Изображая кинотеатр

За последние годы стриминговый сервис Netflix получил больше исков о клевете, чем новостное издательство. Компания настаивает, что они не обязаны проверять товар, которым торгуют. Однако судьи уверены, что Netflix — не обычный дистрибьютор, а значит должен тщательнее регулировать контент. В чем же дело?

Стример и юридическая ответственность

В 2020 году объем потокового вещания во всем мире вырос, по данным Forbes, как минимум на 12%. Во много из-за локдауна по итогам 2020 года аудитория Netflix увеличилась на рекордные 37 млн человек. Теперь у видеосервиса 200 млн подписчиков, хотя в 2017 году этот показатель составлял всего 100 млн пользователей. А если смотреть на поисковые запросы Google, то в десятке самых популярных сериалов 2020 года будут девять сериалов Netflix. И как минимум за один из них на видеосервис подали в суд.

«Есть Нона Гаприндашвили, но она чемпионка мира среди женщин и никогда не играла против мужчин», — говорит комментатор шахматного турнира в последней серии нашумевшего сериала «Хода королевы». На самом деле уже в 1968 году советская шахматистка – к слову, первая женщина, которой присвоено звание международного гроссмейстера – сыграла с 59 шахматистами-мужчинами, 10 из которых были гроссмейстерами. Для Netflix «Ход королевы» стал самым успешным мини-сериалом, а Нона Гаприндашвили потребовала $5 млн компенсации и опровержение.

«Создавая убийцу», еще один сериал Netflix, вызвал бурю гнева у бывшего детектива Эндрю Колборна, которого там упоминают. По словам Колборна, создатели документального сериала «редактировали показания Стивена Эйвери в суде, подставляя ответы на одни вопросы к другим вопросам, и упускали значимые улики […] поэтому у зрителей сложилось впечатление, что Колборн участвовал в фабрикации улик против Эйвери». Экс-детектив подал в суд на создателей документального сериала и стриминговый сервис Netflix, обвинив их в клевете.

Количество подобных событий растет — в последние годы Netflix, выпускающий документальные фильмы и сериалы, получает больше исков за клевету, чем крупные новостные издания. Но тут возникает вопрос — должен ли стриминговый сервис нести юридическую ответственность за продвигаемые им проекты? Разберем аргументы «за» и «против».

Pro: раздел 230 и исторический опыт

«Ни провайдер, ни пользователь интерактивного компьютерного сервиса не считаются издателем или носителем какой-либо информации, предоставленной другим провайдером информационного контента», — это основная часть раздела 230 американского закона 1996 года об этике в сфере коммуникаций. Именно это положение сформировало интернет в том виде, в котором он сейчас существует.

Раздел 230 последовательно раздражает людей вне зависимости от их политических предпочтений. Например, профессор информационных технологий и доктор философии Майкл Смит отмечал, что юридический иммунитет, который дает платформам этот раздел, уменьшает их стимулы удалять потенциально вредоносный или опасный контент. А экс-президент США Дональд Трамп критиковал его за то, что якобы площадки цензурируют сообщения консерваторов и отдают предпочтения либералам. Однако раздел всё еще продолжает работать и именно на него регулярно ссылаются юристы Netflix.

Как справедливо указывают адвокаты компании, никто в здравом уме не будет подавать в суд на газетный киоск или книжный магазин, поскольку его владелец не в силах прочитать всё, что он продает. Netflix позиционирует себя в первую очередь как онлайн-кинотеатр. Следовательно, будучи обычным дистрибьютором, не должен нести юридическую ответственность за размещаемый контент. По крайней мере до тех пор, пока суд не признает этот контент опасным и не обяжет удалить его.

Contra: последние тенденции и награды

Вот только Netflix — не обычный дистрибьютор, о чем и говорят американские судьи. Например, за сериал «Создавая убийцу» сервис только в 2016 году получил четыре престижные награды «Эмми». А вице-президент компании Питер Фридлендер в официальном коммюнике компании называет «Ход королевы» «нашим самым большим мини-сериалом за всю историю». Это поведение не характерно для дистрибьютора контента, кинотеатры не берут награды за прокатываемые в них фильмы и не называют их «нашими проектами». Пиар-активность компании идет в разрез с теми доводами, которые приводят юристы в суде.

К тому же судебные тяжбы Netflix — часть процесса, который происходит во всем мире. Со стороны государственных регуляторов накопилось немало претензий к ИТ-компаниям, потому что они прикрываются законом и вместо усиленного модерирования контента на своих сайтах проповедуют политику невмешательства. Но эти времена заканчиваются.

Евросоюз работает над законопроектом «О цифровых услугах» (Digital Services Act), одна из целей которого — бороться с нарушением прав человека, в том числе на интернет-платформах. А Кристель Шалдемос, одна из его разработчиц, прямо утверждает, что законопроект должен быть гораздо суровее к платформам. Похожей позиции придерживается австралийский министр связи Пол Флетчер, который ожидает более жесткой позиции от платформ. По его словам, ИТ-гиганты обязаны брать на себя ответственность в отношении контента, опубликованного на сайтах. А в Китае в июле этого года ряд крупнейших онлайн-платформ, такие как Kuaishou, QQ, Taobao и Weibo, получили однозначный приказ от государственных регуляторов — удалить неприемлемый детский контент.

Российские власти в данный момент сосредоточены на регулировании соцсетей. Так, в начале этого года утвердили ряд поправок в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Там указано, что владельцы соцсетей обязаны не допускать использование этих площадок для распространения материалов, содержащих «публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, других экстремистских материалов, а также материалов, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости, и материалов, содержащих нецензурную брань». Однако законодательная формулировку понятия “социальная сеть” — сервис, аудитория которых превышает полмиллиона жителей страны в сутки, — можно с легкостью распространить на любую популярную интернет-платформу.

Вывод: ужесточение регулирования неизбежно

Раздел 230, к которому раз за разом апеллируют юристы Netflix — это мечта о свободном интернете, которая не сбылась. Написанный в 1996 году, он не был готов к современным вызовам и оказался не способен дать на них адекватный ответ. Поэтому сегодня государственные власти самостоятельно ищут решения, которые в итоге сводятся к ужесточению регулирования.

И теперь снова повторим вопрос — должен ли стример нести юридическую ответственность за продвигаемые им проекты? В рамках действующего законодательства Netflix имеет право настаивать на аналогии с кинотеатром или магазином книг. Но всё происходящее в мире прямо сейчас говорит, что уже скоро интернет-гиганту придется гораздо жестче подходить к регулированию и фильтрации контента.

Наталия Сапрыкина