Исследование: как эмпатия приводит к поляризации в обществе

Есть люди, которые полагают, что политическая поляризация, которая сейчас охватила многие страны, начнет, наконец, спадать, если представители разных партий будут проявлять больше сочувствия. Но на прошлой неделе American Political Science Review опубликовал исследование, которое показало, что «эмпатия не уменьшает идеологической вражды в электорате и в некоторых отношениях даже усугубляет ее».

Исследование состояло из двух частей. В первой части американцы, получившие высокие баллы по шкале эмпатии, продемонстрировали более высокий уровень «аффективной поляризации», определяемый как разница между рейтингами, которые они дали своей и противоположной партии. Во второй части студентам показали новость о визите спикера от противоположной партии в кампус университета. Студенты, которые набрали больше баллов по шкале эмпатии, чаще приветствовали попытки отказать оратору в площадке.

Дальше — больше. Этим участникам с высоким уровнем эмпатии больше радости приносили сообщения о том, что студенты, выступающие против этой речи, избили случайного наблюдателя, симпатизировавшего оратору. Да-да, согласно этому исследованию, эмпатичные люди склонны к злорадству.

Это исследование чрезвычайно важно, хотя и не потому, что оно меняет парадигму и проливает радикально новый свет на наше затруднительное положение. Как отмечают авторы, их выводы во многом согласуются с выводами других ученых в последние годы. Но представление об эмпатии, которое возникает из этой растущей массы работ, не слишком распространено среди общественности. И общественное понимание этого может иметь решающее значение для смягчения политической поляризации.

Как и многие прошлые исследования, эта работа измеряет уровень «эмпатической озабоченности» людей. Участников спрашивали, насколько сильно они согласны или не согласны с серией из семи утверждений, таких как «Я часто испытываю теплые чувства и обеспокоенность по отношению к людям, которым повезло меньше, чем мне». Если это кажется странным, что люди, которые идентифицируют себя с таким утверждением, могут получать удовольствие от того, что кого-то поколотили во время акции протеста, возможно, поможет еще более явный парадокс.

Представьте, как эти люди, признающиеся в сочувствии, слышат о смерти лидера ИГИЛ Абу Бакра аль-Багдади в прошлом месяце. Нельзя отрицать, что в день своей смерти Багдади был в некотором смысле «менее удачливым», чем они, но ожидаете ли вы, что они испытывают к нему «нежные чувства и обеспокоенность»? И были бы вы удивлены, если бы они заявили, что, на самом деле, были воодушевлены его гибелью?

То, что кажется очевидным в случае Багдади — что люди не проявляют сочувствие без разбора, — оказывается, применимо и в менее экстремальных случаях, не связанных с террористическими лидерами. Различные ученые находили «разрыв эмпатии» между «своей группой» и «чужой группой» в разных контекстах. В одном исследовании футбольные фанаты проявляли больше беспокойства по поводу боли, которую испытывают фанаты их любимой команды, чем болельщики команды-соперника.

Конечно, выводы этого нового исследования заключаются не просто в том, что люди мало сочувствуют тому, кто находится вне их социальной группы. Работа показывает, что люди с высоким уровнем эмпатии относятся к этой другой группе менее благосклонно (по сравнению с их собственной группой), чем люди с низким уровнем эмпатии, и что они могут даже получать больше удовольствия от страданий некоторых «чужаков». И тут также очень показателен случай с Багдади.

В конце концов, американцы с высоким уровнем эмпатии, по-видимому, более остро чувствовали страдания членов их группы, которые были обезглавлены на камеру бандой Багдади. И это могло трансформироваться в более сильную антипатию к «чужой» группе и ее лидеру. (Свои яркие выступления о штурме президент Трамп приправил воспоминаниями о обезглавливании, как будто заставляя аудиторию с большей радостью принять смерть. Осознанно или нет, он использовал тот факт, что сочувствие в группе может поднять недоброжелательность по отношению к другой группе.)

Авторы исследования APSR — Элизабет Симас и Скотт Клиффорд из Университета Хьюстона и Джастин Киркланд из Университета Вирджинии, — имеют в виду такую динамику, когда пишут: «Поляризация — это не следствие отсутствия эмпатии среди публики, а продукт предвзятых вариантов нашего сочувствия».

Или в более общей формулировке, одобренной покойным американским ученым Ричардом Александером: оборотная сторона «внутригрупповой дружбы» — «межгрупповая вражда».

Александер был биологом. Он полагал, что наши чувства и схемы их использования были сформированы естественным отбором в соответствии с простым принципом: генетически обусловленные тенденции, которые способствовали выживанию и распространению генов наших предков, — это тенденции, которые мы унаследовали (независимо от того, приносят ли они такой же эффект в современной среде). Эти тенденции составляют человеческую природу.

В свете этого вполне естественно, что наши самые прекрасные эмоции — любовь, сострадание, сочувствие — будут использоваться избирательно, тактически. И вполне естественно, что это тактическое использование может привести к углублению ненависти и насилия. Помощь в распространении генов может быть неприятным делом.

Александер, как и многие дарвинисты, также считал, что наше частое игнорирование тактической логики, управляющей чувствами, само по себе — часть человеческой природы. Оно было одобрено естественным отбором, потому что такой радужный взгляд на собственные мотивы имеет свои плюсы. Вы можете заявлять, что «Я считаю, что страдать должны только плохие люди», не добавляя «иногда люди должны страдать, потому что их группа «чужая» для меня». Наши гены, писал Александер, вводят нас в заблуждение, убеждая, что мы «законопослушные, добрые, альтруистические души».

Новое исследование в APSR частично рассматривает это заблуждение. Когда люди, которые принимают участие в опросе по эмпатии из семи пунктов, размышляют об уровне эмпатии, они, скорее всего, концентрируются на тех случаях, когда проявляли сочувствие. Они, вероятно, не обдумывают тот факт, что не испытывают сочувствия к таким, как Багдади, и мало сочувствуют, если вообще сочувствуют, таким как Трамп или спикер Конгресса Нэнси Пелоси. Им может даже не прийти в голову, что Трамп или Пелоси (или их последователи) заслуживают лучшего. Таким образом, оценивая собственную эмпатию, они не снимают себе баллы за этот пробел.

Связь между внутригрупповой дружбой и межгрупповой враждой работает в обоих направлениях. Как первое может усилить второе, так и второе — улучшить первое. Как обычно, эта динамика наиболее заметна в крайних случаях: спросите жителей Нью-Йорка, как они относятся к другим жителям Нью-Йорка, на следующий день после 11 сентября по сравнению с днем накануне. Но это также очевидно в повседневной политике. Возмущение Трампом укрепляет связи между его противниками.

И это еще не конец. Эти укрепленные связи могут поддерживать или даже усиливать антипатию к Трампу и его сторонникам. А эта антипатия может затем укрепить связи между сторонниками Трампа, поддерживая или даже повышая антипатию к… и так далее.

Такие циклы обратной связи служат одной из причин того, что политическую поляризацию, когда она начинается, так трудно остановить, не говоря уже о том, чтобы повернуть вспять.

Могло бы помочь, если бы мы все научились менее слепо следовать эмоциям. В книге «Против эмпатии» психолог Йельского университета Пол Блум, документируя, как эмпатия может сбить нас с пути, рекомендует «рациональное сострадание» — вдумчивое, рефлексивное использование аффилиативных чувств, основанное на хорошо информированном скептицизме в отношении более инстинктивных моделей использования.

К сожалению, это очень сложно. Одно дело — принять доказательства, что люди менее хороши, чем они думают. И другое, учитывая природную склонность к самообману, которую подчеркивали Александер и другие ученые, по-настоящему считаться с тем фактом, что вы — один из этих людей. В одном исследовании, после того, как экспериментаторы проинформировали людей о различных когнитивных предрассудках (таких, как наша склонность принимать большую ответственность за успехи и меньшую — за неудачи), в среднем участники заявили, что менее склонны к этим предубеждениям, чем средний человек. Не слишком многообещающее начало.

И даже если вы признаете, что вы, вероятно, не лучше, чем средний человек, даже если вы признаете всю глубину своих предубеждений, распознать их в режиме реального времени сложно, учитывая, насколько филигранно они выполняют свою работу. Чувства, которые вызывают межгрупповой конфликт — сочувствие, праведное негодование, лояльность, честь, гордость, месть, ненависть и т. д., — почти всегда кажутся правильными. Поэтому трудно абстрагироваться от них настолько, чтобы подумать, ведут ли они вас в морально оправданном направлении. Я считаю, что может помочь медитация осознанности, но я не утверждаю, что это чудесное лекарство или лучший подход для всех.

В любом случае, хорошим первым шагом на пути к национальному примирению было бы осознание многими людьми: то, что Адам Смит называл «моральными чувствами», не всегда используется должным образом. Один из способов добиться этого признания — познакомиться с длинным списком академической литературы по эмпатии, в котором это новое исследование — всего лишь последняя, тревожная статья.

Источник