Шерил Сэндберг: «Если вам предлагают место в ракете — не спрашивайте, садитесь сразу!»

Это честь для меня — быть здесь и выступать перед уважаемыми преподавателями Гарвардской школы бизнеса, гордыми родителями, внимательными гостями и самое главное, перед выпускниками.

Когда ваш декан пригласил меня произнести речь сегодня, я подумала: выступить перед группой людей, которые моложе и круче меня? Я могу это сделать, я делаю это каждый день в Facebook. Мне нравится быть в окружении молодежи, если только они не говорят что-то вроде: «А каково было учиться в колледже без интернета?» или еще хуже: «Шерил, подойдите, пожалуйста, нам нужно знать, что об этой функции думают старые люди».

Это особая привилегия для меня — выступить здесь именно в этом месяце. Будучи студенткой Гарварда 17 лет назад, я изучала социальный маркетинг у профессора Кэша Рэнгана, и один из множества примеров, которые Кэш часто использовал, чтобы объяснить понятие социального маркетинга, был недостаток доноров органов в нашей стране, из-за чего ежедневно погибает 18 человек. И вот в этом месяце Facebook запустил инструмент поддержки донорства органов, который прямо основан на работах Кэша. Кэш, где бы вы ни были, мы благодарны вам за преданность делу.

На самом деле прошло не так уж много времени с тех пор, как я сидела здесь, будучи выпускницей, но мир ужасно изменился. Мы пытались впервые организовать онлайн-курс в школе бизнеса. Нам приходилось пользоваться чатом AOL и использовать коммутируемый доступ. У нас был листочек со списком наших экранных имен, потому что тогда казалось немыслимым использовать в интернете свое реальное имя. И все это не работало. Все то и дело ломалось и отбрасывало нас назад, потому что мир просто не был готов к тому, чтобы 90 человек одновременно общались онлайн.

Но в какие-то моменты нам удалось краешком глаза увидеть будущее — будущее, где технологии будут будут влиять на то, кто мы есть, соединять нас с коллегами, семьей, друзьями. Раньше для того, чтобы пообщаться со множеством людей за день, вам нужно было быть богатым, известным и влиятельным, быть знаменитостью, политиком или СЕО, но теперь это не так.

Теперь у обычных людей есть право голоса — не только у тех, кому повезло учиться в Гарварде, но у любого человека, у которого есть доступ к Facebook, Twitter и мобильному телефону. Это подрывает традиционные структуры власти и выравнивает традиционную иерархию. Голос и власть переходят от институтов к индивидуумам, и все это происходит настолько быстро, что я могу только представить, что когда я сидела там же, где вы сегодня, Марку Цукербергу было 11 лет.

В связи с тем, что мир становится более соединенным и менее иерархическим, традиционные карьерные пути тоже изменяются. В 2001 году после работы в правительстве я отправилась в Кремниевую долину в надежде найти работу. Момент был выбран не слишком удачный. Пузырь лопнул, маленькие компании закрывались, большие — сокращали персонал. Одна женщина-генеральный директор посмотрела на меня и произнесла: «Мы никогда даже не задумаемся о том, чтобы взять кого-то вроде вас».

Спустя некоторое время я получила несколько предложений, и мне нужно было принять решение, что делать. У меня же есть степень МВА, так что я составила табличку. Я перечислила офферы в колонках, а свои критерии — в строках, а затем сравнила компании, миссии и должности. Одним из вариантов, оказавшемся на этом листке, была должность генерального менеджера бизнес-отдела Google. Сейчас это звучит неплохо, а в то время никто не думал, что потребительские интернет-компании могут зарабатывать деньги. Я вообще не была уверена, что там есть работа. В Google не было бизнес-отдела, так чем тогда руководить? И должность была на несколько уровней ниже, чем в предложениях других компаний.

Тогда я пришла к Эрику Шмидту, который только что стал СЕО, показала ему свою табличку и сказала: «Эта работа не удовлетворяет ни одному из моих критериев».

Он положил руку на мой листик, посмотрел на меня и произнес: «Не будь идиоткой». Блестящий карьерный совет. А затем он сказал: «Садись в ракету. Когда компании быстро растут, а у тебя есть большое влияние, карьера делается сама собой. А когда компании не растут быстро или их миссии не так важны, тогда наступает время стагнации или политики. Если тебе предлагают место в ракете, не спрашивай, что это за место. Просто поднимайся на борт».

Через 6 с половиной лет, как я уходила из Google, я также последовала этому совету. Целая куча компаний предлагала мне стать СЕО, но я пошла в Facebook в качестве исполнительного директора. Люди интересовались, почему я решила работать на 23-летнего парня. Традиционная метафора для карьеры — это лестница, но я больше не считаю, что она соответствует действительности. Она не имеет смысла в менее иерархическом мире.

Когда я пришла в Facebook, женщина по имени Лори Голер, выпускница Гарварда 1997 года, работала в маркетинге на eBay, и мы были знакомы поверхностно. Она позвонила мне и сказала: «Я бы хотела обсудить с вами возможность прийти на работу в Facebook. Сначала я хотела позвонить вам и рассказать обо всем, что я умею и люблю делать. Но, как я понимаю, так делают все вокруг. Поэтому я просто хочу спросить, какая у вас самая большая проблема, и как я могу ее решить».

У меня челюсть отвисла. Я нанимала тысячи людей за свою карьеру, но ни один из них не говорил ничего подобного. И я не говорила ничего подобного. Поиск работы всегда касается поиска работы, но не в случае Лори. Я ответила: «Вы приняты. Моя самая большая проблема — это найм, и вы сможете ее решить».

Так Лори сменила сферу деятельности на ту, о которой даже никогда не задумывалась, пошла на понижение в должности, чтобы начать работу в новой области. Сейчас она поднялась по карьерной лестнице и руководит всем HR в Facebook. Она делает экстраординарную работу и добивается потрясающего эффекта. У Лори есть отличная метафора по поводу ее карьеры. Она говорит: «Это не лестница, это детская горка». Начиная карьеру после бизнес-школы, ищите возможности, ищите рост, ищите влияние, ищите миссию. Идите в сторону, вниз, вперед или назад. Оттачивайте свои навыки, а не резюме. Развивайте свои способности, а не титул, которые они могут дать вам. Работайте по-настоящему. Возьмитесь за торговую квоту, линейную должность, операционную работу, не планируйте слишком много и не ожидайте резкого взлета. Если бы я распланировала свою карьеру в момент выпуска, я бы ее попросту упустила.

Вы вступаете в совсем другой бизнес-мир, нежели я. В мое время он только начинал объединяться. Теперь все гиперсвязано. Мой мир был конкурентным, но ваш — гораздо более конкурентен. Мой развивался быстро, но ваш — еще быстрее. В то время, когда ломаются традиционные структуры, лидерство должно также развиваться — от иерархичности к совместной ответственности, от команд сверху к умению прислушиваться и направлять.

В этом замечательном учебном заведении вас готовили не просто к тому, чтобы быть частью этих трендов, а к руководству. Будучи руководителем в этом новом мире, вы не сможете опираться на то, кто вы есть, или ваш диплом. Вам придется опираться на свои знания. Ваша сила будет заключаться не в вашей позиции в организационной схеме, ваша сила — в том, чтобы построить доверие и заслужить уважение. Вам понадобятся талант, навыки, воображение и видение, но больше всего вам понадобится способность искренне общаться, говорить так, чтобы вдохновлять людей вокруг вас, и слушать так, чтобы продолжать учиться каждый день на работе.

Если посмотреть на детей, сразу заметно, как они честны. Моя подруга Бетси через несколько лет после окончания бизнес-школы была беременна вторым ребенком, и ее первый ребенок, которому было около пяти, спросил: «Мам, а где малыш? Она ответила, что малыш у нее в животике. Тогда он спросил: «Мамочка, а что же тогда растет в твоей попе?»

Будучи взрослыми, мы никогда не бываем настолько честны, да это и не плохо на самом деле. Я родила двоих детей, и мне меньше всего хотелось бы слышать подобные комментарии. Но это и не очень хорошо. Потому что все мы, а в особенности руководители, должны говорить и слышать правду. На работе говорить правду бывает весьма затруднительно, потому что в любой организации будет некая форма иерархии. Это значит, что работа одного всегда будет оцениваться с точки зрения другого. И это не лучшая платформа для честности. Подумайте, как люди обычно общаются на рабочем месте. Вместо того, чтобы сказать, что они не согласны с нашим расширением стратегии, они говорят: «Думаю, есть много веских причин, почему мы выбираем это новое направление бизнеса, но я не уверен, что мы полностью осознаем эффект, который последует от принятия этих шагов в текущей ситуации». В интернете или в Facebook мы бы на это написали три буквы: WTF?

Говорить правду лучше простыми словами. В прошлом году Марк решил выучить китайский, и в рамках обучения он должен был проводить час или около того каждую неделю с одним из наших сотрудников, для которых китайский язык — родной. Однажды одна из таких сотрудниц пыталась рассказать ему что-то о своей начальнице и произнесла такое мудреное предложение, что он попросил ее выразиться попроще. Она сказала еще раз, он ответил: «Нет, я все еще не понимаю, пожалуйста, проще». И так несколько раз. В конце концов она раздраженно выдала: у меня плохая начальница. Просто и ясно о том, что ему очень важно знать. Люди редко говорят так четко на работе или в жизни, и чем старше вы становитесь, тем менее понятно для вас говорят люди и более неадекватно реагируют на какие-то мелочи, сказанные вами.

Когда я пришла в Facebook, одной из моих задач было настроить коммерческую составляющую компании, наладить некоторые системы, и мне хотелось сделать это, не уничтожая культуру, которая сделала Facebook сильным.

Поэтому через два года я сказала: «Ок, я ненавижу правила, но у меня есть одно: больше никаких презентаций PowerPoint на моих совещаниях, и я не шучу». Примерно через месяц я готовилась к выступлению на большой сцене перед нашей глобальной командой по продажам, и кто-то подошел ко мне и сказал: «Перед тем, как вы выйдете на сцену, вы должны знать, что все очень расстроены запретом на использование PowerPoint в работе с клиентами». Что? Я вышла на сцену и объяснила, что, во-первых, я имела в виду не использовать PowerPoint для меня, а во вторых, что более важно, в следующий раз, когда вы услышите что-то настолько же глупое, не соглашайтесь, боритесь или игнорируйте, даже если это решение мое или Марка. Хороший руководитель понимает, что большинство людей чувствует себя не в своей тарелке, выступая против старшего по рангу, поэтому он позволяет им сомневаться. Легко сказать, что вы будете поддерживать обратную связь, но трудно это исполнить, потому что отзывы, к сожалению, всегда выдаются не в том формате, в котором нам бы хотелось их услышать.

Когда я начала работать в Google, у меня была команда из 4 человек, и для меня было очень важно беседовать один на один с каждым. Быть частью моей команды означает, что я должна знать вас. Когда команда перевалила за 100 человек, я поняла, что эти встречи отнимают у меня слишком много времени, и тогда на одном из собраний я сказала, что перестану их проводить, будучи уверенной в том, что они скажут «нет, ваши беседы — важная часть процесса». А они зааплодировали. А потом, переступив через себя, объяснили, что я все это время только мешала им.

Я была сконфужена, потом я разозлилась и несколько часов полыхала гневом. Почему они не сказали мне, что я стала помехой, почему позволили мне это? И потом я поняла: то, что они мне не сказали, — моя ошибка. Я была недостаточно открытой, не объяснила им, что мне нужна эта обратная связь, и я готова измениться, чтобы идти вперед. Будучи руководителем, на самом деле трудно получить хороший и честный отзыв, независимо от того, сколько раз ты об этом попросишь. Один из способов, который я вывела для себя, заключается в открытом разговоре о собственных слабых сторонах. Люди могут согласиться со мной, а это гораздо проще, чем высказать претензии самостоятельно. Один из множества возможных примеров — то, что я начинаю немного нервничать, сталкиваясь с неразрешимой проблемой. Да, если что-то не решается, я сильно переживаю. Уверена, что никто не смог бы упрекнуть меня в том, что я слишком спокойна. Я сказала об этом открыто, давая тем самым разрешение одернуть меня, когда это происходит. Но если бы я этого не сделала, смог бы кто-нибудь в Facebook подойти ко мне и сказать: «Ну, Шерил, успокойся, ты сводишь нас с ума»? Не думаю.

Получая сегодня дипломы, задумайтесь, каким вы станете руководителем. Будете ли вы использовать простые и ясные слова? Будете ли вы стремиться к честности? Когда вы услышите честный ответ, разозлитесь ли вы или отреагируете благодарностью? Если уж мы стремимся к большей искренности в общении, мы должны стремиться быть искренними в более широком смысле. Я много говорю о том, чтобы отдавать себя работе целиком, — это то, во что я глубоко верю.

Мотивация — это результат работы над тем, что нас заботит, работы с теми людьми, о которых мы переживаем, а чтобы о ком-то заботиться, мы должны знать их. Должны знать, что они любят и ненавидят, что они чувствуют, а не только то, что думают. Если вы хотите завоевать сердца и мысли людей, вы должны руководить сердцем, а не только разумом. Я не верю в то, что люди могут быть профессионалами с понедельника по пятницу и «быть собой» в остальное время. Такое деление, возможно, никогда и не работало, но в современном мире, с реальным голосом, искренним голосом, оно имеет еще меньше смысла. Я плачу на работе. Я говорю людям, что плачу на работе. Даже в прессе написали, что Шерил Сэндберг плачет на плече Марка Цукерберга, хотя это вовсе не так происходит. Я говорю о своих надеждах и страхах, спрашиваю людей об их собственных. Я стараюсь быть собой. Быть честной о своих сильных и слабых сторонах, и побуждаю окружающих делать то же самое. Это и профессиональное, и личное в одно и то же время.

Недавно я начала говорить о тех проблемах, с которыми женщины сталкиваются на работе. Смелости на это я набралась только в последние несколько лет. До этого я делала карьеру, как все остальные. Я никогда не говорила, что я — женщина. Тсс. Никому не говорите. Я забываю выключить свет, когда иду домой к своим детям. Я запираю дверь офиса и сцеживаю молоко для малыша во время конференц-связи. Люди на том конце спрашивают: «Что это за звук?» «Какой звук?» — переспрашиваю я. «Я слышу сирену». «А, это пожарная машина где-то на улице». Но прогресс, которого мы достигли за последние десть лет, убедил меня, что пора начать говорить об этом.

Я закончила Гарвардскую бизнес-школу в 1995 году, и я думала, раз кого-то из моего года выпуска приглашают выступить с этой сцены, мы должны бы уже достичь равенства на рабочих местах. Но женищин на топ-должностях всего 15 или 16%, и этот показатель не изменился за десять лет. Даже и близко не 50%. Мы должны открыто признать, что гендерная принадлежность остается проблемой на высших руководящих уровнях. Обещание равенства — еще не равенство. Мы должны начать говорить об этом. Мы должны начать говорить о том, как женщины недооценивают свои способности по сравнению с мужчинами, о том, что для женщин — не для мужчин, — успех и привлекательность отрицательно связаны. Это значит, что если женщина успешна на работе, ее меньше любят. Это значит, что женщинам нужны иные формы управления и менторства, иные формы спонсорства и поощрения и немного защиты, в некотором роде больше, чем мужчинам.

Не так много женщин могут сделать это, поэтому задача мужчин, заканчивающих университет сегодня — в равной степени или даже в большей, чем у женщин, — не просто говорить о гендерных проблемах, но и помогать женщинам добиваться успеха. Когда вы слышите, что женщина очень успешна на своей работе, но не привлекательна, сделайте глубокий вдох и спросите: почему? Мы должны начать открыто говорить о том, что всем нам нужны широкие возможности, чтобы реализовываться как в работе, так и в жизни. Пару недель назад в интервью я сказала, что ухожу с работы в 5 часов вечера, чтобы поужинать с детьми, и была шокирована, как эта новость разошлась в медиа. Моя подруга сказала, что вряд ли обо мне написали бы столько журналистов, если я бы зарубила кого-нибудь топором! Значит, это неразрешимая проблема для всех нас, мужчин и женщин, иначе почему все так много об этом пишут? И — что, возможно, еще более важно, — нам нужно начать говорить о том, как мало женщин, даже окончивших такие учебные заведения, как Гарвард, стремится к высоким постам.

Мы не сможем устранить разрыв в руководстве, пока не решим проблему профессиональных амбиций. Нам нужно больше женщин, не просто сидящих за столом, но, как сказал президент Обама, пользующихся своим правом сидеть во главе стола. 

Так как вы и ваши сокурсники завтра разъедетесь по всему миру и выйдете на сцену, я хочу пожелать вам четыре вещи:

Во-первых, поддерживайте связь при помощи Facebook, это очень важно для вашего будущего успеха! И так как мы теперь публичная компания, не забудьте кликнуть на рекламу-другую.

Во-вторых, старайтесь говорить и искать правду.

В-третьих, будьте правдивы и открыты о вашей истинной сущности.

И в-четвертых, самое важное, пусть ваше поколение достигнет того, чего не смогло мое. Постройте мир, где половину домашних хозяйств ведут мужчины, а половину постов в различных структурах занимают женщины. Я уверена, что это будет лучший мир.

Источник