Мыслеавтономия: почему в борьбе технологий за мозг должен победить человек

Нейротехнологии похожи на воплощенную мечту: с их помощью можно подчинить работу мозга своей воле, заставить его делать больше того, что вы хотите, и меньше того, чего вы не хотите.

Уже довольно давно существуют препараты ноотропы, также известные как «таблетки для ума» или «усилители когнитивных способностей», которые стимулируют работу мозга. Метод под названием нейрофидбек позволяет регулировать волны мозговой активности, его применяют для лечения ПТСР и СДВГ. В лечении тяжелой депрессии хорошо зарекомендовал себя метод стимуляции мозга при котором электрические токи воздействуют на определенные участки мозга и меняют нейронную активность.

Уже сейчас Илон Маск и Марк Цукерберг работают над интерфейсами мозг-компьютер, которые смогут трансформировать непосредственно в мозге цепочки нейронных связей в команды в режиме реального времени. В один прекрасный день это может позволить нам управлять телефоном или компьютером с помощью одних только мыслей. Эта технология уже помогает многим парализованным людям взаимодействовать с внешним миром.

Кроме заметных преимуществ в лечении заболеваний, нейротехнологии способны создать угрозу частной жизни и свободе мысли. В Китае правительство собирает данные о мозге некоторых сотрудников, заставляя их носить специальные шлемы, сканирующие мозговые волны, чтобы выявить беспокойство, гнев или усталость.

В других странах полиция изучает технологию «отпечатков мысли», которая анализирует автоматические реакции, возникающие в нашем мозге при встрече со знакомым объектом. Предполагается, что это позволит усилить эффективность допросов, ведь таким образом можно будет получать информацию напрямую из мозга.

Нита Фарахани, специалист по этике и праву из Университета Дьюка, автор книги «Битва за ваш мозг: защита права свободно мыслить в эпоху нейротехнологий» считает, что необходимо пересмотреть законодательство в области прав человека с упором на защиту когнитивной свободы: права на самоопределение в отношении нашего мозга, мыслей, внутреннего мира. «Возможно ли, что антиутопическая фантазия Джорджа Оруэлла о мыслепреступлениях станет современной реальностью?», — пишет она.

Фарахани считает, что технологический прогресс неизбежен: в развитии невозможно нажать «стоп-кран» и сказать: «В целом, возможно, это принесет много пользы человечеству, но мы не должны это вводить». Но нам следует искать ту точку баланса, где риск от применения нейротехнологий уравновешивается преимуществами их использования.

При этом, не стоит забывать о том, что нейротехнологии могут действительно помочь людям, страдающих разными психическими заболеваниями и депрессией. И эта проблема стоит остро: несмотря мировые тенденции, которые подтверждают, что физическое здоровье в целом улучшается, наше психическое здоровье ухудшается, а показатели депрессии стремительно растут.

Мы не вкладываем в здоровье и благополучие мозга столько же средств, сколько в здоровье всего остального тела. Да, нейротехнологии вызывают тревогу с точки зрения антиутопических идей, но при этом велика и возможность наконец-то заявить о когнитивной свободе в смысле истинного психического здоровья и благополучия. Жесткое регулирование этой сферы не позволит людям самим решать, как заботиться о своем психическом здоровье и здоровье мозга, а значит, это не самый подходящий вариант.

Фарахани отмечает, что жесткий запрет на использование нейротехнологий может лишить людей когнитивной свободы, под которой подразумевается как право на свободу от вмешательства так и право на доступ, изменение и улучшение нашего собственного мозга. И здесь можно ориентироваться на уже существующие методы регулирования: например, запрет на использование стероидов в профессиональном спорте обусловлен вредом, который препараты оказывают на здоровье спортсменов. Но что если препараты или технологии безвредны и при этом настолько доступны, что большинство людей станут активно ими пользоваться? Если те, кто не применяет их, начнут чувствовать, что они менее эффективны и не могут конкурировать с другими, то проблема решается не на уровне запрета самих нейротехнологий: «тогда проблема в структурах и основных институтах общества, а не препаратах».

Таким образом, все так или иначе сводится к одному вопросу: «Имеете ли вы право на самоопределение в отношении собственного мозга?» Фарахани считает, что решать должен сам человек и никто больше.

Я считаю, что в вопросах здоровья очень силен патернализм, даже в академических кругах и в биоэтике, где люди в большинстве своем крайне либеральны. Я же придерживаюсь иного мнения. Я считаю, что предоставление людям автономии над их мозгом и психическим опытом имеет решающее значение.

В своей книге Нита Фарахани рассказывает о новой нейротехнологии DecNef, которая потенциально может быть использована для обработки травматической памяти. Человек помещается в сканер и воспроизводит травмирующее воспоминание. Алгоритмы машинного обучения составляют карту областей мозга, которые активируются при этом, а затем человек стирает эти воспоминания посредством процесса нейронной обратной связи. Таким образом, идея заключается в том, что нейротехнологии могут дать надежду на излечение травматической памяти или, возможно, даже предотвратить ее закрепление в мозге с самого начала.

Сама Фарахани долгое время страдала от посттравматического расстройства, связанного со смертью ее дочери Каллисты. Она принимала специальные препараты и проходила лечение, при этом, она отмечает, что попробовала бы эту технологию, если бы была такая возможность и ей все еще была необходима профессиональная помощь. Эта технология работает и в случае с тяжелой депрессией. При этом точность определения цепочек нейронов и использования этой информации для перестраивания связей очень велика, поэтому эта технология зарекомендовала себя как более эффективная, по сравнению с применением многих традиционных препаратов.

При этом Нита Фарахани отмечает, что речь не идет о том, чтобы стереть воспоминания полностью, наподобие того, как мы видели в фильме «Вечное сияние чистого разума»: «В страдании есть нечто очень важное, оно является основой человеческого бытия. Это помогает нам победить. Так много поэзии, музыки и всего остального происходит от страдания». В своей книге автор отметила, что в результате пережитого опыта она чувствует, что стала более сострадательной к другим и более сильным профессионалом в этике.

Это напоминает концепцию посттравматического роста, когда люди выходят из переживаний с новыми способностями — обратная сторона ПТСР. Но при этом, ее травма отдавалась эхом в течение многих лет, она не могла спать, и эмоции сохраняли свою яркость. Поэтому польза нейротехнологий не в полном забвении, а в том, чтобы человек не переживал травматические события в памяти снова и снова.

Этот вопрос Нита Фарахани задает читателю: «Если бы в вашем мозге был переключатель, отключающий страдание, вы бы его использовали?» Сама она признается, что не стала бы, но при этом хотела бы иметь возможность «убавить громкость».

Источник