Салман Хан: Знания ради знаний, а не ради оценок

Сегодня речь пойдет о двух вещах, которые, по моим наблюдениям в «Академии Хана», служат своеобразной основой для обучения: освоение материала и образ мышления.

Впервые я осознал это, обучая двоюродных братьев и сестер. У многих из них сначала были трудности с математикой из-за пробелов в знаниях. И поэтому, приходя на урок алгебры, они плохо разбирались в базовых математических понятиях и думали, что не обладают способностью к математике. А на уроках математического анализа они терялись при виде алгебраических задач. Я также столкнулся с этим, когда загружал для них видео на YouTube и осознал, что их просматривают не только мои родственники.

Сначала все комментарии сводились к простому «спасибо». Для меня они имели огромное значение. Я не знаю, сколько времени вы проводите на YouTube. Большинство комментариев там не «спасибо».

Они немного более резкие. Со временем комментарии стали более подробными. Один за одним, ученики говорили о том, что с детства не любили математику. Им становилось все труднее по мере того, как усложнялась программа. Когда они начали учить алгебру, из-за накопившихся пробелов в знаниях их интерес к предмету пропал. Они полагали, что не склонны к математике, но повзрослев, все-таки решили выучить предмет, нашли ресурсы, вроде «Академии Хана», заполнили все пробелы в знаниях и освоили все принципы. Это убедило их в том, что у них гибкий склад ума и что они вполне способны выучить математику.

Обычно так и осваивают большинство жизненных навыков. Именно так вы бы учились боевому искусству. Вначале, сколько бы ни потребовалось, вы бы отрабатывали элементы, необходимые для белого пояса, и только полностью овладев ими, начали бы готовиться к бою за желтый пояс. То же с игрой на музыкальном инструменте: сначала вы разучиваете простое произведение, повторяя его снова и снова, а затем беретесь за более сложное.

Но заметьте, что традиционная модель образования, к которой мы с вами привыкли со школы, построена не по такому принципу. Традиционная модель образования обычно группирует студентов по возрасту, а средняя школа — по возрасту и имеющимся способностям. Всех детей «ведут» в одном темпе, и получается следующее. Допустим, мы с вами в школе на уроке математики изучаем степени. Учитель расскажет нам все о степенях, и мы отправимся домой делать задание. На следующее утро его проверят, потом новый урок, задание, урок, задание. Так будет продолжаться две–три недели, и нам дадут контрольную. На контрольной, допустим, я отвечу правильно на 75% вопросов, вы — на 90%, а вы — на 95%. Тест выявил пробелы в наших знаниях — я не усвоил 25% материала. Даже отличник чего-то не усвоил — 5% изученного материала.

Несмотря на это, весь класс перейдет к следующей теме, наверняка более сложной, которая будет базироваться на этих пробелах. Возможно, логарифмы или же степени с отрицательным показателем. Обучение продолжается, и вы начинаете понимать, что это странно. Я не знал 25% простых понятий, а сейчас меня заставляют учить более сложные. Так будет продолжаться месяцы, годы, пока на каком-нибудь уроке алгебры или тригонометрии я не окажусь в тупике. И совершенно не потому, что алгебра невероятно трудна или же ученик недостаточно умен. Все потому, что как только я вижу уравнение со степенями, моментально всплывают те 25%, которые я не усвоил. И мне становится неинтересно.

Чтобы осознать всю абсурдность этого, представьте, что мы делаем и другие вещи таким же образом. Например, строим дома.

Нанимаем строителей и говорим: «У вас есть две недели на закладку фундамента. Сделайте то, что сможете».

И они бы сделали то, что могли. Возможно, был дождь или не хватило стройматериалов, и спустя две недели проверяющий пришел бы, посмотрел и сказал: «Так, бетон вон там еще влажный, и эта часть тоже еще не готова… Работа закончена на 80%».

Вы говорите: «Класс! Тройка! Строим первый этаж».

В школе то же самое. Две недели мы делаем, что можем, а потом инспектор оценивает ваши знания на 75%. Класс, двойка с плюсом. Второй этаж, третий этаж, и внезапно, пока вы возводили третий этаж, вся постройка рухнула. И если вы отреагируете так же, как система образования, как реагирует большинство, и скажете: «Мы наняли плохих строителей» или «Нам нужен был инспектор получше, или чтобы он чаще приходил». Но виной всему был процесс. Мы искусственно ограничивали время на выполнение работы, делая неизбежным подобный результат. Мы даже позаботились о том, чтобы выявить все пробелы, но все равно продолжали строить.

Принцип освоения предполагает прямо противоположное. Вместо фиксирования времени, когда и сколько вам работать над чем то, делая неизбежным переменный результат — пятерка, четверка, тройка, двойка, кол — делайте все наоборот. Меняется время — когда и как долго ученик должен над чем-то работать, неизменным остается то, что они овладевают материалом.

Важно осознавать, что такой способ не только поможет ученику выучить степени лучше, но и прокачает «мышцы» правильного типа мышления. Это заставит ученика понять, что если он не знает 20% материала, это не значит, что ему на роду написано иметь тройку по этому предмету. Это значит, что он должен продолжать обучение. Он должен обладать твердостью характера, упорством, должен сам контролировать процесс обучения.

Скептики, возможно, скажут, что в теории это звучит неплохо — учеба строится на освоении материала с учетом образа мышления, а ученики сами в ответе за свое обучение. В этом есть смысл, но идея кажется непрактичной. Она предполагает наличие индивидуальной программы, частных преподавателей и заданий для каждого ученика. Идея не новая — 100 лет назад в Уиннетке, в штате Иллинойс, получили отличные результаты, обучая по этому принципу, но такой метод не обрел популярности из-за логистических трудностей. Учитель должен был давать разные задания каждому ученику, иногда оценивая их знания.

Но в наши дни это вполне осуществимо. Для этого есть возможности. Ученикам требуется объяснение в удобном для них темпе? Готовое решение — видеоролики. Им нужна практика? Работа над ошибками? Для этого у студентов есть адаптированные упражнения.

Такая система принесет много пользы. Во-первых, ученики смогут наконец-то овладевать понятиями, развивая при этом мышление роста, твердость характера, упорство и контролируя процесс своего обучения. В реальном классе также начнут происходить позитивные перемены. Вместо того, чтобы слушать лекции, ученики будут общаться друг с другом. Так они смогут углублять свои знания, строить модели, вести философские беседы.

Чтобы по достоинству оценить то, о чем мы с вами говорим и что теряем, не используя это, я предлагаю провести небольшой эксперимент. Если бы мы перенеслись на 400 лет назад в прошлое, в Восточную Европу, которая в то время отличалась высокой грамотностью населения, вы увидели бы, что лишь около 15% ее жителей умели читать. И я подозреваю, что если бы вы спросили кого-нибудь, кто умел читать, скажем, какого-нибудь духовника: «Как вы думаете, какой процент населения способен научиться читать?», он бы ответил: «При хорошей системе образования где-то процентов 20–30». Но в современном мире такой ответ был бы весьма пессимистичен, так как практически 100% населения умеют читать. Но если бы я задал вам похожий вопрос: «Какой процент населения способен по настоящему выучить математику, или органическую химию, или помочь с поисками лекарства против рака?», большинство сказало бы: «При хорошей системе образования, наверное, процентов 20–30».

А что, если эти цифры основаны лишь на вашем опыте обучения в системе, лишенной принципа освоения, когда вас заставляют учиться в определенном темпе, накапливая пробелы? Даже осваивая 95% материала, вы все равно теряете 5%. Невыученное накапливается; вы переходите в старший класс, но оказываетесь в тупике и говорите: «Мне не суждено стать ученым-онкологом, не суждено стать физиком, не суждено стать математиком». Я подозреваю, что так и есть. Но если бы ученики занимались по принципу освоения, если бы они сами руководили процессом обучения, и когда что-то не получалось, они бы принимали это, относились как к полезному уроку, то процент людей, которые смогли бы полностью освоить математику или органическую химию, был бы гораздо выше.

И в современном мире это не просто занятная идея, а необходимость. Мы находимся на переходном этапе цивилизаций: от индустриальной к информационной. И очевидно, что происходят изменения. Индустриальное общество строилось по принципу пирамиды, в основе которой находился рабочий класс. В составе средней части лежала обработка информации, осуществляемая служащими, а на верхушке располагались владельцы капитала, предприниматели и творческие люди. Но мы знаем, что с нами происходит по мере вступления в информационную эру. Основой пирамиды становится автоматизация. Даже со средней частью, обработкой данных, справляются компьютеры.

Вслед за этим возникает вопрос: «Благодаря новым технологиям увеличивается производительность, но кто в ней участвует?» Если это те, кто представляет вершину пирамиды, то в таком случае каков вклад остальных? Как они будут работать? Почему бы не сделать что-то более впечатляющее и не попытаться перевернуть пирамиду, увеличив творческий класс и позволив почти каждому стать предпринимателем, художником, ученым?

И я не думаю, что это утопическая идея. Мне кажется, что если мы позволим людям раскрыть свой потенциал с помощью освоения предметов и возможности влияния на свой процесс обучения, мы придем к такому обществу. И каждому из вас, как гражданину мира, эта идея может показаться очень заманчивой. Задумайтесь о равенстве, которое могло бы установиться, и скорости, с которой цивилизация могла бы развиваться. Я оптимистично настроен по этому поводу и думаю, что было бы здорово жить в такую эпоху.

Перевод: Марта Малафийчук
Редактор: Екатерина Юссупова

Источник