Целого мира мало: как товарные границы поглотили землю и людей

Современные подходы к экономике и развитию общества зачастую фокусируются на развитии промышленности, урбанизации, информационных технологиях, оставляя сельское хозяйство и производство самых востребованных товаров без внимания. Роботехника и ИИ гораздо интереснее выращивания хлопка и сахара. Между тем, именно сельское хозяйство и зоны его производства формируют картину развития капитализма, как считает профессор истории Свен Беккерт, автор статьи «Больше земли, больше труда».

Привычные вещи: кофе или чай, хлопья на завтрак, простыни и одежда, мыло, пластиковая упаковка для еды — все это результат расширения товарных границ за последние 600 лет. Многое из того, что нас окружает, привезено издалека: из Китая, Индонезии, Малайзии, Индии, Саудовской Аравии. Мы редко задумываемся об этих потоках. В представлении современной экономики, где доминируют промышленность и сфера услуг, они кажутся незначительными, но влияние их драматично. Чтобы обеспечить привычный человеку уровень комфорта, природным угодьям наносится колоссальный ущерб: например, для выращивания сои вырубаются тропические леса Амазонки, в Камбодже ради полей сахарного тростника многие деревни сравняли с землей. Но потребность в землях и ресурсах только растет.

В 2022 году, согласно отчетам, к 28 июля мир уже израсходовал все ресурсы, которые мог бы восполнить в течение календарного года; для поддержания такого уровня эксплуатации природных ресурсов потребовалась бы планета, почти вдвое превышающая размеры Земли.

Спрос на многие товары все время растет. Чтобы преодолеть рост цен, приходится все больше и больше перестраивать сельскую местность в глобальном масштабе. Несмотря на растущие экологические издержки и транспортные расходы, наиболее распространенные продукты питания остаются относительно дешевыми. За этим парадоксом стоит неумолимая логика, имеющая глубокие исторические корни и заключающаяся в том, чтобы вовлекать все больше земли и труда, логика, которая часто ускользает от внимания истории и экономической статистики.

Автор статьи призывает нас осознать не только то, как модели потребления связаны с текущими глобальными проблемами, но и то, как потребительское поведение, товарные кризисы и сельское хозяйство повлияли на капитализм в последние столетия. Только так мы сможем изменить ход экономического развития таким образом, чтобы одной планеты было достаточно.

Один из способов переосмыслить глобальный капитализм — это взглянуть на сельское хозяйство вместо промышленности и на сельскую местность вместо города. Именно эти силы и сформировали капиталистическую экспансию, охватившую весь мир в поисках дешевых товаров. И именно проблемы сельской местности выявляли уязвимые места капитализма, приводившие к восстаниям и революциям. 

По всему миру люди, которые ранее обеспечивали преимущественно собственные потребности, были перенаправлены на глобальное производство.  Это относилось не только к выращиванию сельскохозяйственной продукции, но и к добыче полезных ископаемых. К примеру, вчерашние крестьяне стали работать на рудниках, в производство сырьевых товаров было вовлечено в том числе много женщин и детей. Объединение земли, энергии, сырья, дешевой рабочей силы сформировало капиталистическую мировую экономику. И оно с нами по сей день — ни экологические, ни социальные, ни экономические сдвиги не изменили характер этого процесса кардинально. Наш мир по-прежнему формируется теми же силами. 

Очаги капитализма появились в Евразии еще в 13-14 столетиях. Однако решающий момент в расширении товарных границ наступил в 15-16 веках. Именно тогда европейские капиталисты стали импортировать товары сначала со своей периферии, а затем расширили сферы влияния: так спрос на многие товары, произрастающие в тропической местности, привел к порабощению миллионов людей. Эти преобразования изменили структуру потребления в городах и коренным образом поменяли суть экономики.

В конце XVIII века пить кофе с небольшим количеством сахара — оба ингредиента производились порабощенными рабочими на Карибах — стало привычным для городских жителей Парижа, и даже слуги, работавшие в домашних хозяйствах сельской Англии, пили чай с сахаром. Виргинский табак наполнял трубки европейских мужчин, которые вскоре начали носить хлопчатобумажную, а не шерстяную одежду, окрашенную индиго или кошенилью с плантаций в Карибском бассейне.

В XIX веке промышленная революция в Европе привела к еще большему экологическому дефициту. Чтобы обеспечить растущие потребности спроса городов, была введена принудительная обработка земли на Яве, открытие новых территорий для плантаций каучука или табака в Юго-Восточной Азии и расширение товарных границ в Индии. Некоторые регионы, например, рисовые плантации Юго-Восточной Азии, кормили не только жителей Европы и США, но и обеспечивали других, таких же, производителей —  к примеру каучуковые и табачные плантации на Суматре, которые должны были импортировать продовольствие, чтобы их рабочие могли сосредоточиться на производстве экспортных товаров. Зачастую эти процессы игнорировали нужды и потребности местного населения колоний, граничили с жестокостью. Так, на юге Чили тысячи коренных жителей были убиты, чтобы освободить место для продвигающейся границы выращивания овец (и производства шерсти).

Вместе с расширением зон производства развивалась и инфраструктура: железные дороги, судоходство и мореплавание, телеграф — и колониальная бюрократия. Финансовая отрасль укрепила приток капитала к зонам производства, а правовая система изменилась, укрепив положение финансовых институтов по контролю за плантациями и горнодобывающими предприятиями.

Важнейшую роль в этом наступлении играло именно государство. Сами изменения, безусловно, были вызваны технологическими инновациями, но решающую роль в том, что капитализм смог противостоять различным социальным и экономическим кризисам, сыграла политика.

Течение истории неоднородно, поэтому важно обозначить основные характеристики товарных границ в определенные моменты времени. Беккерт выделяет три важных периода развития товарных зон:

• доиндустриальный режим, характеризующийся быстрым глобальным расширением, в котором технология играла лишь скромную роль;
• промышленная революция, когда увеличились технологические возможности, улучшилась инфраструктура и усилилась государственная власть;
• современный режим, начиная с 1970-х, характеризующийся огромной концентрацией мирового производства и сбыта товаров среди ограниченного числа участников.

Переход от одного периода к другому не происходил линейно и постепенно, фактически, эта история писалась постоянными кризисами и мерами по их исправлению. За последние шесть веков границы товарного рынка пережили их множество. Истощение земель и водных ресурсов, изменение климата и нашествие вредителей, бунты порабощенного населения, исчерпание запасов полезных ископаемых — все это требовало активного политического вмешательства и приводило к участию в решении кризиса не только экономических и правовых сил, но и полицейских, и военных. В определенные моменты истории эти кризисы приобретали глобальные масштабы. Именно в них, по словам Беккерта, капитализм развивает важнейшее качество, обеспечившее ему столетия устойчивого развития. Автор приводит ряд примеров:

Когда в начале XV века засуха уничтожила обильный экспорт сахара из Египта, Кипр, Сицилия и Пиренейский полуостров попытались восполнить этот пробел. Но средиземноморские тростниковые поля не могли удовлетворить растущий спрос на сахар, и итальянские купцы и иберийские монархи перенесли границы сахарного производства в Атлантику, сначала на Мадейру и Канарские острова, затем в Бразилию и страны Карибского бассейна. Географ Дэвид Харви ввел термин «пространственная фиксация» для описания этой экспансии товарного производства.

Эта экспансия стала возможной благодаря порабощению рабочей силы. Но рабство в итоге привело к новым кризисам, например, восстанию сотен тысяч порабощенных африканцев, перевезенных на сахарные и кофейные поля Сан-Доминго в 1791 году, которое положило конец крупнейшему в мире плантационному комплексу. Многочисленные восстания рабов в конечном итоге привели к отмене рабства. И капитализм столкнулся с масштабным кризисом рабочей силы. Товарные границы не только переместились в новые регионы мира, но и стали опираться на принципиально иные режимы труда и иные группы работников. Новый империализм последней трети XIX века в значительной степени был обусловлен стремлением расширить целый ряд товарных зон и построить новый режим товарных границ.

Авторы отмечают, что кризис отмены рабства не привел к сокращению товарных зон, а как раз наоборот: после 1860 года произошел еще один масштабный рост мирового товарного производства. Это стало результатом быстро развивающихся технологических возможностей, успешной мобилизации рабочей силы и растущей роли государственной бюрократии.

Главенствующая роль государственного регулирования экономики, контрактная рабочая сила и переход власти от торгового к промышленному капиталу, стабилизировались после Второй мировой войны, что позволило вновь значительно расширить производство товаров.

Третий этап укрепления роли капитализма, по мнению автора статьи, наступил после нефтяного кризиса 1979 года и последовавшего за ним глобального экономического спада, из-за которого сильнее всего пострадали многие страны-производители сырья на Мировом Юге. Решением проблемы стало принятие экономики свободного рынка и жесткой экономии государственных расходов. Этот подход стал также известным как неолиберализм, и это позволило еще больше сконцентрировать капитал в руках избранной группы транснациональных корпораций и массово расширить производство и добычу сырья.

Отказ государства от жесткого регулирования экономики обеспечил корпорациям свободу действий. При активном содействии местных правительств стран-производителей сельхоз-продукции — зоны основного товарного производства, — они стали владеть или финансировать освоение все большего количества земель, часто путем отчуждения, а нередко и с помощью государственной власти и ее вооруженных сил. Как и в случае с рабством это вызвало волну негодования в обществе, привело к призывам принимать более ответственные модели ведения бизнеса. Капитализму вновь приходится адаптироваться к новым требованиям общества, хотя для серьезных изменений в сторону «зеленого капитализма» есть предпосылки, но нет уверенных шагов.

Какие выводы можно сделать, рассмотрев 600 лет развития капитализма как 600 лет непрерывных изменений зон товарного производства, кризисов и борьбы с их последствиями? По словам автора, во-первых, облик современного мира формируется сельской местностью и тем, какие изменения она претерпевает. Сельская местность может казаться далекой — но почти все, что вас окружает, является результатом добычи на все более крупных, все более динамичных и все более обширных границах товарного производства.

Во-вторых, стоит осознать, что гибкость и способность адаптироваться — это одна из характерных черт капитализма. В любой из кризисов, за последние 600 лет, сталкиваясь с ограничениями, сопротивлениями, капитализм переходил в новый режим, новую фазу своего развития, при этом сохраняя одну из важных своих характеристик:

Товарные границы оставались важнейшей чертой капиталистической революции на протяжении последних шести веков, но то, как они выглядят, функционируют и добывают ресурсы, изменилось до неузнаваемости.

Нынешние кризисы товарных границ, включая глобальное потепление и разрушение окружающей среды, не приведут к концу капитализма. Капитализм и раньше справлялся с фундаментальными вызовами, которые в итоге приводили к новому витку развития.

В-третьих, расширение границ зон товарного производства никогда не было чисто экономическим процессом. Это результат сопротивления социума и, что еще более важно, политического вмешательства. В этом процессе были как и неприглядные факты, так и значительные возможности. В выборе пути развития главную роль играют политические решения.

Как когда-то порабощенным рабочим пришлось долго и упорно бороться, чтобы донести до своих соотечественников нечеловеческие условия на сахарных плантациях, так и сегодня перед нами стоит задача вновь обратить внимание общественности на зоны товарного производства, которые значительно определяют нашу повседневную жизнь.

Возможно тогда целого мира будет вполне достаточно.

Источник