Затянувшаяся смерть: при каких условиях люди могут жить 150 лет?

В саундтреке к фильму «Слава», который исполняет актриса Айрин Кара, есть фразу «Я буду жить вечно». Кара, конечно же, поет о том долголетии, которое могут дать слава и успех. Но в некоторых уголках мира, особенно в технологически развитых, к этому выражению подходят буквально. В Кремниевой долине бессмертие иногда возводят в ранг материальной цели. Множество громких имен в сфере высоких технологий вкладывают средства в попытки решения проблемы смерти, как если бы это было всего лишь обновление операционной системы смартфона.

Но что, если смерть просто невозможно одолеть, а у жизни всегда будет потолок, что бы мы ни делали? Исследователи теперь задаются вопросом, как долго мы сможем прожить, если благодаря сочетанию счастливой случайности и генетики не умрем от рака, сердечных заболеваний и не попадем под автобус. По их мнению, если опустить вещи, которые обычно нас убивают, способность человеческого тела восстанавливать равновесие в бесчисленных структурных и метаболических системах после сбоев все равно снижается со временем. И даже если в нашей жизни будет совсем немного факторов стресса, из-за этого постепенного снижения максимальная продолжительность жизни людей составит 120-150 лет. То есть, даже если очевидные опасности не унесут нашу жизнь, все равно произойдет фундаментальная потеря способности к восстановлению, заключают исследователи в статье для издания Nature Communications.

«Люди задаются вопросом: «Насколько долго могла бы просуществовать сложная человеческая система, если бы все остальное шло хорошо, и жила она в среде, свободной от стресса?» — говорит директор Центра исследований старения и человеческого развития Университета Дьюка Хизер Уитсон. По ее словам, результаты команды указывают на основополагающий «темп старения», который устанавливает пределы продолжительности жизни.

В рамках исследования Тимоти Пырков из сингапурской компании Gero и его коллеги изучили этот «темп старения» в трех больших когортах в США, Великобритании и России. Чтобы оценить отклонения в состоянии здоровья, они отслеживали изменения в количестве клеток крови и ежедневном количестве сделанных шагов, а затем проанализировали эти данные по возрастным группам.

В отношении и количества клеток крови, и количества шагов картина была одинаковой: с увеличением возраста некий фактор, помимо болезней, приводит к предсказуемому и постепенному снижению способности организма восстанавливать клетки крови или ходьбу до стабильного уровня после сбоя. Пырков и его коллеги из Москвы и Буффало использовали этот предсказуемый темп снижения, чтобы определить, когда способность к восстановлению исчезнет полностью, приводя к смерти, и обнаружили диапазон от 120 до 150 лет. (В 1997 году Жанна Кальман, старейшая из когда-либо живших в истории людей, умерла во Франции в возрасте 122 лет.)

Исследователи также обнаружили, что с возрастом реакция организма на потрясения все больше отклоняется от стабильной нормы, требуя больше времени для восстановления. Уитсон говорит, что это объяснимо: здоровый молодой человек отличается быстрой физиологической реакцией, позволяющей приспособиться к колебаниям и восстановить личную норму. Но у пожилого человека, по ее словам, «все просто немного приглушено, реакция немного медленнее, и может случиться перебор», например, когда болезнь вызывает большие скачки артериального давления.

Однако, как отмечает Уитсон, здоровые показатели артериального давления и количества клеток крови общеизвестны, а вот количество шагов — очень личностный фактор. То есть Пырков и его коллеги выбрали переменную, которая сильно отличается от показателей крови, и все же обнаружили такое же снижение с течением времени, и это может указывать на реальный фактор темпа старения, действующий в разных областях.

Об этом говорит и соавтор исследования Петр Федичев, физик по образованию и соучредитель Gero. Хотя большинство биологов считают клетки крови и шаги разными показателями, тот факт, что оба источника «рисуют в точности одно и то же будущее», предполагает, что темп старения реален, уверен он.

Авторы указали на социальные факторы, которые отражают полученные данные. «Мы наблюдали крутой поворот примерно в возрасте от 35 до 40 лет, что было довольно удивительно», — говорит Пырков. Например, отмечает он, именно в этот период спортсмены часто заканчивают карьеру. Это «указывает на то, что что-то в физиологии действительно изменяется в этом возрасте».

Желание раскрыть секреты бессмертия, вероятно, существует с тех самых пор, как люди осознали смерть. Но, по словам профессора эпидемиологии и биостатистики Иллинойского университета в Чикаго С. Джея Ольшанского, жить долго не то же самое, что долго быть здоровым. «Основное внимание следует уделять не тому, чтобы жить дольше, а тому, чтобы дольше сохранить здоровье», — подчеркивает он.

«Важна не только смерть, — говорит Уитсон. — Другие вещи, такие как качество жизни, начинают иметь все большее значение по мере того, как люди их теряют». По ее словам, в этом исследовании была смоделирована «затянувшаяся смерть». И вопрос в том, можем ли мы продлить жизнь, не увеличивая при этом долю времени, когда люди становятся немощными?

«Интересно увидеть окончательный вывод», говорит Ольшанский. Он характеризует его так: «Эй, угадайте что? Лечение болезней в долгосрочной перспективе не даст желаемого эффекта. Эти фундаментальные биологические процессы старения все равно останутся».

Идея замедления процесса старения привлекла внимание не только тех людей из Кремниевой долины, которые мечтают загрузить свою память в компьютеры, но и ряда исследователей, рассматривающих средства «снижения заболеваемости» — уменьшения случаев болезней и немощного состояния для продления здоровой жизни. Вопрос о том, окажет ли это какое-либо влияние на фундаментальные верхние пределы, определенные в документе Nature Communications, остается в высшей степени спекулятивным. Но сейчас запускаются некоторые исследования — например, тестируют лекарство от диабета метформин — с целью ослабить характерные признаки старения.

Федичев и его команда не унывают из-за своей оценки максимальной продолжительности жизни человека. По его мнению, это исследование знаменует начало более длительного пути. «Измерение чего-либо — это первый шаг к изменениям», — говорит Федичев. По его словам, теперь, когда команда измерила этот независимый темп старения, следующие шаги будут заключаться в том, чтобы найти способы «выключить потерю способности к восстановлению».

Источник