Асимметричный риск: почему люди стали такими недоверчивыми

Мы все знаем людей, пострадавших из-за своей доверчивости: обманутые покупатели, брошенные влюбленные, отвергнутые друзья. Действительно, большинство из нас попадались на неуместном доверии. Этот личный и чужой опыт приводит нас к убеждению, что люди слишком доверчивы.

Но на самом деле мы доверяем недостаточно.

Возьмем данные о доверии в Соединенных Штатах (они отражают положение в большинстве богатых демократических стран). Межличностное доверие — оценка того, считают ли люди, что другие в целом заслуживают доверия, — сейчас самая низкая за почти 50 лет. При этом вряд ли люди на самом деле меньше заслуживают доверия, чем раньше: массовое падение преступности за последние десятилетия говорит об обратном. Доверие к средствам массовой информации также находится на рекордно низком уровне, даже несмотря на то, что у ведущих СМИ внушительный (если не безупречный) показатель достоверности.

Между тем доверие к науке сравнительно велико, большинство людей доверяют ученым. Впрочем, в некоторых областях — от изменения климата до вакцинации — часть населения доверяет науке недостаточно, что приводит к разрушительным последствиям.

У социологов есть множество инструментов для изучения того, насколько доверчивы и заслуживают доверия люди. Самый популярный — это игра на доверие, в которой участвуют два человека, как правило, анонимно. Первому участнику дают небольшую сумму денег, скажем $10, и просят решить, какую сумму передать другому участнику. Затем передаваемая сумма утраивается, и второй участник выбирает, сколько вернуть первому. В западных странах доверие вознаграждается: чем больше денег переводит первый участник, тем больше денег отправляет второй участник, и, следовательно, тем больше получает первый. Несмотря на это, первые участники в среднем переводят только половину полученных денег. В некоторых исследованиях был представлен вариант, в котором участники знали этническую принадлежность друг друга. Из-за предрассудков они меньше доверяли определенным группам — израильским мужчинам восточного происхождения (азиатские и африканские иммигранты и их потомки, рожденные в Израиле) или чернокожим студентам в Южной Африке. Им переводили меньше денег, хотя они и доказали, что заслуживают доверия так же, как и более уважаемые группы.

Если люди и институты заслуживают больше доверия, чем получают, почему мы этого не видим? Почему мы не слишком доверяем?

В 2017 году социолог Тошио Ямагиши любезно пригласил меня в свою квартиру в Мачиде, городе в столичном районе Токио. Он чувствовал себя слабо из-за рака, который унес его жизнь несколько месяцев спустя, но сохранил юношеский энтузиазм к исследованиям и острый ум. Мы обсуждали его идею, которая имеет важные последствия в рассматриваемом вопросе: информационная асимметрия между доверием и недоверием.

Доверяя кому-то, вы в конечном итоге понимаете, оправдано ли ваше доверие или нет. Знакомый спрашивает, можно ли остановиться у вас дома на несколько дней. Если вы согласитесь, вы узнаете, хороший ли он гость. Коллега советует вам новое приложение. Если вы примете совет, то узнаете, работает ли новый софт лучше, чем тот, к которому вы привыкли.

И напротив, не доверяя, вы чаще всего никогда не узнаете, можно ли было доверять. Если вы не пригласите знакомого, то не узнаете, хороший он гость или нет. Если не примете совет коллеги, не узнаете, лучше ли новое приложение, чем прежнее, и, следовательно, дает ли ваша коллега хорошие советы в этой области.

Эта информационная асимметрия означает, что мы узнаем больше, доверяя, чем не доверяя. Более того, доверяя, мы узнаем что-то не только о конкретных людях, но и о типах ситуаций, в которых нам нужно выбрать: доверять или нет. Мы получаем больше, доверяя.

Ямагиши и его коллеги продемонстрировали преимущества доверия. Их эксперименты были похожи на игры на доверие, но участники могли общаться друг с другом, прежде чем принять решение о переводе денег. Наиболее доверчивые участники лучше понимали, кому можно доверять, то есть кому можно перевести деньги.

В других сферах мы наблюдаем такую же картину. Люди, которые больше доверяют СМИ, лучше осведомлены о политике и новостях. Чем больше люди доверяют науке, тем более они начитаны. Даже если это доказательство остается корреляционным, в этом есть смысл: люди, которые доверяют больше, лучше разбираются, кому можно доверять. В доверии, как и во всем остальном, совершенство приходит с практикой.

Выводы Ямагиши дают нам основания для доверия. Но тогда головоломка усложняется: если доверие дает такие возможности, мы должны доверять слишком сильно, а не недостаточно. По иронии судьбы, причина, по которой мы должны доверять больше — тот факт, что мы получаем больше информации от доверия, чем от его отсутствия, — может сделать так, что мы будем доверять меньше.

Когда наше доверие подорвано — если мы доверились тому, кому не следовало, — последствия очевидны, и наша реакция варьируется от раздражения до ярости и отчаяния. Пользу — то, что мы узнали благодаря ошибке, — легко упустить из виду. В отличие от этого, последствия того, что мы не поверили тому, кому следовало доверять, как правило, почти невидимы. Мы не узнаем дружбы, которая могла бы сложиться (если бы мы позволили своему знакомому погостить у нас). Мы не увидим, насколько полезными могли быть некоторые советы (так как не воспользовались советом коллеги о новом приложении).

Мы недостаточно доверяем, потому что цена ошибочного доверия слишком очевидна, в то время как польза (вынесенные уроки) от него, а также цена ошибочного недоверия в значительной степени скрыты. Мы должны учитывать это: подумайте о том, чему мы можем научиться, если будем доверять, о людях, с которыми можем подружиться, о знаниях, которые можем получить.

Давать людям шанс — не просто правильно. Это также весьма разумно.

Источник