Экстраверт поневоле: как журналист Guardian пыталась изменить свою личность

Новое исследование показало, что экстраверты чувствуют себя счастливее. Поэтому я провела неделю, посещая общественные мероприятия, чтобы понять, смогу ли я обмануть себя и стать более общительной.

Меня попросили подвергнуть себя пытке этим экспериментом на неделю. Ну ладно, не пытке, но достаточно близко для меня. Неделю интроверт отметал в сторону социальную неловкость и жил как экстраверт. Мне не очень нравится знакомиться с новыми людьми. Я отклоняю большинство приглашений на вечеринки, а если и иду, то ухожу настолько быстро, насколько возможно, чтобы никого не обидеть. Иногда я хочу поступить, как принцесса Диана, когда она хотела избавиться от друзей — сменить номер телефона. Таким образом, перспектива провести неделю, соглашаясь участвовать во всех общественных мероприятиях, была для меня такой же привлекательной, как лечение корневых каналов.

Но свидетельства показывают, что преодоление внутренней интроверсии может быть полезно для психического здоровья. В первом исследовании такого рода авторы из Калифорнийского университета попросили 123 человека вести себя как экстраверты в течение недели. Участникам нужно было быть разговорчивыми, уверенными и спонтанными в ежедневных взаимодействиях с другими людьми. На следующей неделе эта же группа вела себя как интроверты. Результаты были впечатляющими.

«Это был самый большой эффект, который мы когда-либо видели в наших исследованиях, — говорит ведущий исследователь Соня Любомирски. — Когда люди вели себя как экстраверты, они испытывали больше положительных эмоций и удовлетворения. Подражая интровертам, они испытывали меньше положительных эмоций». По ее предположению, это потому, что в душе люди — социальные существа. «Социальные отношения по своей природе полезны для нас. Нам нужно чувствовать принадлежность и связь друг с другом».

Но как это сделать? Если кому и нужно задать этот вопрос, то Джессике Пан. В 2018 году Пан провела год как экстраверт и задокументировала свой опыт в мемуарах «Извините, я опоздала, я не хотела приходить» (Sorry I’m Late, I Didn’t Want to Come). «Это не смертельно, — говорит Пан. — Но вы, вероятно, будете измотаны к концу недели». (В отличие от экстравертов, которые черпают энергию из социальных встреч, интроверты находят их истощающими.)

Она посоветовала мне избегать пустых разговоров, что хорошо, потому что я их ненавижу. «Если вы целую неделю будете говорить о погоде, я думаю, вы ее возненавидите». Вместо этого смотрите глубже и проявляйте уязвимость. «Поделитесь какой-то своей уязвимостью, даже если это кажется вам ужасным. Человек будет с этим считаться, и вы почувствуете, будто обрели друга».

Пан дает набор правил: не выпивать, потому что это облегчает задачу, не брать с собой друга в качестве моральной поддержки — «Это обман!» — и проводить на каждом мероприятии минимум полтора часа. Ну, ни пуха ни пера!

Понедельник

Я начинаю неделю с посещения собрания Extinction Rebellion. Я обдумывала идею присоединиться к этому движению в течение нескольких месяцев, но откладывала, потому что никто из моих друзей не состоит в нем, а мысль идти одной пугает меня.

В холодном церковном зале я сажусь на один из стульев, составленных кругом. Проходит долгая пауза, пока я собираюсь с духом, чтобы повернуться к человеку, сидящему рядом со мной.

«Привет, — говорю я. — Я Сирин».

Я начинаю беседу с Беном, который только что переехал в этот район. Он дружелюбный парень с глубоким загаром и спокойным нравом. Вспоминая совет Пан, я выдаю свою уязвимость. «Я собиралась посетить эти встречи целую вечность, но никто из друзей не хотел идти со мной». Мои тревоги исчезают. «Также я ем мясо и летаю, и я волнуюсь, что все здесь меня осудят».

Бен дружелюбно смотрит на меня. После собрания он машет мне рукой со ступенек церкви. Думаю, я вернусь.

Вторник

Этим вечером я играю в вышибалы с незнакомцами, и все, о чем я могу думать, это то, насколько сильно я не хочу этого делать. Командные виды спорта наводили на меня ужас в школе, и мысль о мячах, летающих туда-сюда мимо меня, ощущается как тревожный сон. Когда я узнаю максимальную скорость мяча (70 миль в час), я паникую и звоню Джейкобу, координатору команды Headshot United, чтобы получить хоть какую-то поддержку в последнюю минуту.

«Мы играем действительно плохо, — сообщает Джейкоб. — Мы проиграли последние девять игр. Кроме того, вы можете прятаться за спинами. Будет несколько человек, которые носят наколенники и тому подобное — постарайтесь не беспокоиться о них».

Я встречаюсь с Джейкобом и его товарищем по команде Эдом, чтобы выпить перед игрой. «Кое-кто присоединился к нам на прошлой неделе и сказал, что плохо провел время и не вернется», — говорит Эд. Я сглатываю.

Джейкоб чувствует мое беспокойство. «Если вам на самом деле это так не нравится, не нужно играть», — говорит он.

Мы направляемся в близлежащий школьный спортзал. Играть в командные виды спорта с незнакомцами все равно, что потерять девственность: не абсолютно ужасно, но определенно не приятно. Я съеживаюсь каждый раз, когда мяч летит в мою сторону, и мне не хватает сил, чтобы отразить броски с другой стороны площадки. Естественно, я получила удар по голове. «Ты приняла бросок в голову как абсолютный чемпион», — замечает товарищ по команде.

Хотя мне не понравилась игра в вышибалы — я ее ненавидела, если честно, — мне понравилось встречаться со всеми. После игры (мы проиграли) я пошла в паб с Джейкобом и его товарищем по команде Уиллом. «Вы не худшая из всех наших новичков», — говорит Джейкоб.

Определенно вранье.

Среда

Сегодня я встречаюсь с Эммой, которую не знаю. Мы собираемся на урок кроссфита — знаменитую социальную тренировку, где «дай пять», приветствие кулак о кулак и (не дай Бог) объятия с потными незнакомцами очень важны.

Эмма знакомит меня с Ричем, владельцем Crossfit Shapesmiths в южном Лондоне. «Я так рад встретиться с тобой, — кричит мне Рич. — Давай-ка обнимемся! Иди сюда!» Мы обнимаемся. «Он такой со всеми, — говорит Эмма. — Он просто очень счастливый».

Я встречаю Джей Пи, ведущего тренировки. Она пролетает незаметно. Эмма милая. «У тебя все отлично!» — восклицает она, пока я пытаюсь разобраться в сложных движениях с гирей. «Хороший темп!»

После урока Джей Пи инструктирует нас — приказывает, на самом деле — «дать пять». Старая Сирин съежилась бы от этого вынужденного дружелюбия, но у новой Сирин все в порядке. Я просто счастлива, что не получила по физиономии.

Четверг

«Что такое сорняк? — спрашивает Кэти, лидер группы волонтеров-садоводов Уолтем Форест. — Это растение не в том месте».

Группа собирается каждый четверг утром, чтобы поухаживать за галереей Уильяма Морриса в восточном Лондоне. Оглянувшись вокруг, я могу приступить к рассказу. Я никогда не занималась садоводством раньше, а большинство людей здесь завсегдатаи. Быть новичком среди посторонних, делать то, чего я никогда раньше не делала — не мое любимое занятие.

Боже мой, они дружная группа. Мы срываем сорняки и бросаем их в кучу. Это прекрасное ясное утро. Я подружилась с Джудит, которая на пенсии и живет недалеко. «В Лондоне трудно заводить друзей, — говорит она. — Вы не можете просто подойти к людям на улице. Они бы подумали, что вы ненормальная».

После перерыва на чай меня повысили до посадки. Я стараюсь не смотреть на червей, которые падают с моей лопаты. «Я просто отбрасываю червей», — заговорщически говорит Джудит. Мы вместе втыкаем растения в почву, словно укладываем детей в постель. «Ты вернешься, правда?» — говорит Джудит.

Пятница

Я вымотана. Пан предупреждала, что я устану, и она была права. Если бы моя жизнь была вечеринкой, я бы сейчас сидела в курилке и просила друга принести мне пальто. Последнее, что я хочу делать, это тусоваться с незнакомцем.

В приложении дружбы Bumble BFF я начинаю общаться с Радикой, 25-летней студенткой из Дели. Позже мы встретимся на аудиовизуальной выставке о мире природы. Это не самая удачная встреча. Радика замечательная, но это не то место, где можно пообщаться, а ходить в тишине с тем, с кем вы только что познакомились, неловко. В результате мы с Радикой так и не преодолеем первую фазу знакомства, что делает наше общение неестественным, как поцелуи в брекетах. В галерее звуки пустыни сжимаются в яркие сердцебиения лазеров. Радика говорит, что она скучала по дому на прошлой неделе — было празднование Дивали. Несколько друзей собрались вместе, но это было не то же самое. Я чувствую вину за то, что втянула ее в свой эксперимент. Тяжело в одиночку переезжать на новое место.

Большая часть моего беспокойства по поводу общения связана с тем фактом, что я часто чувствую ответственность за беседу, как сегодня. Встреча была скучной, вероятно, потому, что я уже чувствовала себя истощенной. После выставки я предлагаю выпить, но Радика отказывается. Я рада.

Суббота

Я просыпаюсь с комком ужаса в животе, который не исчезнет. Почему? Сегодня вечером я иду на вечеринку в честь Хэллоуина, где полно людей, которых я не знаю, и мне придется разбираться в одиночку.

С приближением вечера чувства обостряются. Я отчаянно не хочу идти и начинаю наводить порядок, убирать ящики и сортировать белье до тех пор, пока откладывать дальше выход становиться невозможно.

Выйдя из дома, я пишу Пан, чтобы получить немного поддержки. «Проклятье, я сама не хочу идти на эту вечернику, — отвечает она. — Поговорите с тремя людьми, и если все они будут отстойными, можете уйти. Также попросите хозяина познакомить вас с кем-нибудь».

Я делаю вдох и звоню в звонок.

Обычно самая трудная часть похода на вечеринку — это войти, никого не зная. В моем случае я вдруг осознала, что не только никого не знаю, но все они в костюмах. К счастью, хозяин Дэн (не настоящее его имя) или, скорее, император Калигула — берет меня под свое крыло. Он знакомит меня с Госией и Улой, сестрами из Польши. Совет Пан про уязвимость определенно помогает: я рассказываю Госии и Уле о своих тревогах, и они весь вечер присматривают за мной, как если бы я была птенцом.

Это отличная вечеринка. В морозилке лежит отрубленная голова, а напитки подаются в капельницах — но я так устала после недельной нагрузки, что продержалась всего несколько часов, прежде чем распрощаться. «Твой костюм ужасен», — говорит Дэн, провожая меня до двери.

Воскресенье

Я — самый молодой человек за несколько десятилетий на сегодняшней прогулке, организованной London Strollers. Никаких беспокойств: единственная радость от моей недели экстраверсии — это возможность пообщаться с пожилыми людьми.

На трехчасовую прогулку по северному Лондону отправились около 30 человек. Дела идут не слишком хорошо. Хотя женщина, с которой я гуляю, поначалу кажется дружелюбной, она делает несколько оскорбительных комментариев. Мысль о необходимости провести утро, слушая ее, наполняет меня душераздирающей тоской. Я уже так устала. Кажется, я этого не вынесу.

Затем Элизабет приходит ко мне на помощь. Она очень высокая и прямая, под подбородком завязан платок — мой рыцарь в зеленом плаще.

Мы говорим обо всем. Что она только что увлеклась футболом и изучает итальянский, который станет ее шестым языком. О ее детстве в Финляндии, о 40 лет работы медсестрой. (Она ушла на пенсию пять лет назад, в 70 лет.) Она рассказывает мне о своем муже, коммунисте, который умер. И ее детях, которые тоже умерли. И о том, почему нужно выходить замуж только за того, кто придерживается таких же политических взглядов, что и вы, предпочтительно коммунистических. «Социалисты, они сидят на двух стульях», — пожимает плечами Элизабет, поднимаясь на Примроуз-Хилл.

Мне понравилась Элизабет. Я могла бы проболтать с ней весь день. Я взяла ее номер, и мы строим планы вместе пойти на протест.

Вот и все

Итак, что я поняла за неделю экстраверсии? Что люди добрее, чем вы думаете, и часто легче быть честной с незнакомцами. То, что нужно открыться для новых впечатлений, потому что самое худшее, что может случиться, — вы получите мячом по лицу, и это не так уж плохо. То, что мы все — отдельные движущиеся точки, часть одной и той же непроизвольной пульсирующей жизни, пересекающиеся во время прогулки по улицам. Приятно, что точки иногда сталкиваются, даже ненадолго. Незнакомцы могут собраться вместе и поделиться своими историями. У каждого есть история, которую можно рассказать.

Я все еще интроверт, и не думаю, что изменюсь в скором времени. Но, возможно, теперь вы будете видеть меня немного чаще. Может быть.

Источник