Джеймс Алтучер: Найдите то, что сделает вас «единственным»

Несколько месяцев назад мы отдали дочь на уроки вождения гоночного автомобиля… Она занималась с инструктором на машине Формулы-2, и теперь у нее есть водительские права на гоночную машину.

В своей первой гонке она заняла второе место.

Я надеюсь, что у нее сохранится интерес к этому. И еще надеюсь, что она не разобьется. Она и в самом деле очень любит гонки. Но любовь требует упорства, о чем моя жена часто напоминает мне, если я весь день играю в шахматы онлайн.

Дело вот в чем: она поступила во все колледжи, куда подала документы.

И теперь… Я посоветовал ей НЕ подавать заявление. Я рассказал ей, почему считаю колледж пустой тратой времени, денег и жизненной энергии в целом.

«Но ты учился в колледже, — ответила она, — почему тебе он был нужен, а мне нет?»

Я против высшего образования как раз потому, что оно у меня есть. И стараюсь обойтись без когнитивных искажений, основанных на том, что сам когда-то что-то делал.

Но суть не в достоинствах высшего образования.

Вот почему я хотел, чтобы она научилась водить гоночный автомобиль перед поступлением. Сколько детей из штатов Нью-Йорк-Пенсильвания-Коннектикут-Нью-Джерси поступают в колледж? У кого из этих детей хорошие оценки, кто из них занимается спортом или другой внеклассной деятельностью, кто может написать хорошее сочинение?

Все.

Никто не заметит разницы. Их заявки выглядят одинаково. Они фотокопии друг друга. Они клоны, жаждущие выиграть в рулетку при поступлении в университет.

«Но, — можете сказать вы, — что, если у одного средний балл А, а у другого — В+? Что, если у одного на выпускных экзаменах 1400, а у другого 1300?»

Подумаешь! Никто не заметит разницы. Даже если она видна в цифрах. Потому что, когда добавляются случайные внеклассные занятия (этот играл в баскетбол, этот работал в благотворительной организации, эта написала достойное эссе о поездке в Ирак), никому до этого нет дела.

Энди Уорхол был великим художником. Я не говорю о его банках с супом «Кэмпбелл» или о диптихе Мэрилин. До этого. Когда он действительно рисовал.

Он был лучшим иллюстратором того времени. Были и другие хорошие иллюстраторы, но никто не мог сравниться с ним.

И знаете что? Никого это не интересовало.

Для рекламной индустрии он был рядовым «рисовальщиком». Люди, с которыми он работал, вероятно, ненавидели его и шептались за его спиной.

Мало кто может сказать, что один человек рисует на 20 или даже на 50% лучше, чем другой. Я точно не могу.

Картины Боба Росса для меня на одном уровне с работами Нормала Роквелла, Хоппера или любого другого реалиста. Ну реально, скажите, пожалуйста, кто, по вашему мнению, лучше. Нормал Роквелл или Боб Росс. Честно, я не знаю.

Энди Уорхолу нужно было быть «единственным», чтобы стать известным художником. Не просто лучше кого-то другого. Моя дочь Лили должна быть «единственной», чтобы учиться в университете.

У меня были плохие оценки в школе. Я нормально сдал выпускные экзамены. И не ходил на внеклассные занятия. Зачем оставаться «после школы»?

Но я был «единственным». Я играл в шахматы. Но и многие другие дети тоже играли. Я был чемпионом своего штата по шахматам в средней школе. И когда пришел на собеседование, то все время потратил на то, чтобы объяснить моему интервьюеру нюансы матча Тайманов-Фишер 1971 года, который, по совпадению, он изучал.

О моем намерении участвовать в US Open даже написали в газете.

Когда я пытался устроиться на работу программистом в HBO, то провалил собеседование. Я понятия не имел, как программировать для Macintosh и ничего не понимал в сетевом программировании. Я не знал ничего.

Но при этом был «единственным». Оказалось, что группа, в которую я подал заявку, каждый день соревновалась с другой группой, играя в шахматы. И я получил работу.

Если вы делаете не то, что любите, а то, что позволит поступить в школу, стать знаменитыми или заработать деньги, то вы облажаетесь.

Любое занятие, которое стоит того, чтобы в нем разобраться, очень сложно и очень неприятно.

Учиться сложно. В самом начале обучения вы допускаете много ошибок, и это неприятно: проигрываете автомобильные гонки или теннисные матчи, люди думают, что ваше искусство — дерьмо, а стендапы не смешны. Вы проигрываете шахматные партии.

Если бы в 18 лет я проиграл хотя бы одну партию в шахматы, я бы расплакался. Однажды я проиграл партию и вместо того, чтобы протянуть руку и изящно поздравить победителя, я ударил рукой по доске и сбил все фигуры на пол.

Я не говорю, что это хорошо. Обида от поражения мешает росту. И нужно очень любить свое дело, чтобы возвращаться к нему после множества неудач.

Каждый раз, когда я говорю людям: «О, я завтра везу ребенка на урок гоночного вождения», они всегда отвечают: «Правда? Круто! Я бы в детстве тоже попробовал».

Так что она была «единственной». На этих занятиях не было ее сверстников.

Когда сотрудники приемных комиссий получали заявления моей дочери, я точно знаю, что они попадали в особую стопку. В стопку «исключительных», а не в общую кучу, из которой комиссия должна выбрать лучших.

Когда Энди Уорхол захотел стать «единственным», он решил рисовать слащавые романтические комиксы. Но потом этим занялся Рой Лихтенштейн. Энди Уорхол подумал про себя: «Я могу сделать лучше». Но он знал, что «лучше» — это ерунда. «Исключительность» — вот что создает новый жанр искусства.

Это была даже не его идея. Его подруга, Мюриэл Лэтоу, почти полушутя посоветовала ему нарисовать баночки для супа Кэмпбелла. Она не была художницей. Она была дизайнером интерьеров. И ей нравился суп.

Уорхолу понравилась эта идея. Он заплатил Лэтоу $50 за эту идею, чтобы официально считать ее своей. По сегодняшним деньгам это составило бы около $300.

Одна из его оригинальных картин с банками для супа недавно была продана за $32 млн. Он был «единственным».

Был ли iPhone лучшим телефоном? Некоторые говорят «да», некоторые — «нет». Но это был единственный телефон, в котором были все когда-либо написанные песни.

Был ли Макдональдс лучшим рестораном? Почти наверняка нет. Но это была единственная сеть ресторанов в 1950-х годах, где во всех заведениях, куда бы вы ни пошли, еда была одинаковой на вкус, а сам ресторан — чистым.

Был ли Betamax лучше, чем VHS? Да, был. Но VHS сокрушил Betamax и стал доминирующим брендом. Betamax был лучше, но никого это не волновало.

Моя дочь — лучшая ученица? Я понятия не имею. Но она определенно из категории «исключительных». В особенности, если продолжит заниматься гонками. Вот тут-то и вступает в дело любовь.

Подумайте, в чем вы можете быть «исключительными». Я обещаю, что это изменит вашу жизнь, спасет ее, разрушит и вознесет.

Когда мне было 16, я всерьез увлекался брейк-дансом. Я знаю… банально. Но я был одержим. Я хотел стать профессиональным танцором брейк-данса. Отец спросил, как это поможет мне поступить в университет. Я сказал, что мне все равно. Хорошо, ответил он.

Но потом меня попросили сыграть за школьную шахматную команду. Я почти не умел играть. Я пролистал книгу по дороге на матч, который проводился в нашей школе. Я сидел за пятой доской, потому что почти не знал правил.

Я помню книгу Фреда Рейнфельда, в которой рекомендовалось сыграть атаку Stonewall. Я выучил ее по дороге, и играл Stonewall. И выигрывал. Мои товарищи по команде были счастливы, и я был счастлив, что нравился людям. Меня зацепило.

Марсель Дюшан был одним из самых оригинальных художников начала 1900-х годов. Но когда ему исполнился 31 год, он бросил искусство, уехал из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес и провел остаток жизни, играя в шахматы. Эта игра вызывает привыкание, и он был наркоманом.

Он не мог остановиться. Люди умоляли его вернуться к искусству. Но он говорил: «Я все еще жертва шахмат. В них вся красота искусства — и многое другое».

Сделал ли он правильный выбор? Я не знаю. Я зависим. Я играю каждый день и, может быть, немного больше, чем следовало бы.

Но долгое время мне это помогало. Надеюсь, по-своему, я все еще «единственный». Хотя теперь я думаю, что я просто наркоман.

Источник