В поисках гармонии: как научиться прощать

Есть один простой шаг, который помогает снизить уровень стресса, риск сердечных и психических заболеваний, предотвратить снижение когнитивных способностей в будущем, жить дольше, зарабатывать больше и быть счастливее. Этот шаг — не замена здоровой диете и регулярным физическим упражнениям, но он ничего не стоит и отнимает считанные секунды. Все это можно получить в обмен на три коротких слова: «Я прощаю тебя».

Невероятно, что эта простая фраза может иметь такое влияние. И это польза не только для прощающего: подумайте о том, что вы снимаете бремя вины с обидчика. Прощать не обязательно нужно только после извинений. Даже если человек, который вас обидел, не выказывает раскаяния, вы можете простить его и пожинать плоды.

«Я не знаю, есть ли в вашей жизни сфера, на которую прощение не повлияло бы положительно», — говорит профессор психологии в Колледже Лютера Лорен Туссен.

Прощение — вещь повсеместная в нашей культуре. Есть ли на этой планете культура или религия, которые не поощряют примирение с богом или другими людьми? Но прощение может выглядеть по-разному. Наша культура и личная психология влияют на то, как мы прощаем, и на ту пользу, которую это приносит.

«Когда вы пересекаете культурные границы, становится жизненно важно, чтобы ваш подход к прощению соответствовал другой культуре, учитывал ее особенности», — говорит Туссен. То, что символизирует прощение в одной культуре, может означать нечто совершенно иное в другой, только усугубляя напряженность.

Есть ли в прощении общепризнанные элементы, одинаковые во всем мире?

Почему мы прощаем

В западных странах, таких как США или Великобритания, как правило, более индивидуалистическая культура. Это означает, что западные люди часто ставят личную выгоду выше помощи группе (будь то семья, друзья или коллеги). В других странах, в Азии и Африке, чаще ставят группу на первое место — это называется коллективистской культурой.

В целом верно, что индивидуалисты используют прощение, чтобы снять с себя груз вины, очистить совесть или почувствовать, что они поступили правильно. Коллективисты же используют прощение для сохранения социальной гармонии. В такой культуре человек прощает, даже если все еще чувствует негодование по отношению к своему обидчику, просто потому что его долг — сделать группу счастливой.

Это лишь очень общие наблюдения: у некоторых западных людей могут быть более коллективистские черты, и наоборот. «Обычно внутри группы такая же вариативность, как и между группами, — говорит Туссен. — На самом деле тут дело больше в индивидуальном мировоззрении, чем в чисто культурных различиях». Но в среднем культуры можно разделить по этим линиям, и в результате язык и стратегии, которые мы используем для прощения, также различаются.

Некоторые психологи описывают два разных типа прощения.

Первый тип — обдуманное прощение, более холодное, когнитивное и аналитическое. Коллективист может решить простить, когда взвесит, сделает ли это группу счастливее. Перед ним стоит выбор: будет ли лучше для остальных, если подвести черту под этим происшествием?

Другой тип — это эмоциональное прощение, когда примирение необходимо для удовлетворения эмоциональной потребности. Как следствие, это чаще встречается у индивидуалистов. Иногда именно так объясняется разница между коллективистским и индивидуалистическим подходами. Но не всегда все так просто.

Остается ли прощающий неудовлетворенным, ставя на первое место потребности группы? А как насчет его собственных эмоциональных потребностей?

«Вопрос в том, наступает ли у коллективистов эмоциональное прощение вслед за обдуманным прощением, — говорит Туссен. — Может возникнуть то, что называется когнитивным диссонансом». Людям сложно говорить одно, а чувствовать другое — мозг изо всех сил пытается примирить две противоречивые мысли, и это создает дополнительный психологический стресс. В результате, если мы что-то говорим, то это убеждение имеет тенденцию материализоваться.

«Если вы решаете простить, а потом отказываетесь, то большинство людей это приводит в замешательство, — говорит Туссен. — Иногда, особенно когда акты прощения становятся публичными, нас эмоционально подталкивают к этим обязательствам».

В том числе поэтому вегетарианство и веганство становятся для некоторых людей философией всей жизни, а не только диетой. Это проявляется во всем — например, в одежде, которую они покупают, и в благотворительных организациях, которые они поддерживают. Точно так же у человека, у которого есть холодная расчетливая причина простить, может возникнуть и эмоциональное удовлетворение от прощения. Возможно, если вы хотите извлечь выгоду из прощения, можно начать с обдуманного решения, даже если вы еще эмоционально не вложились в него.

Как сказать «Я прощаю тебя»?

Язык играет важную роль в интерпретации эмоций. Очень часто чувства проявляются по-разному в зависимости от языка, на котором вы говорите. У жителей Таити, например, нет слова, обозначающего «печаль», говорит нейробиолог из Северо-Восточного университета в Бостоне и автор книги «Как возникают эмоции» Лиза Фельдман Барретт.

«Когда таитяне оказываются в ситуации, которую западный человек назвал бы грустной, они чувствуют себя больными, обеспокоенными, утомленными или лишенными энтузиазма, и все это покрывается их более широким термином «pe’ape’a», что означает беспокойство», — пишет она. Их язык более конкретен и сложен. Поэтому в ситуации, когда житель Запада может сказать, что ему грустно, таитянин скажет, что он чувствует себя физически больным, и вслед за когнитивным диссонансом последует физическое ощущение.

То же самое и с прощением. Возьмем, к примеру, Гавайи. Там никогда не было белого большинства, и по шкале коллективизма их жители в среднем получают 91 балл из 100. В гавайском языке есть понятие «ho’oponopono». «Мне очень жаль, пожалуйста, прости меня, я люблю тебя — вот примерно так можно упрощенно описать его смысл», — говорит Туссен. Этой уникальной в культурном отношении фразе на Гавайях учат с раннего детства, как и другим коллективистским ценностям. Точно так же в зулусском языке в ЮАР есть слово «ubuntu», примерно означающее «проявление человечности по отношению к другим», а в Сьерра-Леоне люди выражают прощение словами «fambul tok».

«Это концептуализация того, что я мог бы назвать «духом прощения», который, вероятно, не имеет культурных эквивалентов в западных [индивидуалистических] культурах», — говорит Туссен.

В Гане более 50 языков, так что там весьма трудно выбрать, как сказать «прощаю». Старший преподаватель психологии в Университете Ганы Аннабелла Осей-Туту опросила ганцев на английском языке для одного исследования, но признала, что во многих случаях «прощение» переводится плохо. Часто самый близкий термин — это целая фраза.

На акане, одном из языков, которым владеет Осей-Туту, прощение переводится как «bͻne fa kyɛ» или «bͻne fa firi». «Bͻne переводится как «неправильно» или «проступок», а «fa kyɛ» и «fa firi» — как «отпустить» или «простить», — говорит она. — Однако есть нюансы. «Firi» означает заимствование или предоставление ссуды, тогда как «kyɛ» означает «дарение».

«Пытаясь поговорить с людьми на местных языках, вы понимаете ситуацию глубже, чем во время общения на английском».

Как и в других африканских странах, в Гане во многом коллективистская культура с жесткими нормами в отношении пола и возраста. Это нормально, когда молодой человек, чтобы сохранить социальную гармонию, просит прощения у пожилого, даже если неправильно повел себя именно пожилой. Считается, что молодые люди должны подавлять раздражение. Точно так же с уважением относятся к мужчинам. В супружеских парах обидчик обычно сопровождает свое извинение физическими жестами, такими как вставание на колени, простирание ниц, сцепление рук и, как правило, изменение положения тела, чтобы проявить покорность к обиженному. Тогда извинения будут приняты с большей вероятностью.

«Недостаточно сказать «извини», они хотят видеть, как ужасно вы себя чувствуете, — говорит Осей-Туту. — Для них это очень важно. Если вы обидели партнера и не хотите опускаться на колени, значит, вы не сожалеете».

Осей-Туту говорит, что в этом есть сходство с другими аспектами ганской культуры, такими как демонстрация горя, которая также сопровождается яркими жестами.

В китайской культуре «тоже не совсем привыкли использовать термин «прощение»», — говорит бихевиорист из Городского университета Гонконга Ман Йи Хо. В переводе на китайский язык «宽恕» [kuānshù] — довольно формальное выражение, которое создает впечатление, что совершенный проступок был очень серьезным. Это слово тесно связано с религией — оно вызывает в воображении образы божественного прощения, — и совершенно неприемлемо использовать его для выражения прощения одним человеком другого, если только речь не идет об очень серьезном проступке.

Есть еще один термин, который используют люди, говорящие по-китайски: «原谅» [yuan liang], который немного похож на «сдержанность». Ставя поддержание социальной гармонии выше всего, люди полностью игнорируют чью-то ошибку и даже не упоминают о ней. «Людям не нравится напрямую обсуждать проступок», — говорит Хо. Обычно это связано с банальными происшествиями, такими как опоздание или неаккуратность. «Когда люди сталкиваются с таким проступком, они задвигают его в дальний угол — и, поступая так, изменяют свое эмоциональное поведение по отношению к нарушителю».

Очевидно, что иногда может появиться повод для оскорбления, если в одной культуре принято игнорировать незначительное нарушение — а обсуждение его считается оскорблением для группы, — тогда как в других культурах нормальным считается более открытый подход. Это ставит вопросы о том, как нации могут принести извинения коренным народам за преступления против них. 

Хорошая новость в том, что каждый лично может научиться прощать. Как и с любым другим навыком, «чем больше времени вы посвящаете работе над прощением, тем легче оно вам дается», говорит Туссен.

Обычно для развития этих навыков предлагают подход REACH (вспоминать, сопереживать, проявлять альтруизм, брать на себя обязательства и не отказываться от прощения). Было доказано, что он работает как в западной, так и в восточной культурах, но более эффективен, когда обидчик и обиженный разделяют систему убеждений. 

Прощение должно начинаться с понимания того, почему вы чувствуете себя задетым и почему обидчик смог причинить вам эту боль. Сделал ли он это со злости или случайно? Если со злости, то сделали ли вы что-нибудь, чтобы его расстроить? Кроме того, прощение — это не одномоментное решение. Возможно, вы еще не раз увидите обидчика, особенно если это член семьи или коллега, поэтому нужно быть готовыми придерживаться своего решения, не отказываться от взятых на себя обязательств.

Туссен призывает всех работать над умением прощать, хотя и предупреждает, что важно учитывать различия между людьми, будь то результат их культуры или мировоззрения. Но если польза от прощения составит хотя бы десятую долю от всего того, что было перечислено в начале этой статьи, каждый сможет найти возможность быть немного снисходительнее.

Источник