Линия безопасности: готово ли человечество к мегаполису длиной 170 километров?

«Современный город нуждается в полной реконструкции‎, — мурлычет соблазнительный голос на фоне бушующих оркестровых струн. — Что, если мы уберем машины? Что, если мы избавимся от улиц? Что, если бы все необходимое всегда было в пяти минутах ходьбы?» Слова сопровождаются анимацией, которая изображает продолговатую мегаструктуру, вырастающую из пустынного ландшафта и прорезающую песчаные дюны и горы непрерывной городской полосой: город с населением 9 млн. человек, запечатанный внутри зеркальной коробки. «Революция городской жизни длиною в 170 километров, — продолжает рассказчик, — защищает самую потрясающую природу земли и создает непревзойденные условия для жизни»‎.

У большинства городов нет собственных трейлеров в голливудском стиле, но они и не Line. В июле был представлен проект, который стал последней пьянящей фантазией маркетинговой машины королевства Саудовская Аравия с умопомрачительными заголовками и потоком кликов: видеоролики набрали 400 млн. просмотров, и цифра продолжает расти. Реклама обещает движение без автомобилей, жизнь без выхлопов, с собственным умеренным микроклиматом, где искусственный интеллект будет «постоянно изучать предсказуемые способы облегчения жизни»‎.

Стеклянные стены города высотой 500 метров утопают в пышных висячих садах, взгляд выхватывает пикселизированные стеклянные блоки зданий, фасады украшены узорами в виде печатных плат, как будто мегаполис — это суперкомпьютер, пригодный для жизни. Стены обрамляют глубокий каньон, усыпанный райскими террасами, озерами для купания и пикников, и все это парит над высокоскоростной железнодорожной линией, готовой пронести вас по городской ленте, надежно защищенной от внешнего мира.

Если это напоминает фильм Marvel, значит есть причина. Армия консультантов, привлеченных для работы над Neom — городским районом стоимостью $500 млрд, в котором расположена часть Line — состоит не только из градостроителей, но и многочисленных цифровых художников из индустрии спецэффектов. Согласно сообщению Bloomberg, в их число входят дизайнер Оливье Прон, который участвовал в создании «Стражей Галактики»‎, Натан Кроули, известный работой над мрачной трилогией фильмов о Бэтмене «Темный рыцарь»‎, и футурист Джефф Джулиан, работавший над апокалиптическими феериями «Война миров Z»‎ и «Я — легенда»‎. Если когда-либо существовало городское видение, которое охватывало бы наш климатический апокалипсис конца света, нефтедолларовый мираж горизонтальных стеклянных небоскребов в пустыне в пылающем мире — то это оно.

Планы Line сравнили с проектом «Непрерывный монумент»‎, разработанным итальянским коллективом Superstudio в 1969 году. Он был не планом умного города, а резкой критикой безжалостной урбанизации планеты. По словам соучредителя Superstudio Адольфо Наталини, их коллажи стеклянной мегаструктуры, бороздящей пустынные ландшафты, пересекающей океаны и поглощающей Манхэттен, были «негативной утопией». Они служили предупреждением против «ужасов, которые готовит архитектура с ее научными методами для увековечивания стандартных моделей во всем мире»‎. Другой участник Superstudio, Джан Пьеро Фрассинелли, огорчался в недавнем интервью: «Создание антиутопий из вашего собственного воображения, — говорил он, имея в виду Line, — не самое лучшее, что хотелось бы видеть»‎.

Идея строительства автономного линейного города на протяжении многих поколений занимала воображение архитекторов и планировщиков. Line заявляет о себе как о «невиданном ранее подходе к урбанизации», но принципы, лежащие в его основе, предлагались уже много раз — хотя никогда и не были успешно реализованы.

Истоки мечты о линейном городе обычно приписывают испанскому градостроителю Артуро Сориа-и-Мата, который впервые сформулировал эту концепцию 140 лет назад. В 1882 году в мадридской газете El Progreso он утверждал, что «почти идеальным»‎ типом города будет «единая улица шириной 500 метров, простирающаяся при необходимости от Кадиса до Санкт-Петербурга, от Пекина до Брюсселя»‎. Его проект Ciudad Lineal представлял из себя объекты городской инфраструктуры, разделенные полосами по обе стороны центрального бульвара и трамвайной линии, «для каждой семьи свой дом, для каждого дома фруктовый сад»‎, городская полоса, разделенная с обеих сторон лесом. Сориа основал трамвайную компанию и купил землю на окраине Мадрида, чтобы проверить свою теорию. Но вскоре стоимость земли в окрестностях стала недоступной, и постепенно его эксперимент был поглощен городом.

Если история повторяется сначала как трагедия, а затем как фарс, то первая трагическая попытка пойти по стопам Сории произошла в 1910 году в США. В том году Эдгар Чамблесс взял карту, линейку и провел прямую линию от Атлантического побережья до гор Аллегейни в Западной Вирджинии, затем до Миссисипи через прерии до Скалистых гор и вниз к пляжам Тихого океана. Его линия представляла собой путь непрерывную улицу двухэтажных домов, которые были бы построены на вершине трехъярусной железнодорожной линии, с променадом вдоль крыш. А на мили по обе стороны вокруг простирались деревенские просторы.

«Мне пришла в голову идея положить современный небоскреб на бок, — писал Чемблесс. — Я бы поставил жилой дом со всеми удобствами посреди ферм с помощью проводов, труб и быстрого бесшумного транспорта. Я бы расширил пятно человеческих поселений, называемое городами, в виде расходящихся линий. Я окружил бы городского рабочего деревьями, травой, лесами и лугами, а фермера — всеми преимуществами городской жизни. Так я придумал Роадтаун»‎.

Как и Line, Роадтаун был основан на идее о том, что беспорядочный хаос города можно загнать в рамки отдельной полосы, где «снижена арендная плата, налоги сведены к минимуму, а трущобы уничтожены»‎. Рекламная кампания Чамблесса звучит почти идентично схеме Саудовской Аравии, описывающей линейный город как место с гиперсвязью, где объединяются современные коммуникации и бесшумный транспорт «со скоростью стрелы»‎, с «телефонами, телеграфами, телепостами, перевозчиками посылок, грузовыми службами, компактными, пунктуальными, быстрыми и точными, позволяющими жить вдоль линии от части к части и от конца к концу, и получать лучшее по самым дешевым ценам в любое время, сидя в своем удобном кресле»‎.

Роадтаун с энтузиазмом поддержали Томас Эдисон, предоставивший собственные патенты на жилье из формованного цемента, и изобретатель Уильям Бойс, подаривший свое изобретение — монорельс. Но, как и в случае со схемой Сории, более широкой поддержки не последовало. Не успокоившись, Чемблесс продолжал продвигать проект в течение следующих двух десятилетий, представив его на конкурс Нью-Йоркской всемирной выставки 1939 года. Он предложил построить саму выставку вокруг транспорта с использованием сборных зданий. Его предложение осталось без ответа, и в 1936 году он покончил с собой.

В то время как видение Чамблесса было воплощением американской мечты о свободе, мобильности и триумфе человека над землей, идея линейного города укоренилась и среди архитекторов Советского Союза. Теоретик конструктивизма и градостроитель Михаил Охитович отвергал централизованный город как продукт капитализма. Вместо этого он отстаивал идею «дезурбанизма»‎, планируя города в виде длинных лент децентрализованного развития, как средство заселения обширных сельских районов страны самодостаточными поселениями. Жилье будет рассредоточено вдоль линейных маршрутов, а на крупных дорожных развязках будут расположены общественные столовые, места отдыха и центры занятости.

Охитович представил свои идеи в 1930 году в конкурсном предложении для Магнитогорска. Данный проект представлял сеть из восьми лент длиной 25 км, вдоль которых рабочие жители города будут жить в индивидуальных модульных домах‎, которые легко перестраивать, а ленты будут сходиться к гигантскому металлургическому комбинату.

В то время как Чамблесс рекламировал Роадтаун по всей Америке, а Охитович представлял себе городские ленты, извивающиеся через Уральские горы, швейцарско-французский архитектор Ле Корбюзье, мастер мегало-маниакальных городских планов, был занят разработкой собственного линейного города. В 1931 году, чтобы отметить столетие французского правления в Алжире, колониальное правительство обнародовало новый городской план столицы государства. Ле Корбюзье увидел в этом упущенную возможность — и рекламную перспективу для себя. Он предложил более радикальное видение. Не имея на руках официального заказа, он разработал «План Обус»‎ — неправдоподобную схему, которая включала огромную эстакаду, петляющую между холмами, с 14-этажным жильем для рабочего класса, расположенным под ней как своего рода жилой виадук для 180 тысяч человек.

«Вот новый Алжир, — заявил он. — Вместо язвы, поразившей залив и склоны Саэля, здесь возвышается архитектура»‎.

Жестокое вмешательство Ле Корбюзье в ландшафт странным образом расходилось с его признанием местных традиций. «О вдохновляющий образ! — писал он, взволнованный видом плотной, кубической архитектуры простых городских домишек. — Арабы, неужели нет других народов, кроме вас, которые живут в прохладе и покое, в очаровании пропорций и благоухании гуманной архитектуры?»‎ Но в то же время его план предусматривал снос более половины Касбы для освобождения места под деловой центр. К счастью, его раздутые колониальные амбиции остались на бумаге.

Несмотря на неудачи, линейная городская лихорадка вернулась в 1960-х годах, подпитываемая волной послевоенного техноутопического оптимизма и твердой верой в то, что инфраструктура излечивает недуги перенаселенного мегаполиса. В 1961 году японский архитектор Кэндзо Тангэ по национальному телевидению представил схему будущего Токийского залива и тем самым вызвал у архитекторов жажду мегаструктур, которая сохранилась на следующие два десятилетия. Он предложил городскую магистраль длиной в 80 километров, протянувшуюся через залив, с городскими модулями, соединенными тремя уровнями петляющих дорог, и модульными зданиями, прикрепленными к каркасу шоссе — система plug-and-play, которую по мере необходимости легко обновлять. Как и в Роадтауне, план Танге был основан на твердой уверенности в том, что коммуникации и мобильность неизбежно сформируют город будущего в линейной форме.

«Массовая коммуникация освободила город от уз замкнутой организации и меняет структуру общества‎, — провозгласил он. — Это артериальная система, которая сохраняет жизнь и человеческий драйв города, нервная система, которая движет его мозгом. Мобильность определяет структуру города». Предполагалось, что «гражданская ось» станет новым организационным стержнем современного мегаполиса, как когда-то собор в средневековых городах. В лучших традициях предложения так и остались на бумаге, хотя в дальнейшем они вдохновили японское движение метаболистов, которое создавало все более лихорадочные научно-фантастические планы, где линейный город обрастал ветвями и расцветал в вертикальные скопления обитаемых деревьев.

В США же продолжала развиваться евангельская вера в дорогу как спасителя городов. В 1965 году молодые архитекторы Питер Айзенман и Майкл Грейвс представили линейный город, который простирался бы от Бостона до Вашингтона и был построен на подиуме из многоэтажных магистралей. Изображенный без всякого соблазнительного изящества, отличавшего план Танге, замысел архитекторов включал в себя пару спартанских продолговатых кварталов, один из которых предназначался для промышленности, а другой — для жилья, офисов и магазинов. Это было похоже на непрерывную экструзию типового офисно-торгового центра. По их словам, идея заключалась в том, что городские «коридоры»‎ соединяли бы существующие города от Мэна до Майами, подобно звеньям бесконечной цепи.

«Конечным результатом стала бы система, которая одновременно отправит самую длинную рукотворную структуру, которую когда-либо видели на Земле, извиваться по ее горизонтам, и в то же время позволит заниматься большинством городских видов деятельности на расстоянии, которое человек с удовольствием преодолевает пешком», — писал журнал Life. В статье отмечалось, что линейная форма «позволит избежать любых межгородских пробок», удобно упуская из виду тот факт, что сам город будет одной гигантской линейной пробкой, растянувшейся вдоль всего восточного побережья.

Удастся ли Line добиться успеха при том, что все другие мечты о линейном городе потерпели неудачу, или он просто повторит ошибки прошлого в эпическом масштабе? В пустынях северо-западной части Саудовской Аравии с воздуха уже видна слабая линейная борозда. Время покажет, станет ли это чем-то большим или просто останется линией на песке, завершением 140-летних городских фантазий.

Источник