Консерваторы настроены на гнев, либералы — на удивление

Разность представлений о том, что хорошо, а что плохо, — неотъемлемый факт общественной жизни. Достаточно вспомнить, какие скандалы вспыхивают за семейным столом, когда во взглядах не могут сойтись родственники, воспитывавшиеся в одной семье и получившие одинаковое образование. Это заставило ученых задаться вопросом: а что именно влияет на наши взгляды и представления? Основоположница нейрофилософии Патриция Черчленд в книге «Совесть» рассказывает о сложном исследовании, результаты которого удивляют.

Существуют ли в мозге отличительные признаки, позволяющие видеть, рождены мы бунтарями или консерваторами?

До недавнего времени я отвечала, что у науки на этот счет сведений нет. Теперь я отвечу по-другому. Судя по результатам одного важного нейробиологического исследования, такие признаки в мозге все-таки есть, и их можно увидеть с помощью стандартных методов нейровизуализации, например функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ).

Как показало сканирование, на визуальные образы отрицательных раздражителей (например, разлагающуюся тушу животного) мозг у разных людей реагирует по-разному. Оказывается, разные паттерны реакции мозга на подобные изображения группируются в соответствии с социальными установками. В частности, они попадают в разные группы по признаку вашего подхода к социальным нормам: более традиционного или основанного на принципе невмешательства (laissez-faire). Или, пользуясь формулировкой Бертрана Рассела, в зависимости от того, желаете ли вы укрепить социальные узы, либо ослабить их. Иначе говоря, снимки мозга группируются в зависимости от того, строго консервативны вы в своих взглядах или же категорически либеральны. Сторонники умеренных взглядов оказываются где-то посередине.

При первом знакомстве с этими данными я отнеслась к ним крайне скептически, что мне вообще свойственно. Но чем больше я противилась, тем более убедительными мне казались эти наблюдения. На смену скептицизму постепенно пришло восхищение. Нет, передо мной не какие-то там бредни от нейробиологии. Отнюдь нет. Статья, которую я поначалу приняла в штыки, называлась довольно скучно: «Неполитические изображения порождают нейронные предикторы политической идеологии». Однако под этим заголовком, едва ли способным вызвать интерес, скрывался на удивление волнующий материал.

Руководитель эксперимента Уён Ан, в то время постдокторант в лаборатории Рида Монтегю медицинского факультета Виргинского политехнического института, противопоставил две на первый взгляд не связанные вещи — неполитические изображения и политическую идеологию. Вкратце опишу суть эксперимента. В ходе фМРТ каждому из 83 участников одно за другим демонстрировались изображения. Двадцать из них — нейтральные (например, гора с водным потоком); двадцать —неприятные (например, разлагающиеся человеческие трупы или мужчина, набравший в рот дождевых червей); двадцать — пугающие (скажем, идущий прямо на зрителя разъяренный медведь) и еще двадцать — приятные (допустим, дети, играющие на пляже). Ни в одном из 80 изображений не содержалось прямого идеологического посыла или явных отсылок к вопросам секса и ориентации, авторитарному руководству, маргинальным группам и прочим провокационным темам.

После сканирования испытуемых просили оценить свои ощущения от каждой картинки по шкале от одного до девяти. Затем они заполняли опросник Уилсона — Паттерсона — проверенное и надежное средство анализа, позволяющее ранжировать по степени консерватизма (от крайне консервативного до абсолютно либерального) отношение к ряду нормативных проблем, таких как авторитарное руководство, помощь иностранным государствам, смертная казнь , иммиграция и добрачные половые связи. Затем выполнялся второй тест, более общего характера, выявляющий отношение к фундаментальным принципам, не привязанным к конкретному историческому периоду. Вопросы этого теста касались таких вопросов, как готовность к компромиссу в противоположность принципиальности, милосердие в противовес суровому наказанию, а также отклик в первую очередь на нужды «своих» в противопоставление отклику на острую потребность чужака.

Это был сложный эксперимент, требовавший тщательного анализа деталей, однако результаты получились однозначные и не требовали статистических манипуляций. Вот что пишут авторы: «Как ни поразительно, реакции мозга на единственный отталкивающий раздражитель было достаточно, чтобы точно предсказать политическую идеологию испытуемого».

Объясню подробнее. Если при виде человека с полным ртом дождевых червей ваш мозг демонстрирует высокий уровень активности в областях, связанных с присвоением оценки, обработкой эмоций и подготовкой к действию (среди прочих), скорее всего, вы попадаете в консервативную часть шкалы Уилсона — Паттерсона. И наоборот, если ваш мозг выдает не особенно сильную реакцию в указанных областях, вы наверняка окажетесь на прогрессивной части шкалы Уилсона — Паттерсона. Точность прогнозов, в какую группу — консервативную, умеренную или либеральную — попадет испытуемый на основании реакции мозга на единственное неприятное изображение (например, черви во рту) по опроснику Уилсона — Паттерсона, составила около 85%.

Неожиданным результатом оказалась очень низкая корреляция между откликом мозга на откровенно неприятное изображение и оценкой, данной этому изображению самим испытуемым по шкале от одного до девяти. То есть, хотя мозг приверженца традиций выдает довольно сильную реакцию на снимок с червями, сам приверженец оценивает снимок как не особенно впечатляющий, а мозг прогрессиста соответственно демонстрирует слабую реакцию на снимок, при том что сам испытуемый при оценивании отмечает снимок как шокирующий.

Связь между политическими взглядами того или иного человека и реакцией его мозга на неприятную картинку —например, набитый извивающимися дождевыми червями рот — далеко не очевидна.

Проверить наличие подобной связи первым предложил политолог Джон Хиббинг , уже давно подозревавший о такой вероятности. Любопытство Хиббинга подогревали эксперименты, указывающие на разную поведенческую реакцию консерваторов и либералов на неполитические стимулы, особенно негативные. В частности, когда консерваторам и либералам показывают одно и то же изображение, либералы в среднем оценивают отталкивающий стимул с меньшим неприятием, чем консерваторы. Когда обеим группам показывают изображения людей с эмоционально неоднозначными выражениями лиц, консерваторы склонны видеть гнев, тогда как либералы — удивление.

В других экспериментах с использованием датчиков для отслеживания направления взгляда при демонстрации изображений — включая нейтральные и позитивные наряду с такими негативными, как рвота, объятый пламенем дом, опасные животные, — консерваторы быстрее сосредоточивались на неприятных, смотрели на них дольше и в принципе были склонны на них фиксироваться. Вот эти поведенческие эксперименты и заставили Джона Хиббинга задуматься о вероятной корреляции между разницей в нейронном отклике, наблюдаемом в ходе сканирования мозга, и поведенческими различиями. Результаты фМРТ в эксперименте Ана подтвердили догадку Хиббинга.

Однако еще одной неожиданностью в полученных данных стало многообразие областей мозга, активность которых плотно коррелирует с политическими взглядами (высокая активность у консерваторов и более низкая у либералов). И хотя никто, разумеется, не рассчитывал, что эксперимент выявит единый «центр политических взглядов», такой широкий разброс вовлеченных областей, не связанных с какой-либо известной объединительной функцией, тоже озадачивал. Участок под названием «дополнительная моторная область» (ДМО) считается ответственным за подготовку к действию. Дорсолатеральная префронтальная кора (ДЛПФК ) ведает оперативной памятью, уточнением оценок, подавлением неприемлемых идей и т. д. Функции околоводопроводного серого вещества (ОСВ) пока не очень ясны, известно лишь, что оно участвует в контроле болевых ощущений. Такая вот разношерстная компания.

Обратите внимание, что результаты эксперимента Ана не указывают на причинно-следственную связь. На основании этих данных мы можем сказать только то, что связь между реакцией мозга и политическими взглядами во многом зависит от опыта и научения, а может иметь значительную генетическую составляющую или обусловливаться и тем и другим.

Вероятно, политические взгляды и реакция мозга на неприятное изображение имеют одну общую причину, а возможно, политические взгляды предопределяют соответствующий отклик мозга. Или, может статься, степень реакции мозга — это элемент какой-нибудь базовой черты характера, связанной причинно-следственными отношениями с политическими (а также, возможно, и неполитическими) взглядами.

Подробнее о книге «Совесть» читайте в базе «Идеономики».