Прекрасные бесцельно прожитые годы

По профессии Джон Алек Бейкер не был орнитологом. Он получил обычное английское школьное образование, затем перебивался на случайных работах и мелких канцелярских должностях в городке графства Эссекс, где родился и вырос (и где ему суждено было умереть в возрасте 61 года). Некоторое время он работал в Автомобильной ассоциации, но, несмотря на это, водить машину так и не научился. Поэтому, отправляясь по тихим дорогам в английскую сельскую местность вокруг Челмсфорда, чтобы понаблюдать за птицами, он шел пешком или (несмотря на плохое зрение и все более мучительный ревматоидный артрит) ехал на велосипеде.

В свободное время Бейкер наблюдал и описывал повадки птиц, уделяя особое внимание одному хищнику, который к середине 20 века оказался под угрозой исчезновения, сапсану. В послеобеденное время в лесу и вечерами он записывал свои наблюдения в дневник. Десять лет этого труда в 1967 году принесли Джону Алеку Бейкеру небольшой, полный света шедевр — книгу «Сапсан», которая сегодня признана одним из величайших произведений о природе, когда-либо записанных на бумаге:

В течение десяти лет я проводил все свои зимы в поисках этого беспокойного великолепия, внезапной страсти и буйства, с которым сапсаны бросаются в небо. Десять лет я смотрел вверх в поисках этой формы, напоминающей якорь, что пронзает облака, этого арбалетного выстрела в небе.

Его научный поиск не мотивировали ни деньги, ни слава, ни даже благо человечества: усилия Бейкера были направлены совершенно на другое. Он стремился к чему-то великолепному и прекрасному, но, с житейской точки зрения, совершенно бесполезному.

Спустя десятилетие после публикации «Сапсана», на другом конце земного шара два обычных калифорнийских подростка создали группу. Ни один из них не умел играть ни на одном инструменте: как писал потом один историк, они понятия не имели, чем бас-гитара отличается от обычной, и ничего не знали о настройке инструментов. Но их мамы считали, что это лучше, чем бесцельно шататься по разбитым улицам Сан-Педро, поэтому они решили попробовать. Несколько месяцев совместной работы они исполняли неуклюжие каверы Элиса Купера и Blue Öyster Cult, пока, после знакомства с творчеством групп Ramones и Clash, не отдали свои сердца панк-року. Они начали писать собственные песни и, сменив несколько барабанщиков и названий группы, остановились в конце концов на названии Minutemen. За время своего короткого, но яркого пятилетнего существования они стали одной из самых любимых и зажигательных панк-групп в США.

Панк-рок, конечно, не похож на любительскую орнитологию. Это театральное действо в поисках статуса и престижа: вы создаете группу, чтобы добиться успеха, получить контракт, деньги, развлечения. Но Minutemen были равнодушны к гламуру и показухе. Панк сам по себе казался им чем-то, к чему стоит быть причастным, и самым очевидным средством участия было создание музыки. «Иногда нужно действовать, чтобы исполнить свои мечты, — говорил басист и певец Майк Уотт, — потому что обстоятельства могут зажимать тебя в тиски. Но вместо того, чтобы злиться и завидовать чужому успеху, почему бы не превратить это в часть творчества, не создать свой маленький сайт, свою вотчину?» Действия — знакомство с другими группами, подход «джем-эконо» (гастроли по-дешевке), запись пластинок, воплощение своих мечтаний — и были главной целью, а создать панк группу «из ничего» было приятным последствием. Скудная прибыль просто поддерживала работу их «вотчины».

История Бейкера в прекрасных подробностях рассказывается в книге 2020 года философа Зены Хитц «Потерянные в мыслях: скрытые удовольствия интеллектуальной жизни». История Minutemen изложена в книге Майкла Азеррада «Наша группа могла бы стать вашей жизнью: сцены из американского инди-андеграунда, 1981–1991» (2001). Обе книги — совершенно разные свидетельства того, как стремление к творческой и интеллектуальной деятельности ради нее самой, ее сути, приводит к изобилию непредсказуемых, часто неожиданных наград. Великое искусство и творчество всегда были движимы чем-то иным, нежели простое зарабатывание денег, даже если деньги приходили где-то по пути. Но наша культура приспособленчества скрыла, как густой туман, идею о том, что некоторые виды деятельности стоят того, чтобы ими заниматься просто потому они несут в себе долю прекрасного, доброго или истинного. Наблюдение за птицами не принесет человеку президентского кресла или особняка в Беверли-Хиллз; занятия музыкой с друзьями не помогут вылечить рак или основать колонию на Марсе. Но подлинный человеческий замысел — осознать себя как личность, создать достойные для жизни условия в мире, совместная работа ради общего процветания — парадоксальным образом зависит от постоянного стремления к тому, что Хитц называет «великолепной бесполезностью».

Культура XXI века — все больше в масштабе всей планеты — ориентируется на практические принципы полезности, эффективности и воздействия. Ценность идеи, действий, произведений искусства, отношений с другими людьми определяется прагматически: вещи хороши в той степени, в какой они приносят пользу, причем под пользой обычно понимается способность производить деньги или вещи. Талантливых молодых людей распихивают по узкому набору прибыльных «преобразующих» карьерных путей в бизнесе, консалтинге и юриспруденции; так называемые эксперты по отношениям советуют оценивать ухаживания с точки зрения статуса, чтобы приобрести «ценного партнера». Руководства по продуктивности (главной добродетели США XXI века, которая теперь экспортируются по всему миру) возглавляют списки бестселлеров. Способы быть вместе, включая религиозную жизнь, становятся «социальными технологиями», а знание, как сделать что-то, даже спокойно созерцать странности бытия, — это «лайфхак». Для сегодняшних светил и разносчиков мудрости — все это полезные инструменты.

Однако то, что У.Э.Б. Дюбуа писал об образовании в книге «Души черного народа» (1903), применимо ко всем человеческим стремлениям: «смысл не в том, чтобы заработать на еду, а в том, чтобы знать смысл и цель той жизни, которую питает еда». Хорошая человеческая жизнь требует смысла и цели, которые не могут быть получены в каком-либо стабильном смысле от вещей (богатства или удовольствий). Они могут быть только средством. Единственный закон приспособления позволяет жить обычной жизнью, но хорошей — нет. «Свобода от малых и крупных полезностей, — замечает Хитц, — от бесцветного окружения, от человеческой мелочности, что предлагают нам заданные социальные роли, служит основой для огромного разнообразия человеческих возможностей». Гипотеза Homo faber антропологов раннего модерна и прагматиков о том, что человек контролирует внешний мир с помощью инструментов, всегда была неполным описанием нашей сути. Шимпанзе и орангутанги используют инструменты и оружие, муравьи и термиты строят сложные мегаполисы. Однако ни одна обезьяна или насекомое не были замечены за написанием стихов, философствованием или исполнением блюза.

Конечно, не всякая бесполезная деятельность хороша. Бесконечный просмотр телевизора, наркотики, или целый день ничего не делать, а только поглощать пищу — вредные вещи, безусловно. Но по-настоящему великолепная бесполезность питает и возвышает нас духовно, а не просто обеспечивает прилив душевного или телесного удовольствия. Вы получаете больше, чем вкладываете: созерцание природы, радость музыки, и даже изучение математики могут быть прекрасными и плодотворными занятиями, которые, доставляя удовольствие, вознаграждают разум и душу. И чем больше мы занимаемся чем-то подобным, тем сильнее мы оттачиваем свою чувствительность и восприимчивость. Эти качества помогают нам быть внимательнее к миру, учиться у него, и, в конечном счете, активно жить.

И эта великолепная бесполезность не замкнута сама в себе. Она вознаграждает не только наш внутренний мир, но и улучшает все вокруг нас. Как плодородная почва в хорошем саду, жизнь в великолепной бесполезности дает изобилие, выходящее далеко за пределы личных интересов. Стремление к добру и красоте ради них самих приносит в мир еще больше хорошего и прекрасного: одно отличное стихотворение может вдохновить дюжину других, великое — тысячу. Хороший брак, в котором любящие не стремятся приобрести статус, а щедры и бескорыстны друг к другу, становится вдохновением и примером для друзей, семьи и общества.

Книга Бейкера вдохновила бесчисленное количество любителей птиц, наблюдателей за природой и писателей. Minutemen считается одной из величайших панк-рок групп в истории. Этот феномен есть и в науке. «На протяжении всей истории науки, — писал Абрахам Флекснер в 1939 году, — большинство действительно великих открытий, что в конечном итоге оказались полезны человечеству, были сделаны людьми, которыми двигало простое желание удовлетворить любопытство, а не принести огромную пользу». Если вы занимаетесь делом только ради самой его сути, причем делаете это блестяще, то это приводит к результату, во много раз превосходящему все ожидания.

Конечно, не стоит презирать целесообразность и практичность как таковые: любая деятельность, направленная на достижение цели, даже самой возвышенной, требует тщательного рассмотрения, как лучшим образом распорядиться средствами для ее достижения. Но Аристотель уже давно сказал нам, что высшее благо, на которое направлены разные средства, — это достойная жизнь человека, и что такая жизнь не сводится к погоне за этими средствами: деньгами, удовольствиями и так далее. Наша жизнь, безусловно, зависит от адекватного количества вещей и материальных благ, необходимых для поддержания жизни: триада, известная даже школьнику — еда, одежда, жилище. Но в конечном счете, чтобы жить хорошо, нам нужна еще и бесполезность.

Источник