Робот человеку гуманоид: как механические компаньоны не оправдали надежд

Первое, что мне рассказал Пеппер, – у него садится батарея. «До того, как он отключится, есть минут 15», – уточнил Эмануэль Нуньес Сардинья, ученый-робототехник из Бристольской лаборатории робототехники. Этого было достаточно. Мы оба поприветствовали Пеппера, и на мой вопрос, как у него дела, он в свою очередь спросил, как дела у меня. Затем Сардинья объяснил, какие задачи Пеппер – доброжелательный большеглазый робот, созданный для помощи людям в социальном взаимодействии, – способен выполнять. Например, объяснять упражнения, демонстрируя их верхней частью тела (ног у него нет). Но, когда разговаривают несколько людей, Пеппер может «нервничать» – его система распознавания голоса дает сбой, что, видимо, в нашем присутствии и произошло. Пока мы болтали, робот не переставал без причины пищать, раздражая Сардинью, который в итоге, ласково извинившись перед Пеппером, его все-таки отключил.

Удивительно, как Пеппер – небольшой и не слишком впечатляющий робот – смог на протяжении многих лет поддерживать веру в свои возможности. Он не был создан для какой-то определенной цели. В 2014 году SoftBank Mobile и Aldebaran Robotics представили его как «первого в мире персонального робота, умеющего читать эмоции». Но инженеры из частных компаний и академических лабораторий довольно быстро взялись за переоснащение его софта с тем, чтобы он смог помогать в уходе за пожилыми людьми. В рекламном ролике Пеппер, наблюдая в госпитальном холле за пожилыми посетителями, отводит их в нужную палату. По словам исследователей, он мог бы служить высоким целям – быть компаньоном для пожилых одиноких людей и не только напоминать им о необходимости принять лекарства, но и вовлекать в общение. В доме престарелых Пеппер может присматривать за его обитателями, развлекать их играми и шутками, просто дружески беседовать, что не в состоянии делать перегруженный персонал. В 2018 году Пеппер, собственной персоной представ перед британским парламентом, заявил о своей способности «уменьшить нагрузку на службу здравоохранения», «сделать пожилых людей более независимыми и менее одинокими, повысить качество их жизни». И уже в следующем году правительство Великобритании объявило о том, что инвестирует 34 миллиона фунтов в создание роботов, которые «смогут произвести революцию в британской системе ухода».

Но на самом деле Пеппер не слишком далеко ушел от лаборатории. За последние десять лет он и другие социальные роботы тестировались в домах престарелых многих стран, но в немногих остались. Хотя точных данных практически нет, Крис Пападопулос, эксперт в области медицинских технологий из Университета Бедфордшира, считает, что примерно лишь 1 из 1000 британских домов престарелых использует робота-гуманоида на постоянной основе. В 2017 году один из английских городских советов попал в заголовки газет, приняв Пеппера на работу в социальную службу, однако, когда я позвонила туда, чтобы поинтересоваться его делами, на том конце провода понятия не имели, о чем я говорю. Сходным образом обстоят дела и в японских домах престарелых – широко растиражированная информация об активном использовании там роботов имеет мало отношения к реальности. Об этом мне сказал Джеймс Райт, приглашенный лектор в Лондонском университете королевы Марии и автор книги «Роботы не спасут Японию». Лишь 10% японских домов престарелых используют роботов, причем речь не только о гуманоидах, но и о системах мониторинга, и средствах передвижения. В 2020 году производство Пеппера из-за отсутствия спроса было приостановлено. В итоге Aldebaran был приобретен United Robotics Group, до сих пор рекламирующей Пеппера как «помощника в здравоохранении», который способен «взаимодействовать, развлекать и дружески общаться», «повышать эффективность административного процесса, улучшать качество и целостность опыта пациентов», «поддерживать тех, кто осуществляет уход».

Вероятно, есть много причин, почему давно прогнозируемое внедрение роботов в сферу ухода за пожилыми людьми еще не началось. Роботы стоят дорого, а у домов престарелых, и так испытывающих нехватку средств, нет лишних денег на его покупку и тем более на обучение для его эффективного использования. К тому же, по словам Райта, сейчас социальные роботы не стоят вложений в них. К примеру, Пеппер не может выполнять многое из того, что заявлялось, а для того, чтобы делать то, что он все-таки может, ему зачастую нужна помощь людей. И хотя есть некоторые исследования, свидетельствующие о способности роботов улучшать качество жизни пожилых пациентов, свидетельств о том, что они облегчают жизнь и тем, кто за этими пациентами ухаживает, мало. На самом деле, они сами требуют ухода. Возможно, роботы будущего и произведут долгожданную революцию в этой сфере, но сейчас они и близко на это не способны и могут даже усугубить те проблемы, которые призваны решать.

Однако не все исследователи махнули на Пеппера рукой. По словам Аршии Хан, робототехника из Университета Миннесоты в Дулуте, «постоянный контакт и взаимодействие приносят слишком много пользы, чего мы нашим пожилым людям из-за нехватки медицинских работников обеспечить не можем». В 2022 году ее лаборатория разместила Пепперов в восьми домах престарелых в Миннесоте. Она признает, что у роботов есть ограничения – они пока не могут оказывать физический уход. Но Хан уверена, если бы в пандемию коронавируса у большего числа пожилых людей были бы роботы, с которыми можно общаться, когда общаться не с кем, было бы спасено больше жизней: «Одиночество не просто вызывает у человека депрессию. Оно действительно убивает».

Если быть точными, доказательств, что социальные роботы могут спасать жизни, нет. И хотя они, согласно некоторым исследованиям, уменьшают чувство одиночества или иным образом улучшают внутреннее состояние, эти выводы требуют примечаний. Так, во многих исследованиях участвуют не гуманоиды, а роботы-животные – обычно это Паро, роботизированная мягкая игрушка в виде детеныша тюленя, предназначенная для улучшения состояния пациентов с деменцией. Кроме того, многие исследования социальных роботов имеют методологические проблемы (на это указывают многочисленные метаанализы), из-за чего непонятно, что делать с результатами.

Даже более качественные исследования гуманоидов, таких как Пеппер, имеют определенные ограничения, которые стоит учитывать. Так, в рамках большой коллаборации Евросоюза и Японии Пападопулос исследовал «культурно компетентную» версию Пеппера. На практике это означало, что в робота загружалась информация о местной культуре (в английском доме престарелых Пеппер, например, мог говорить о регби), а затем в течение двух недель он ежедневно помещался на 18 часов в комнаты постояльцев. По сравнению с теми, кто не контактировал с роботом, обитатели, «тусившие» с Пеппером (особенно с его «культурной» версией), сообщали об улучшении эмоционального состояния. Конечно, это не означает, что Пеппер действительно удовлетворял их потребность в человеческом общении: их оценка собственного одиночества особо в лучшую сторону не менялась. Более того, по словам Пападопулоса, многие постояльцы сначала были напуганы, полагая, что Пеппер должен заменить ухаживающий персонал, но когда стало понятна «абсолютная невозможность» этого – успокоились. Они увидели в нем, говорит ученый, «скорее забавный, вспомогательный терапевтический прибор… вроде телевизора, iPad или чего-то еще».

Как бы ни влияли социальные роботы на благополучие пациентов, исследования показывают, что они могут не только не облегчать работу ухаживающего персонала, но и создавать дополнительные проблемы. Самая очевидная из них: социальный робот в доме престарелых – это хрупкая машина среди хрупких людей. Оставить среди них Пеппера без присмотра невозможно – они рискуют причинить друг другу вред. Райт, работая над своей книгой, провел шесть недель в японском доме престарелых, где тестировался Пеппер: если робот не использовался – его прятали, если использовался – тщательно контролировали.

Даже если не брать во внимание возможные проблемы с безопасностью, всё равно, по словам Райта, Пеппер без посторонней помощи со своими задачами справлялся не очень хорошо. Сначала предполагалось, что он будет вести занятия по физкультуре. Однако, как говорит ученый: «Сотрудники довольно быстро выяснили, что если оставлять в комнате одного Пеппера, обитатели его игнорируют». Чтобы их вовлечь в действие, сотрудник должен был стоять рядом с Пеппером и повторять за ним слова и движения.

Нечто похожее отмечает и Наонори Кодатэ, доцент кафедры социальной политики и робототехники в Университетском колледже Дублина, снимавший документальный фильм о социальных роботах в Японии – они, действительно, помогали общаться и улучшали моральное состояние пожилых людей. Но по его словам, «это не значит, что вы можете просто оставить роботов, а затем все люди будут разговаривать с ними и веселиться». Чтобы быть полезными, роботам требовалась помощь персонала, хорошо знавшего своих пациентов.

В доме престарелых, где Райт проводил свои исследования, тестировался и Паро – мягкий робот-тюлень. Предполагалось, что он поможет успокоить наиболее беспокойных обитателей и тем самым дать персоналу возможность тратить на них меньше времени. (Производитель Паро рекламирует его не как трудосберегающее устройство, а подчеркивает способность снижать стресс и улучшать контакт пациентов и сотрудников). Но так получилось, что Паро заинтересовал совсем не «свою» аудиторию. Одна женщина настолько к нему привязалась, что пыталась при любом случае забрать к себе в комнату, где его укладывала, как ребенка, и, разговаривая с ним, часто плакала. Без Паро она отказывалась есть и спать. Поэтому сотрудникам сначала пришлось следить за тем, кто, когда и сколько с ним занимался, а потом, по словам Райта, Паро «просто положили на полку, потому что это было проще, чем постоянно следить за всеми».

Этот тип проблем не особо рассматривается. В исследованиях, занимающихся технологиями ухода, персонал обычно игнорируется. Об этом говорит Киан О`Донован, сотрудник Университетского колледжа Лондона, возглавляющий проект по робототехнике для ухаживающего персонала. Согласно одному из обзоров, большинство исследований не собирают данные об опыте взаимодействия с роботами сотрудников, а только об опыте пациентов.

В рамках своего проекта Пападопулос и его команда консультировались с персоналом, и опасения, что Пеппер может создать для него дополнительную нагрузку, не оправдались. Но, возможно, так получилось, потому что исследователи из-за вопросов безопасности и этики сами всё контролировали, а сотрудники были проинструктированы вести себя так, будто роботов нет вовсе. Такой контроль – общая черта подобных исследований. В одном из них утверждается, что Паро уменьшает чувство одиночества у пожилых людей более эффективно, чем их обычные занятия вроде поездки на автобусе или игры в бинго, – но команда тестировала робота на одночасовых групповых занятиях под руководством исследователя или сотрудника. Во многих исследованиях о влиянии роботов на одиночество и благополучие использовался метод волшебника из страны Оз, когда всё «общение» робота велось через ноутбук человеком, скрытым от посторонних глаз. Жестко регламентированный характер таких исследований добавляет к их выводам важную ремарку: социальные роботы, да, видимо, улучшают внутреннее благополучие, но под пристальным наблюдением людей.

Некоторые исследователи из тех, с кем я разговаривала, уверены, что любые недостатки Пеппера можно исправить с помощью более совершенных технологий. И Хан, и Пападопулос видят будущее, в котором роботы смогут делать всё, что может человек, осуществляющий уход. Недавние разработки в области искусственного интеллекта уже позволяют роботам вести более сложные разговоры. И даже их физические ограничения близки к преодолению. Пападопулос указал на недавно появившегося и сравнительно недорогого робота Aloha от Google, который может варить креветки и стирать белье.

Другие исследователи настроены более скептически. Заботиться о ком-то – это не просто выполнять его приказы. Робот, способный неплохо взаимодействовать с пожилым человеком, тем не менее, может, о нем не позаботиться. Паро смог привязать к себе женщину из дома престарелых, где проводил наблюдения Райт, но только человек-сотрудник увидел, что это разрушающая зависимость. Пеппер не может не только прикасаться, как человек, он и на ситуацию смотреть и действовать, как человек, не может.

Уход – это не просто набор отдельных задач, это управление качеством чьей-то жизни. Знания, необходимые для того, чтобы делать это хорошо, зависят от особенностей конкретного человека и сообщества. Кодатэ рассказывал мне, как был заворожен нюансами информации, на которую опираются сотрудники, чтобы понять желания, недовольство и потребности пациентов, когда те не могут их сами распознать или выразить. Именно поэтому уход лучше всего осуществляется в контексте близких отношений.

Нынешние социальные роботы могут дать представление о перспективах и рисках своих будущих «коллег». Большинство исследователей, с кем я беседовала, видят в таких технологиях потенциал для помощи в уходе и в укреплении этих отношений, но не в их замене. Если они правы, то будущие социальные роботы поведут нас по очень странному пути. Пеппер и Паро не облегчили труд по уходу, но изменили его. Сотрудники тратят меньше времени на общение с пациентами и больше – на мониторинг их взаимодействия с роботами. Вместо придумывания своих собственных упражнений они копировали программу Пеппера. Как отметил в своей книге Райт, уход стал более «роботизированным». Это привлекательно для бизнеса – минимизация интимности ухода может сделать людей, кто его оказывает, взаимозаменяемыми. Но успешность такой революции еще больше поставит под угрозу отношения, которые изо всех сил пытаются спасти и без того перегруженные и недостаточно оплачиваемые сотрудники.

Источник