Потеря снежной идентичности: неожиданные последствия глобального потепления

Несколько недель назад я проснулась от знакомого блеска в спальне и поняла, что он наконец вернулся: парад пушистых белых солдатиков, в танце спускающихся с неба и окутывающих голые деревья и холмы блестящим покровом. Снег!

Как только у меня появилась возможность, я отправилась в лес, волоча ноги по снегу, настолько плотному, что, казалось, он увеличивал силу тяжести. Я чувствовала себя первым космонавтом на новой планете, оставляющим первые следы на нетронутом одеяле. Я постоянно останавливалась, чтобы насладиться всем: вкусом снежинок на языке, приятным хрустом под ногами. Тем, как сказочно выглядели деревья, одетые в белое и украшенные жемчужными сосульками — будто на зимнем балу. То, как снег заглушал каждое движение в тишине. И на один застывший момент времени показалось, что наша планета вернулась в нормальное состояние.

Когда около 20 лет назад моя семья переехала из дождливого Лондона в немецкую глубинку, я была счастлива жить в месте, где была «настоящая зима». В январе или феврале снег обычно лежал несколько недель — иногда он был глубиной по колено, и тогда мне не нужно было ходить в школу. Я каталась на санках, строила пещеры, похожие на иглу, бросала вместе с родителями снежки своим собакам и хохотала над их безнадежными попытками вытащить их из сугробов. Но со временем эти впечатляющие зимы превратились в обычный моросящий дождь. В последние годы мои родители, с которыми я обычно провожу зиму, редко видели хотя бы дюйм снега, а если и видели, то он быстро превращался в слякоть.

К счастью, мне не пришлось столкнуться с самыми драматичными последствиями изменения климата, такими как лесной пожар или разрушительные ураганы. Но безмолвная трансформация характера зимы также отражается на психике. Для меня это больше, чем просто напоминание о мучительных изменениях на планете, которые мы вызвали, это также напоминание о безнадежности и гневе, которые я с ними ассоциирую. Есть что-то уникальное в том, чтобы наблюдать подобные перемены. В некоторых скандинавских странах существуют слова, близкие к этому чувству. Например, финское «lumiahdistus» описывает тревогу, связанную с желанием снега или незнанием, выпадет ли он. По-английски это можно охарактеризовать как «грусть по зиме».

Это чувство вызвано, конечно же, тем, что мы сжигаем ископаемое топливо, нагревая планету, и это влияет на чувствительный процесс образования снега. Рыхлый снег падает при температуре воздуха около -15 градусов по Цельсию или немного прохладнее. При более высокой температуре в воздухе содержится больше влаги, что делает снег более плотным, а это может привести к сильным снегопадам в некоторых районах. Перешагните критический порог в 0 градусов, и вас ждет дождь. «Во многих регионах температура очень близка к этому пороговому значению, и поэтому перемены так заметны», — говорит гидролог-климатолог из Университета Вагенингена в Нидерландах Райан Тойлинг.

В ходе анализа данных европейских метеостанций за 2018 год Тойлинг и его коллеги обнаружили, что в среднем высота снежного покрова на континенте уменьшается на 12% за десятилетие с 1951 года. Хотя большие высоты в Альпах все еще в некоторой степени защищены от этого влияния. «Изменения заметны на более низких высотах», — добавляет Гудрун Мюльбахер, возглавляющая региональный климатический офис Немецкой службы погоды в Мюнхене. Мюльбахер отмечает, что в некоторых регионах Германии на высоте менее 800 метров над уровнем моря количество дней с полным снежным покровом с 1970 года сократилось почти вдвое.

Не удивительно, что в том месте, где живет моя семья, — на высоте всего нескольких сотен метров над уровнем моря на юго-западе страны — снег появляется все реже. Впрочем, «снег изменчив», добавляет Мюльбахер. Даже в условиях потепления климата иногда могут происходить экстремальные зимы — как в этом году — без изменения долгосрочной климатической тенденции. И, добавляет Тойлинг, если снег все-таки выпадает, то выше вероятность особенно тяжелых и разрушительных снегопадов, которые ломают деревья и крыши, а также наносят ущерб инфраструктуре.

Как всегда, снег этой зимой показался мне уютным и обнадеживающим — не в последнюю очередь потому, что на нем были видны следы лесных зайцев, которых я не видела годами. Но, зная, что сильный снегопад — это аномалия, я забеспокоилась. «Я максимально им насладилась?» — думала я, облизывая снег на ходу. Мне было жаль, что я не сорвалась с работы и не провела больше времени на улице, а еще я задумалась, успею ли достать санки из подвала. Я проклинала себя за то, что не взяла с собой фотоаппарат. И надеялась, что мне повезет, температура снова упадет ниже нуля и снег продержится еще немного.

Многие животные и растения зависят от холодной зимы. Люди, изначально тропические создания, тоже установили тесные связи с суровыми временами года. Эти связи могут быть экзистенциальными, как у некоторых коренных народов, экономическими, как у тех, кто занимается зимними видами спорта, культурными или личными. Многие из этих связей могут разорваться. Например, в недавнем исследовании лимнолог из Уппсальского университета Геза Вейхенмайер и ее коллеги обнаружили связь между повышением зимних температур и отменой связанных со льдом духовных и религиозных церемоний в Японии и Германии, гонок на коньках на открытом воздухе в Швеции и рыболовных турниров в США.

Мы зависим от этих привычек не только из-за традиций и очевидных преимуществ физической активности, но и ради психологического восстановления после ежедневных стрессов, говорит экологический психолог из Уппсальского университета в Швеции Терри Хартиг. Он утверждает, что любое серьезное отклонение в погодных условиях — будь то необычно прохладное лето или теплая зима — затрудняет восстановление от тягот повседневной жизни. Получается, что из-за погоды не по сезону выпускать пар становится труднее, и это способствует хроническому стрессу и депрессии.

Исследование Хартига связывает необычно прохладную летнюю погоду в Швеции с повышенным употреблением антидепрессантов — наблюдение, которое, по его словам, скорее всего применимо и к более теплым зимам, которые усугубляют и без того высокий уровень депрессий. «Мы действительно теряем те времена года, которые ценим больше всего», — говорит Хартиг.

Больше всего этот эффект ощущают жители северных широт, где морозные зимы, как правило, сопровождаются ярким солнечным светом. «Без [снежного или] ледяного покрова упускается много возможностей, — говорит Вейхенмейер. — Но и здесь, в Германии, снег лишь слегка порошит, особенно во время этой пандемии. Зачем выходить на улицу под серый дождь и тащиться по сырой земле?»

Однако исчезновение зимы — это еще и нечто более глубокое, что трудно оценить. «Я полагаю, что… огромное количество людей испытывают много тяжелых эмоций из-за изменений во временах года, — соглашается эксперт по проблемам климата из Университета Хельсинки Пану Пихкала. — Но пока у нас мало данных по этому поводу».

Немецкий писатель Бернд Бруннер заметил, что, усыпляя природу, зима дает возможность отстраниться и задуматься, замедлиться и переварить прошлое и будущее. Из-за отсутствия снега древний ритм времен года также под угрозой исчезновения, а вместе с ним и чувство порядка в мире. Теперь, когда зима превратилась в нечто среднее между осенью и весной, я боюсь, что мы также потеряем общий с миром природы опыт — циклическое ощущение смены сезонов и глубокий холод, который делает лето еще более ярким. В конце концов, в разгар зимы французский философ Альбер Камю написал: «Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня — непобедимое лето».

Идя по долине обратно к дому, я была поражена звуком бегущей воды. Талая вода не только не замерзала, но уже текла вниз небольшим ручьем, обнажая коричневую грязь и зеленые водоросли, портящие первозданную белизну. Я бросила снежок в ручей и стала смотреть, как он тает, гадая, сотрутся ли со временем мои воспоминания о снеге. Мне уже трудно представить, что раньше в деревне выпадало очень много снега, как рассказывают мои старшие соседи.

Я закончила это эссе с надеждой — что когда-нибудь наша планета остынет и в Европу вернется зимняя сказка. Но когда снежинки на моих щеках стали казаться скорее влажными, чем ледяными, а снег под ногами скорее мягким, чем хрустящим, я поняла, что усталость у меня не только в ногах. Я устала надеяться, что такая мощная трансформация повернет вспять. Возможно, теперь нам предстоит ждать погодных аномалий и просто наслаждаться ими, когда они случаются.

Источник