Мир пустых колыбелей: 8 миллиардов человек — это много или мало?

У Земли нет заданной несущей способности для определенного количества людей, считают современные демографы. Но слишком большая разница в приросте населения в разных частях света может вызвать глобальные изменения в социальной и экономической жизни планеты. Журналист Брайан Уолш в своей статье «Восемь миллиардов: слишком много или слишком мало?» разоблачает одно из самых устойчивых убеждений о будущем человечества.

Согласно данным ООН, 15 ноября 2022 года на планете родился восьмимиллиардный человек. Эта отметка является приблизительной, так как не существует переписи всех живущих на Земле в реальном времени, а значит, возможна погрешность по обе стороны от 8 миллиардов. Скорее всего, он или она родом из Индии, где в прошлом году родилось более 23 миллионов детей. И вероятно, это мальчик, в силу сочетания культурных предпочтений и доступа к абортам по выбору пола в Индии. У этого гипотетического ребенка есть все шансы дожить до начала 22 века.

Сколько еще человеческих существ будет жить вместе с ним, чтобы увидеть, как календарь перевернется на 2100 год? Точно спрогнозировать невозможно. Так, численность населения по оценкам демографов в 2006 году составляла 6,09 миллиарда человек. Это отличалось от прогнозов специалистов ООН 1973 году, которые считали, что к началу тысячелетия она будет почти на 410 миллионов человек больше.

По мнению демографов, по среднему сценарию развития, к 2100 году численность населения планеты выровняется и составит около 10,4 миллиарда человек. Отношение к этой цифре определяет наш взгляд на очень многие вещи: отношение к экологии, политические взгляды и даже определение цели существования человека.

Если эта цифра кажется вам чудовищным знаком неминуемой экологической и гуманитарной катастрофы, то вы не одни такие. Еще в 18 веке английский священник и экономист Томас Мальтус писал: «численность населения бесконечно превышает способность Земли производить средства к существованию для человека».

Давно уже было доказано, что Мальтус ошибался, но эта идея оказалась чрезвычайно стойкой в подходах экологов. Яркий пример — одна из самых влиятельных книг на эту тему «Демографическая бомба», выпущенная в 1968 году.

Но есть и другой взгляд на цифру в 10,4 миллиарда человек. Есть опасения, что мы просто не сможем ее достичь, ведь население растет менее чем на 1% в год, и это очень малый темп.

Две трети человечества живет в регионах, где рождаемость в течение жизни ниже 2,1 ребенка на одну женщину. Это и США, и Китай, отказавшийся от политики одного ребенка, и сейчас отчаянно борющийся за то, чтобы изменить свой низкий уровень рождаемости. Если глобальная рождаемость снизится больше, чем ожидалось, это снижение может начаться раньше и оказаться более резким.

Как написал в этом году в своем твиттере Илон Маск (который, имея восьмерых детей, похоже, делает все возможное, чтобы решить эту проблему в одиночку), впереди нас ожидает стареющий мир пустых колыбелей, лишенный инноваций и энергии молодости. Мир, в котором «коллапс населения из-за низкой рождаемости представляет собой гораздо больший риск для цивилизации, чем глобальное потепление».

Так кто же прав? Слишком много людей или слишком мало? Правда в том, что человеческая популяция — сложный вопрос, и существует 8 миллиардов способов ошибиться в нем. Благодаря технологическому прогрессу можно разместить больше людей на той же площади планеты. Лихорадочные опасения по поводу перенаселения игнорируют тот факт, что несущая способность Земли не определена и никогда не была определена.

С другой стороны, те, кто беспокоятся о недостаточной численности населения, упускают из вида тот факт, что демографическая ситуация на планете — это не единый поток. Даже в то время как большинство богатых стран сталкиваются со старением и возможным упадком, молодое население стран Африки к югу от Сахары и некоторых регионов Южной Азии ждут десятилетия бурного роста рождаемости.

Население имеет огромное значение, но спор о том, много нас или мало, по мнению Брайана Уолша, может быть столь бесконечным, сколь и бессмысленным. Стоит в корне изменить наше отношение к вопросу. Нам нужна не одна идеальная цифра, а мир, в котором у людей есть возможность и поддержка для создания желаемых семей, мир, в котором демография — это не судьба, а выбор.

Перенаселение: бомба, которая не взорвалась

Суть тревоги перед проблемой перенаселения отлично выразил Пол Эрлих (кстати, не демограф, а энтомолог) в книге «Демографическая бомба» 1968 года. Ее популярность объясняется яркими эмоциями, которые вызывают эти мрачные пророчества. «Битва за то, чтобы накормить все человечество, окончена», — говорится в первом предложении. «В грядущем десятилетии, — продолжает книга, — сотни миллионов людей умрут от голода» — и мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить это.

Как считает Уолш, книга оказалась чрезвычайно влиятельной: опасения, которые в ней высказывались были приняты на веру многими социальными институтами разных стран и вызвали ряд мер по контролю за численностью населения, в том числе и те, что нарушают права человека. В Индии при Индире Ганди десятки миллионов людей подверглись принудительной стерилизации в 1970-х годах. В Китае политика одного ребенка, введенная в 1979 году, предотвратила около 400 миллионов рождений.

Несмотря на тревожные ожидания и мрачные прогнозы, взрыв демографической бомбы не случился. Сейчас в мире живет в два раза больше людей, чем было на момент выхода книги, однако голод, бедность и инфекционные заболевания, которые пророчил Эрлих, за последние несколько десятилетий значительно сократились.

Темпы прироста населения также снизились, составив примерно 1%. Конечно, нас все еще очень много, но этот рост замедлился до темпов, которых, скорее всего, не ожидала толпа любителей демографических бомб, даже несмотря на то, что мир оказался гораздо лучше приспособлен к поглощению этого роста, чем они могли бы предсказать.

Означает ли это, что сейчас, когда численность населения достигла 8 миллиардов, мы с уверенностью можем назвать чушью книгу Эрлиха и других ученых, бьющих тревогу? Нет, ведь если бы тенденции, которые были актуальны в 1968 году, сохранились, все мрачные предсказания бы сбылись. 

Если оставить в стороне все размышления о том, что могло или не могло случиться, и о том, какие инструменты следует использовать при составлении прогнозов демографической картины мира в будущем, то мы можем натолкнуться на интересный вывод: именно тревога перед угрозой «взрыва» демографической бомбы и поменяла течение демографии (пусть порой и насильственными методами). Автор статьи отмечает сходство процесса с изучением субатомных частиц: само по себе наблюдение изменяет то, что мы наблюдаем. «Люди, которые отвергают [Эрлиха] за его неточные прогнозы, упускают суть, — пишет Дженнифер Скьюбба в книге «8 миллиардов и счет: как секс, смерть и миграция формируют наш мир». — Прогнозы не предсказывают будущее, они стимулируют инвестиции в настоящее».

Что же помешало взрыву демографической бомбы? Распространение высокоурожайных семян, химических удобрений и методов ирригации на глобальном Юге (это движение, получившее название «зеленая революция» спасло от голода примерно 1 миллиард человек и принесло ученому Норману Борлаугу, Нобелевскую премию мира). Эрлих просто не мог предвидеть, что по мере того, как люди во всем мире становились богаче, а детская смертность снижалась, количество рождений сокращалось, будь то Пакистан, где рождаемость упала почти наполовину до 3,4 ребенка на женщину с 1968 по 2020 год, или США, где она снизилась с 2,5 до 1,6.

И конечно, с развитием новых технологий сам термин «перенаселение» можно посчитать несущественным. Каждый раз, когда при росте населения человечество начинает испытывать серьезные страдания от нехватки ресурсов, происходит скачок в развитии культуры и технологии, чтобы преодолеть этот дефицит. И так происходит развитие человечества, пока мы не упираемся в очередной «потолок».

Автор отмечает катастрофические последствия такой модели развития для природы и окружающей среды, однако и эти проблемы можно решить, подобно тому, как была решена проблема продовольствия с изобретением синтезированных азотных удобрений на заре 20 века:

Успех в борьбе с изменением климата будет зависеть от технологий, которые мы изобретем, и политических решений, которые мы примем. Но есть основания полагать, что так же, как мы в значительной степени избавили население от проблем нехватки продовольствия, мы сможем сделать то же самое с углеродом.

Пустые колыбели: угроза вымирания

В 2015 году Коммунистическая партия Китая объявила, что прекращает историческую политику одного ребенка, разрешая всем супружеским парам иметь до двух детей. Очевидно, что для этого были серьезные причины. В прошлом политика одного ребенка стала мощным двигателем экономики. Коэффициент зависимости — общее количество молодого и пожилого населения по отношению к трудоспособному населению — снизился благодаря ей, с более 68% в 1980 году до менее 38% в 2015 году, что означает увеличение числа работников на каждого неработающего человека.

Больше молодых работников, у которых было меньше молодых или пожилых иждивенцев, о ком нужно было заботиться, стало топливом для ракетного двигателя китайской экономики. Но никакое топливо не горит вечно, и за последнее десятилетие сотни миллионов китайцев достигли пенсионного возраста, а число молодых людей, которые могли бы их заменить, резко сократилось.

Именно поэтому лозунг: «одна семья — один ребенок» сменился на «один — это слишком мало, а два — в самый раз». Население отреагировало противоположным образом: к 2020 году общий коэффициент рождаемости в Китае снизился до 1,3. В 2021 году правительство вновь предприняло попытку стимулировать рождаемость, превратив политику двух детей в политику трех детей. В том же году рождаемость снова упала до 1,15, что вывело страну в число наименее плодовитых стран мира. Сейчас ООН прогнозирует, что население Китая достигло своего пика. Некоторые отмечают что спад будет усиливаться и дальше (если конечно, политика «одна семья — четверо детей» тоже не сработает).

Хотя на демографию Китая принудительно повлияла политика одного ребенка, в десятках стран, не имеющих подобной программы, наблюдается почти такое же резкое снижение рождаемости и сокращение населения, которое происходит сейчас или произойдет в ближайшее время. Последние данные по Японии: 1,3 рождения на одну женщину, а население сокращается на 0,5 процента. Для Италии: 1,2 рождений и сокращение населения на 0,6 процента. Для Португалии: 1,4 и нулевой прирост. Для России: 1,5 и сокращение населения на 0,4 процента.

Это повсеместная проблема, именно поэтому во многих странах приняты меры государственной экономической поддержки рождаемости: от Венгрии до России, от Южной Кореи до Франции, от Японии до Китая. Ведь если сложить факторы воедино (опустевшие колыбели, стареющее население, сокращающийся рост), то можно увидеть картину, которую многие демографы называют «бомбой вымирающего населения 21 века».

Автор статьи отмечает, что, как и в случае с «бомбой перенаселения», делать прогнозы о вымирании — дело рискованное. Возможно, произойдет новый бэби-бум, или экономические меры стимуляции рождаемости сработают.

Демографическая бомба: последний удар

Демографическая картина мира неоднородна. В то время как большая часть Глобального Севера стареет и в конечном итоге сокращается, на большей части Глобального Юга население продолжает расти, как в середине 20 века.

По прогнозам ООН, в странах Африки к югу от Сахары, где общий коэффициент рождаемости снизился более чем на два ребенка на женщину по сравнению с пиком 1970-х годов, но все еще составляет 4,6, население может почти удвоиться с 1,2 миллиарда в 2022 году до почти 2,1 миллиарда к середине столетия. Более половины прироста населения мира к 2050 году, по прогнозам, придется на восемь стран — Танзанию, Филиппины, Пакистан, Конго, Эфиопию, Египет, Индию и Нигерию.

Таким образом, структура распределения населения поменяется: Азия останется самым густонаселенным континентом планеты, Северная Америка и Европа, скорее всего, станут домом для самых богатых (и пожилых), но история человеческого роста в 21 веке — это история Африки.

Автор статьи отмечает, что будущая картина мира зависит от многих факторов: смогут ли страны Африки к югу от Сахары последовать примеру Китая и максимально использовать свой огромный демографический дивиденд, или они рискуют растратить его, не сумев обеспечить образование и экономические возможности? Смогут ли они сделать это в условиях изменения климата, которое ударит по этим странам? И будут ли стареющие страны глобального Севера, нуждающиеся в рабочей силе, открыты для того, чтобы позволить больше миграции из молодых стран глобального Юга?

Как считает Уолш, последний вопрос самый важный. Иммиграция из оставшихся молодых частей земного шара в развитые страны может стать лучшим способом предотвратить экономический и демографический спад, а также дать миллионам потенциальных мигрантов более справедливый шанс на лучшую жизнь.

Источник