€ 95.62
$ 89.10
Защита от страшного и запретного: почему черный юмор так притягателен

Защита от страшного и запретного: почему черный юмор так притягателен

Юмор висельника поражает мрачностью и цинизмом, но, как уверяет писатель, профессор философии Джонни Томсон, приносит пользу

Образ жизни
Кадр из фильма "Очень страшное кино-3"

В Треблинке, где дневной рацион состоял из черствого хлеба и миски гнилого супа, один узник предостерегает своего товарища от обжорства: «Эй, Мойше, не переедай. Подумай о нас, кому придется нести тебя». Эли Визель, «Ночь».

Если вы видели худшее из того, что может предложить жизнь, мир играет иными красками. Вещи, которые когда-то были очень важными, теперь кажутся просто ерундой. А самое страшное может казаться безумно смешным.

Это любопытное явление известно как «юмор висельника» — язвительная, сардоническая форма комедии, которая находит смешное в самых темных уголках человеческого существования. Здесь высмеиваются табу, а то, к чему еще вчера относились серьезно, становится абсурдной клоунадой. Такой вид юмора могут называть «отвратительным» или «жестоким», но суть от этого не меняется. Тем, кому не грозит виселица — привилегированным зрителям или любимчикам жизни, — он может показаться жутким.

— Мамочка, почему папа такой бледный?
— Замолчи, детка и копай дальше.

— Мамочка, почему я все время хожу по кругу?
— Замолчи, а не то я прибью к полу и вторую ногу.

Да, это тот самый черный юмор. Берется нечто священное (в нашем случае, материнская любовь и защита детей) и переворачивается с ног на голову, нарушая важное табу. Некоторые читатели найдут шутки смешными, другие — отвратительными. Кто-то, возможно, напишет жалобу в редакцию. Но почему некоторые люди предпочитают черный юмор? И что это может рассказать нам о состоянии человека?

Героев нет

Когда читаешь рассказы о Первой мировой войне, то понимаешь, что без преувеличений это был ад на земле. Мало того, что условия были ужасающими — грязь и постоянная сырость, — так еще и каждый новый день ты встречал с перспективой умереть в ближайшее время. Обычно солдаты коротали время, переходя из крайности в крайность: долгие часы скуки сменялись безумием насилия, часто в виде безнадежной атаки, в которой ты наверняка погибнешь или будешь ранен. Это все равно что постоянно находиться в камере смертников, не зная даты своей казни. Как и другие солдаты на протяжении тысячелетий, люди в окопах Первой мировой войны выработали свой собственный механизм преодоления — юмор висельника.

Одной из характерных черт юмора висельника является сюрреалистическое и абсурдное признание бессмысленности всего происходящего. Расхожая песня, которую там пели мужчины: «Мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь». Юноши и патриоты-идеалисты уже давно разуверились в героизме и благородстве. Нет героев, лишь роковая судьба и смерть. И единственная сила, что оставалась у солдат, — это с издевательской ухмылкой встретить и то, и другое.

Дэн Карлин в своей замечательной книге «Хардкорная история» ссылается на британского военного корреспондента Филлипа Гиббса. Вот что писал Гиббс: «Поразительно, как громко хохотали над рассказами о жутких вещах, о жестокости войны, и я хохотал вместе со всеми. Я думаю, в основе этого было чувство иронического контраста между нормальным образом жизни гражданских лиц и возвращению к привычкам пещерных людей. Это был смех всех смертных над трюком, который сыграла с ними судьба-злодейка. Их учили верить, что смысл жизни в том, чтобы тянуться к красоте и любви… Теперь этот идеал разбился, как фарфоровая ваза о твердую землю. Контраст был сокрушительным».

Юмор висельников был, по выражению Гиббса, «защитной броней человеческой души». Что остается от человека, когда он живет в таком мире?

Злые шутки и неуместный юмор

Большинство людей сегодня не живут в постоянном страхе смерти. Большинство из нас не являются теми, кто пережил посттравматическое стрессовое расстройство в зонах боевых действий, камерах пыток, при угрозе жизни. И все же людей по-прежнему привлекает черный юмор. Есть многие, кому нравится попирать священные ценности и смеяться над тем, что явно вызовет недоумение.

Существует множество исследований темы юмора, но, возможно, три теории лучше всего объясняют юмор висельника:

  • Теория превосходства гласит, что мы находим вещи смешными, утверждая свое превосходство над объектом насмешек. Таким образом, смех над табу, смертью и ужасным — это способ сказать миру, что он не имеет над нами власти.
  • Теория облегчения говорит, что мы смеемся, чтобы выплеснуть беспокойство или стресс по какому-то поводу. Черный юмор объясняется тем, что его содержание на самом деле глубоко травмирует нас, и мы пытаемся унять страх перед этим.
  • Теория безопасного нарушения считает, что шутки — это способ безопасно нарушить табу. Можно сказать: «я шучу», после того, как мы сказали что-то крайне неуместное, и, скорее всего, это сойдет нам с рук.

Что смешно — уже не страшно

В большей степени я склоняюсь к теориям превосходства и облегчения и подозреваю, что Филипп Гиббс, наверное, тоже. Когда мы отпускаем похабные шутки или смеемся над юмором висельника, мы создаем броню. Мы выплескиваем свой страх перед миром, чтобы вернуться к спокойному состоянию.

Интересно, что в исследовании 2017 года говорится именно об этом. Команда из Австрии попросила 156 участников разных социальных слоев ознакомиться с примерами черного юмора: комиксы о самоубийстве, боли и других табу. Исследование показало, что, во-первых, участникам с более высоким уровнем образования чаще нравится черный юмор, кроме того (что более важно), они менее агрессивны или жестоки в повседневной жизни. Авторы исследования пишут: «Самым удивительным результатом является то, что люди, демонстрирующие самые высокие показатели предпочтения черного юмора… демонстрируют самые низкие показатели эмоциональных нарушений и агрессии».

Так что, возможно, юмор висельника — это лекарство. Показательно, например, что медицинские работники в отделениях скорой помощи и больницах часто любят черный юмор. Очевидно, что он служит своего рода прививкой. Так что, возможно, вместо того, чтобы оскорбляться и отвергать черный юмор, нам стоит принять его. Достаньте свой молоточек и разбейте эти запретные темы и табу. Высмеивайте то, что не должно высмеиваться. Хотя наша жизнь бесконечно легче, чем полный страданий ад окопов Первой мировой войны, возможно, нам всем пригодится броня, которую дает юмор висельника.

Источник

Свежие материалы