Эволюция угрозы: как коронавирус меняет нашу психологию

Угроза заражения редко занимала так много места в наших мыслях. В последние несколько недель почти в каждой газете истории о пандемии коронавируса стоят на первой полосе, радио- и телепередачи рассказывают о последних смертельных исходах, а социальные сети наполнены пугающей статистикой, советами или черным юмором.

Эта постоянная бомбардировка может привести к усилению тревоги, что немедленно скажется на психическом здоровье. Но постоянное чувство угрозы может оказывать и более коварное влияние на нашу психологию. Из-за глубоко укоренившихся реакций страх перед инфекцией меняет мнения людей на более конформистские и менее эксцентричные. Наши моральные суждения становятся более жесткими, а социальные взгляды на такие вопросы, как иммиграция или сексуальная свобода и равенство, более консервативными. Ежедневные напоминания о болезнях могут даже повлиять на нашу политическую принадлежность.

Недавние сообщения о росте ксенофобии и расизма могут быть первым признаком этих процессов, но если прогнозы научных исследований верны, это может привести к гораздо более глубоким социальным и психологическим сдвигам.

Поведенческая иммунная система

Реакции на эпидемию, как и большую часть человеческой психологии, нужно понимать в контексте предыстории. До рождения современной медицины инфекционные заболевания были одной из самых больших угроз выживанию. У иммунной системы есть несколько поразительных механизмов для того, чтобы охотиться за этими патогенными захватчиками и убивать их. К сожалению, из-за этих реакций мы становимся сонными и вялыми — а это означает, что наши предки во время болезней не могли заниматься такими важными делами, как охота, собирательство или воспитание детей.

Быть больным с физиологической точки зрения тоже весьма затратно. Например, для эффективного иммунного ответа необходимо повышение температуры тела, но оно приводит к увеличению потребления энергии организмом на 13%. А если еды мало, то это серьезное бремя. «Заболеть и позволить этой замечательной иммунной системе работать действительно затратно, — говорит Марк Шаллер из Университета Британской Колумбии в Ванкувере. — Это похоже на медицинскую страховку — здорово, когда она есть, но отстойно, когда нужно ее использовать».

Поэтому все, что в первую очередь снижает риск заражения, представляется явным преимуществом в процессе выживания. По этой причине у людей развился целый ряд бессознательных психологических реакций, которые Шаллер называет «поведенческой иммунной системой». Это первая линия защиты, направленная на уменьшение контакта с потенциальными патогенами.

Один из наиболее очевидных компонентов поведенческой иммунной системы — отвращение. Остерегаясь предметов, которые плохо пахнут, или грязных продуктов, мы инстинктивно пытаемся избежать возможного заражения. Одно только предположение, что мы съели что-то испорченное, может привести к рвоте — чтобы избавиться от пищи до того, как инфекция проникнет в клетки. Исследования показывают, что мы также лучше запоминаем вещества, которые вызвали отвращение, что позволяет нам помнить (и избегать) ситуации, которые могут подвергнуть нас риску заражения в дальнейшем.

Поскольку люди — социальный вид, который живет в больших группах, поведенческая иммунная система также изменила наше взаимодействие друг с другом, чтобы минимизировать распространение болезней. Это привело к своего рода инстинктивному социальному дистанцированию.

Эти реакции могут быть довольно грубыми, так как наши предки не понимали конкретных причин каждой болезни или способы их передачи. «Поведенческая иммунная система работает по принципу «лучше перестраховаться, чем потом сожалеть», — говорит Лене Аароэ из Орхусского университета в Дании. Это означает, что реакция часто бывает неуместной и может быть вызвана не относящейся к делу информацией — она меняет наши моральные решения и политические взгляды по вопросам, которые не имеют никакого отношения к текущей угрозе.

Подчиняться или отвергнуть

Давайте сначала рассмотрим общее отношение к культурным нормам и людям, которые их нарушают.

Различные эксперименты показали, что люди, чувствуя угрозу заболевания, с большим уважением относятся к правилам. В одном из исследований Шаллер сначала заставил участников почувствовать угрозу, попросив их описать предыдущие болезни, а затем провел тесты на склонность к подчинению. В одном из тестов он представил студентам изменение системы аттестации университета — они могли проголосовать, положив монету в банку с надписью «согласен» или «не согласен». Повышенная чувствительность к болезням подтолкнула участников следовать за большинством и бросить монетку в ту банку, где их было больше.

Отвечая на вопрос о том, какие люди им нравятся, участники, которые переживают из-за болезни, чаще отдают предпочтение «обычным» или «традиционным» людям и реже чувствуют близость с «творческими» или «артистичными». Очевидно, что любые признаки открытого мышления — даже изобретения и инновации, — становятся менее ценными, когда существует риск заражения. В опросах люди чаще соглашаются с такими утверждениями, как «нарушение социальных норм может приводить к опасным, непреднамеренным последствиям».

Исследователи из Университета Гонконга попробовали напугать людей сценами из фильма «Эпидемия», которые сильно напоминают некоторые сегодняшние репортажи. Просмотрев картины пандемии, участники стали ценить покорность и послушание больше, чем эксцентричность или протест.

Моральная бдительность

Почему поведенческая иммунная система меняет наше мышление таким образом? Шаллер утверждает, что многие негласные социальные правила — такие, как способы приготовления пищи или утилизации человеческих отходов, количество социальных контактов, — могут снизить риск инфицирования. «На протяжении большей части человеческой истории многие нормы и ритуалы исполняют функции сдерживания болезни, — говорит Шаллер. — Люди, которые придерживаются этих норм, поддерживают общественное здоровье, а люди, нарушающие их, не только подвергают себя риску, но и оказывают влияние на других». То есть перед лицом эпидемии полезно более уважительно относиться к условностям.

Аналогичным образом можно объяснить, почему во время эпидемий мы становимся более бдительными. Исследования показали, что боясь заразиться, люди жестче реагируют, когда видят потерю лояльности (например, когда сотрудник ругает свою компанию) или кого-то, кто не уважает власть (например, судью). Эти конкретные инциденты, конечно, никак не способствуют распространению болезни, но они нарушают нормы и тем самым дают сигнал, что можно нарушить и другие, более важные правила, которые существуют, чтобы предотвращать болезнь.

Даже очень тонкие намеки на болезнь могут формировать наше поведение и отношение. Когда в одном исследовании людей попросили просто встать рядом с дезинфицирующим средством для рук, они продемонстрировали более консервативные взгляды, большее уважение к традициям и условностям.

В том же исследовании напоминание о необходимости вымыть руки привело к более категоричному мнению участников в отношении нетрадиционного сексуального поведения. Они были менее снисходительны, например, к женщине, которая мастурбировала, держа в руках своего детского плюшевого мишку, или к паре, которая занималась сексом в постели бабушки одного из них.

Страх перед посторонними

Из-за угроз болезни мы не только более строго судим людей в своей социальной группе, но и с большим подозрением относимся к незнакомцам. Нацуми Савада из Университета Макгилла в Канаде обнаружила, что у нас формируются более негативные первые впечатления о других людях, если мы чувствуем себя уязвимыми к инфекции. Дальнейшие исследования показали, что хуже всего приходится людям, которых традиционно считают непривлекательными внешне, — возможно, потому, что мы принимаем их неказистые черты за признак плохого здоровья.

Повышенная недоверчивость и подозрительность также влияют на то, как мы воспринимаем людей из других культур. По словам Шаллера, это может быть вызвано страхом несоответствия: в прошлом люди, не входящие в нашу группу, часто не соблюдали конкретные нормы, предназначенные для защиты от инфекций, и поэтому мы опасались, что они будут невольно (или намеренно) распространять болезнь. Сегодня это может привести к предрассудкам и ксенофобии.

Аарое, например, обнаружила, что страх перед болезнями может повлиять на отношение людей к иммиграции. Она подчеркивает, что это часть подхода «лучше перестраховаться, чем потом сожалеть» поведенческой иммунной системы. «Это неверное толкование» нерелевантных сигналов, которое возникает, «когда развитый разум встречается с мультикультурализмом и этническим разнообразием современности, которых не было на большей части нашей эволюционной истории», — говорит она.

Справиться с Covid-19

Поведенческая иммунная система по-разному влияет на разных людей. «У некоторых людей она особенно чувствительная и заставляет их очень сильно реагировать на вещи, которые они интерпретируют как потенциальный риск заражения», — говорит Аарое. Согласно исследованию, эти люди изначально более уважительно относятся к социальным нормам и более недоверчивы к посторонним, чем средний человек, а повышенная угроза заболевания просто усиливает это.

Пока нет точных данных о том, как вспышка коронавируса меняет наше мышление, но влияние такое, вероятно, существует. Йоэль Инбар из Университета Торонто утверждает, что произойдет относительно умеренное изменение в общем мнении среди населения, а не огромный скачок в социальных отношениях.

Он обнаружил свидетельства социальных изменений во время эпидемии лихорадки Эбола 2014 года: в выборке из более чем 200 тысяч человек скрытое отношение к геям и лесбиянкам во время вспышки, по-видимому, несколько изменилось. «Это был естественный эксперимент, во время которого люди много читали об угрозе заболевания, и похоже, что это немного изменило их отношение».

Естественно задаться вопросом, могут ли эти древние реакции повлиять на предпочтения людей на выборах или изменить реакцию на какие-то политические меры. Шаллер полагает, что это может сыграть небольшую роль, но вряд ли будет основным фактором. «Более глубокие последствия, вероятно, не имеют ничего общего с [поведенческой иммунной системой], скорее они имеют непосредственное отношение к тому, насколько хорошо чиновники реагируют на ситуацию», — говорит он.

Даже если эти психологические сдвиги не изменят результат выборов на национальном уровне, стоит задуматься, как они влияют на нашу личную реакцию на коронавирус. Выражаем ли мы конформистское мнение, оцениваем ли поведение другого или пытаемся понять ценность различных политик сдерживания, стоит задаться вопросом, действительно ли наши мысли — это результат рациональных рассуждений, или на них повлияла древняя реакция, которая развивалась тысячелетиями до открытия микробной теории.

Источник