировать человека».

Мы видели, как это все происходит. Посылается оскорбительный твит, или всплывает твит десятилетней давности, и алгоритмы поднимают бурю, такую, которая будет жить вечно, давать кому-то определения на всю жизнь и ограничивать его возможности роста. Это происходит каждый день в социальных сетях. Это происходит с кем-то прямо сейчас, когда вы читаете эти строки. И это нужно остановить. Мы можем выбирать быть теми, кто расширяет круг своей заботы, или мы можем стать круговой расстрельной командой. Это будет не первый случай в истории. Во время Французской революции видные революционеры, которые вместе работали над свержением французской аристократии, начали обвинять и даже убивать друг друга. Максимильен Робеспьер провозгласил царство добродетели, превратившееся в царство террора, призыв к добродетели превратился в культуру отмены в крайних ее проявлениях.

Прощение не отменяет правосудия, не означает отказа от привлечения людей к ответственности, игнорирования несправедливости или забвения прошлого. Оно просто дает обидчику возможность искупления и прогресса. Конечно, прощение дается нелегко, но кто хочет жить в мире, где нет прощения, сострадания и любви?

Причина, по которой мы прощаем, не только в том, чтобы отпустить обидчика, но и в том, чтобы освободить себя. Преподобный Дж.К. Остин из Обернской теологической семинарии в Нью Йорке сказал: «Мы это делаем не для того, чтобы снять с крючка обидчиков. Мы делаем это, чтобы сохранить нашу собственную человечность».

Прощение необходимо не только для духовного здоровья. Исследования показывают, что прощение также хорошо для нашего психического и физического состояния. В исследовании ученых из Hope College участников попросили подумать о тех, кто плохо с ними обращался. Когда они размышляли о прошлых обидах, реакции стресса увеличивались: повышалось кровяное давление, учащалось сердцебиение, появлялось напряжение на лице и потоотделение. Когда тех же участников попросили подумать о прощении обидчиков, их физическое возбуждение уменьшилось. Также было установлено, что прощение снижает уровень стресса, тревоги и депрессии, уменьшает риск сердечного приступа, улучшает сон и даже снижает уровень холестерина.

Мы также можем наблюдать противостояние между местью и искуплением в системе уголовного правосудия. Большинство приговоров не являются пожизненными без возможности условно-досрочного освобождения. Тот факт, что есть дата окончания срока, является косвенным признанием того, что обидчик может оставить позади свои худшие моменты и вновь стать частью общества.

Последние несколько лет одна из моих любимых передач — это сериал Вэна Джонса «Проект искупления», в котором уголовные преступники встречаются лицом к лицу со своими жертвами. Это невероятно впечатляет, иллюстрирует возможности системы, основанной не на возмездии, а на искуплении. Этот проект дает ответ на вопрос, однажды высказанный Белл Хукс: «Как привлечь людей к ответственности за правонарушения и в то же время сохранить связь с их человечностью настолько, чтобы верить в их способность к преображению?» Как это объясняет Ван Джонс, цель торжества справедливости для «всех сторон — и общества в целом — в восстановлении благополучия и целостности, насколько это возможно. Оно стремится к ответственности для нарушителя, но в конечном итоге и к восстановлению всех участников процесса».

Это возвращает нас к роли технологий сегодня. Чтобы технологии были инструментом личного и общественного искупления, нам нужно использовать их таким образом, чтобы усилить нашу фундаментальную потребность в росте и развитии, а не работать против нее. То, что наши технологии провоцируют коллапс контекста и культуру отмены, не значит, что мы должны в этом участвовать.

Существуют, конечно случаи для культуры исключения, но, как писала профессор Колледжа Смит Лоретта Р. Росс, наступают времена и для культуры «включения» — которая означает не стыд, но создание связи и возможности для роста. «Что меня действительно выводит, когда люди подвергаются порицанию за что-то, что они сказали, когда были подростками, а сейчас им уже 55 лет, — говорит Росс. — Я имею в виду, что на каком-то этапе мы все делаем невероятно глупые вещи, будучи молодыми, верно? Культура «включения» означает, что вы оставляете для них жизненное пространство, если они вернутся».

Еще одним примером улучшения нашего использования технологий являются законы, закрепляющие право людей на забвение, которое реализуется в том, что люди могут удалить личную информацию о себе из системы поисковых запросов в интернете. Правило действует в Евросоюзе и нескольких других странах. Издание Boston Globe запустило программу «Свежий старт» (Fresh Start), которая позволяет людям, упомянутым в статьях, подать заявление на обновление или удаление информации. «У нас никогда не было намерения, чтобы короткая и относительно бессодержательная статья в Globe повлияла на судьбы обычных людей, которые могут быть в ней затронуты», — говорит главный редактор газеты Брайан Макгрори.

Мы все хотим перемен, как для себя, так и для нашего общества. И чтобы это произошло, мы должны создать культуру, в которой нам позволят быть прощенными и учиться на своих ошибках. Это значит простить других и простить себя. Наша цель в жизни не в том, чтобы стать совершенными, а в том, чтобы всегда стремиться и работать над тем, чтобы стать лучше. Когда технологии работают против этого основополагающего стремления, мы должны провести переоценку наших отношений с технологиями и спросить себя, не позволяем ли мы им создавать антиутопический мир, в котором никто не хотел бы жить, разжигая конфликты и ненависть и уменьшая нашу человечность. Как сказала теолог Барбара Холмс, «любовь — это величайшая тайна из всех. Не любовь как теплое и пушистое чувство, но как оживляющая сила, которая нас объединяет».

Источник