Работа недалеко от дома: новая концепция удаленного труда от Кэла Ньюпорта

В конце 1960-х писатель Питер Бенчли и его жена Венди искали тихое местечко недалеко от Нью-Йорка. Они думали о Принстоне, штат Нью-Джерси, но не могли себе этого позволить, поэтому остановились в Пеннингтоне, небольшом городке в восьми милях к западу. Именно здесь Бенчли начал работу над своим первым романом — сенсационным рассказом о большой белой акуле, терроризирующей прибрежный город. Я давно знаю о связи между «Челюстями» и Пеннингтоном, потому что вырос на соседней улице от дома Бенчли. Это был классический переоборудованный каретный сарай среди хвойных деревьев. В детстве, делая уроки у себя в комнате, я иногда представлял, что Бенчли смотрел на похожую лужайку, когда создавал свои культовые сцены.

Только недавно я, к своему ужасу, узнал, что Бенчли на самом деле писал «Челюсти» не в этом загородном доме. Как рассказал Джон Макфи в своем эссе, писатель все эти годы работал в «арендованном помещении в задней части печного завода». Небольшое расследование, проведенное с помощью Исторического общества долины Хоупвелл, показало, что это была компания Pennington Furnace Supply, расположенная на Бруксайд-авеню на севере главной улицы Пеннингтона. Спустя годы Венди Бенчли все еще помнила этот шум: «У него был стол прямо посреди цеха по сборке этих печей, — рассказывала она. — «Хлоп! Хлоп! Бац! — но его это не беспокоило».

Бенчли — не единственный автор, который отказывался работать в очаровательном доме и перебирался в гораздо худшие условия. Майя Энджелоу, например, снимала гостиничные номера, чтобы писать, и просила сотрудников убрать со стен все произведения искусства и заходить раз в день только для того, чтобы забрать мусор. Она приходила в 6:30 утра с Библией, желтым блокнотом и бутылкой хереса. Ей даже не нужен был письменный стол, она работала, лежа поперек кровати, и из-за этого локоть «полностью покрылся» мозолями, как она рассказывала Джорджу Плимптону в интервью.

Дэвид Маккалоу жил в красивом доме с белой черепицей в Вест-Тисбери на острове Мартас-Виньярд. В резиденции был прекрасно оборудованный рабочий кабинет, но Маккалоу предпочитал писать в прославленном садовом сарае на заднем дворе. Джон Стейнбек пошел еще дальше. На закате карьеры он проводил лето на участке площадью 2 акра в Саг-Харборе (прошлой зимой он был выставлен на продажу за $17,9 млн). И говорил своему редактору Элизабет Отис, что предпочитает этому прибрежному раю рыбацкую лодку, где блокнот покачивается на переносном столике.

Профессиональные авторы — это в некотором смысле первопроходцы работы из дома. И по мере приближения к постпандемическому миру, где удаленная работа будет более распространена, мы с беспокойством наблюдаем, как далеко эти писатели готовы зайти, только бы не работать из дома по-настоящему.

Поиск эксцентричных мест для работы стал обычным явлением во время пандемии, и мы узнали, что полезный умственный труд — занятие хрупкое, и в нем важна окружающая обстановка. «Мне больше ничего не нужно, — говорила Энджелоу, рассказывая о своей спартанской привычке к отелям. — Я захожу в комнату и чувствую, будто все мои убеждения растворились. Ничто меня ни к чему не обязывает». Дома нам все знакомо, и это отвлекает внимание, дестабилизируя тонкий танец нейронов, необходимый для ясного мышления. Когда мы выносим корзину для белья за пределы домашнего кабинета (также известного как спальня), мозг переключается на работу по дому, даже если мы хотим сосредоточиться на электронной почте, предстоящей встрече в Zoom или еще каких-то задачах.

Все это — следствие ассоциативной природы мозга. Поскольку корзина для белья встроена в толстую, вызывающую стресс матрицу невыполненных домашних дел, она создает то, что нейробиолог Дэниел Левитин называет «пробкой нейронных узлов, пытающихся добраться до сознания». Энджелоу, перенося работу в гостиничный номер с голыми стенами, создавала эффективное ментальное пространство для сочинения стихов, успокаивая свою систему реляционной памяти.

Дома многое мешает и отвлекает. Человеческий мозг умеет отфильтровывать избыточную входящую информацию, но если она нам важна, ее трудно игнорировать. Пионер когнитивной науки Э. Колин Черри назвал это «проблемой коктейльной вечеринки» — когда вы внезапно откликаетесь на собственное имя, прозвучавшее в другом конце комнаты во время шумного праздника — и это объясняет, почему можно часами продуктивно работать в шумной кофейне, но отвлечься, едва услышав обсуждение знакомой темы за соседним столиком.

С этой точки зрения ваш дом временами может казаться кофейней, в которой все посетители говорят о волнующих вас вещах. И становится понятна готовность Бенчли мириться с грохотом и лязгом печной сборки, если знать, что в это время дома у него было двое маленьких детей. Звук молота далеко не такой призывный, как детское хныканье.

Писательство исторически было одной из немногих профессий, требующих сложной познавательной работы вне офиса или мастерской. В пандемию радикально увеличился объем умственного труда, который проводится дома, при этом недавний опрос менеджеров по найму предсказывает, что следующей осенью более 25% сотрудников в Соединенных Штатах продолжат работать удаленно. Те же мотивы, что привели Энджелоу в гостиничный номер с голыми стенами, а Бенчли — на печной завод, теперь внезапно начнут применяться в более крупных масштабах. Это весьма важно. Довольно много сотрудников не вернутся в офис в ближайшее время, но если им придется работать из дома в долгосрочной перспективе, это может привести к неприятным последствиям и неэффективности. Так что стоит рассмотреть третий вариант, на который нас наталкивает опыт писателей: работа недалеко от дома.

Вот, что я предлагаю: организации, которые разрешают удаленную работу, должны не только поощрять сотрудников находить помещения для работы рядом с домом, но и напрямую субсидировать такой когнитивный побег. Цена не должна быть слишком высокой. Если вернуться к примеру писателей, то очевидно, что рабочее пространство не обязательно должно быть эстетически привлекательным, хорошо оборудованным или кондиционированным (и вообще иметь стены или крышу!), чтобы там работалось лучше, чем дома.

Работа в коворкинге, небольшом офисе над магазином, арендованном жилом гараже или даже ухоженном сарае гораздо приятнее, чем за кухонным столом или в спальне. И туда не обязательно уходить каждый раз — у Стейнбека, например, был и стандартный кабинет, который он использовал в дополнение к своей рыбацкой лодке — но простая возможность сменить обстановку, когда это необходимо, имеет большое значение для удаленных работников.

О возможности работать удаленно, но не из дома, заговорили не сегодня. Еще осенью прошлого года британский стартап под названием Flown начал разработку проекта, который был представлен как что-то вроде Airbnb для интеллектуальной работы. На домашней странице компании выставлены завидные локации, например, комната в Котсуолдсе с рабочим столом у панорамного окна с видом на луг. По словам основательницы Flown Алисии Наварро, целевая аудитория компании — не частные лица, а крупные организации, которые могут себе позволить оптом оплатить такую аренду для сотрудников.

Возможно, что такой подход вызовет сопротивление. Чем больше офисов открывается, тем сильнее руководство компаний давит на сотрудников, чтобы вернуть их на рабочие места. В ход идут как льготы для тех, кто возвращается, так и ограничения для тех, кто решил остаться дома. Facebook и Twitter, например, попали в заголовки новостей прошлой весной, объявив, что сократят зарплату новым удаленным сотрудникам, которые решат навсегда уехать за пределы залива Сан-Франциско.

Учитывая такую корпоративную позицию, идея предлагать дополнительные преимущества удаленным работникам выглядит не слишком перспективной, но и оставлять их на произвол судьбы дома — недальновидно. Если организация планирует разрешить удаленную работу, то оплата спокойного рабочего места для сотрудников окупится с лихвой: повысится как качество выполняемой работы, так и уровень счастья, а следовательно снизится выгорание и текучесть кадров. Если смотреть с финансовой точки зрения, политика «работы недалеко от дома» превосходит идею «работы из дома». Это инвестиция, которая обещает высокую прибыль в долгосрочной перспективе.

Признаться, частично мой энтузиазм по поводу концепции «работы недалеко от дома» проистекает из личного опыта. Почти десять лет прошло с тех пор, как я переехал из дома в Такома-Парке в кампус Джорджтаунского университета, где я преподаю. И переход к полноценной дистанционной работе в марте прошлого года был для меня полной неожиданностью. У меня и раньше был гибкий график, и я всегда проводил какое-то время дома, но внезапная необходимость делать из дома все — от преподавания и написания статей до проведения собраний, интервью для радио и подкастов — ограничила мою способность концентрироваться (да и мои трое детей оказались не способны поддерживать тишину, пока я читал лекции или выходил в эфир).

В августе прошлого года я наконец сдался и снял скромный офис над рестораном в небольшом городке Такома-Парк, который находится в нескольких кварталах от моего дома. Пространство не роскошное: в кабинете мало окон, и каждый день из патио ресторана доносится музыка. Как и Питер Бенчли много десятилетий назад, я ухожу из прекрасного дома с его залитыми светом комнатами и удобной мебелью, чтобы вместо этого сесть на потрепанный офисный стул, смотреть на голые стены и игнорировать шум и крики посетителей снизу. Я больше не работаю из дома — я работаю недалеко от дома. И я никогда не чувствовал себя более продуктивным.

Источник