Шпаргалка для родителей: что экономисты знают о воспитании детей

Книги для родителей, как правило, не дают своим читателям много возможностей для размышлений о том, что лучше для них и их детей — они предлагают много способов «как», но мало — «почему».

«Не объясняя, почему, — пишет Эмили Остер в своей новой книге «Шпаргалка: руководство, как лучше и спокойнее воспитывать детей от рождения до дошколы», — мы лишаем людей возможности делать выбор самостоятельно, учитывая собственные предпочтения». Остер — экономист Университета Брауна, и «Шпаргалка» — это обширный анализ того, что должны сказать исследования — а также чего они не должны говорить, — о плюсах и минусах грудного вскармливания, приучения к горшку и обрезания, среди многих других вопросов, которые возникают в первые годы жизни ребенка.

В «Шпаргалке» и ее предшественнице — книге 2013 года о беременности «Ожидание лучшего», — Остер описывает процесс принятия решений родителями, основанный на экономическом мышлении. Она мельком упоминает деревья решений и «байесовские априорные вероятности», но процесс прост: соберите доступные данные, оцените недостатки и преимущества каждого потенциального курса действий, учтите предпочтения и ограничения вашей семьи и примите решение. Полезно, что «Шпаргалка» посвящена первому и второму шагу этого процесса, которые могут быть самыми трудными для родителей. Книга дает читателям информацию, позволяющую уверенно принимать решения (заранее, до хаотических, лишенных сна месяцев, которые приходят с появлением новорожденного).

«Шпаргалка» оказывает успокаивающее действие, поскольку подчеркивает, что не существует единого оптимального набора вариантов воспитания детей. Недавно я побеседовал с Остер о сообщениях, которые родители получают, а также об ограничениях, которые есть у исследователей воспитания детей.

Джо Пинскер: Рекомендации по воспитанию детей, найденные в интернете, зачастую приводят людей в замешательство и вгоняют в еще больший стресс. Как вы думаете, почему интернет так раздражает при поиске советов по воспитанию детей?

Эмили Остер: Я думаю, что мы привыкли искать ответы в интернете о многих аспектах нашей жизни. Именно туда я бы отправилась, если мне нужно было выяснить, что это за парень в фильме, которого я не могу вспомнить. Это также то место, куда я иду, когда хочу узнать, нужно ли учить детей засыпать. Я думаю, что проблема с воспитанием детей заключается в том, что может быть очень трудно получить полную картину фактов, основанных на том, что люди пишут в интернете, — особенно когда люди стремятся сделать выбор на основе доказательств или данных.

Отчасти это объясняется тем, что в большинстве случаев существует множество различных доказательств: вы можете перепрыгивать с сайта на сайт, один из которых говорит, что вы должны сделать следующий выбор, потому что это единственно верный выбор, а другой утверждает, что это худшее, что вы можете сделать для вашего ребенка. Я думаю, что такое разнообразие очень решительных утверждений сбивает с толку и может иногда сделать хуже, чем раньше.

Пинскер: В книге вы также упоминаете, что люди, дающие советы, стремятся избегать когнитивного диссонанса — если родители приняли определенное решение о воспитании ребенка, они хотят верить, что оно было правильным, и поэтому рекомендуют его другим.

Остер: Я думаю, что это происходит и в интернете, и за его пределами. В интернете гораздо больше людей приводят подобные аргументы. Я думаю, важно то, что вы сказали: это правильно для меня, значит, это правильный выбор вообще, а не правильный выбор в частности. Я думаю, что именно здесь мы начинаем относиться с осуждением к другим людям, если они не принимают такого же решения: они, должно быть, сделали неправильный выбор, потому что я наверняка сделал правильный.

Пинскер: Похоже, что один из побочных продуктов этих смешанных сообщений — то, что родители во многих случаях получают очень мало информации о реальных последствиях любого конкретного решения. Как вы думаете, это отсутствие ясности частично объясняет, почему даже небольшие индивидуальные решения могут показаться такими важными?

Остер: Я думаю, что часть воспитания — то, что ваши дети очень важны для вас, и так и должно быть. Когда вы делаете выбор, вы хотите сделать его правильно, и из-за этой риторики о том, что только один конкретный вариант «правильный», каждое решение в конечном итоге выглядит очень логичным. Я думаю, что все эти решения по сути приобретают преувеличенную значимость и важность.

Пинскер: Кажется, что было бы легче сделать ясные выводы из исследований по воспитанию детей, если бы в данных присутствовали причинно-следственные связи, а не просто корреляции. Но большое препятствие заключается в том, что большинство родителей не готовы манипулировать жизнью своих детей ради какого-либо исследовательского проекта. Существует ли принципиальное несоответствие между жаждой людей найти правильный ответ и способностью исследователей предоставить его?

Остер: Да, это очень сложно, потому что, как вы говорите, родители не манипулируют детьми. Они также не принимают случайных решений, поэтому, когда мы собираемся проводить исследование по этому вопросу, естественно будет сравнить родителей, которые принимают одни решения, с родителями, которые принимают другие решения. Но так как решения принимаются не наугад, типы родителей, которые их принимают, как правило, очень разные — например, с точки зрения дохода или образования.

Тот факт, что решения разные и родители разные, в конечном итоге делает имеющиеся исследования во многом неудовлетворительными. Это расстраивает людей, которые хотят всегда принимать обоснованные решения. Отчасти это признание того, что не все можно проанализировать научными методами, и иногда приходится принимать решения иначе: например, просто делать то, что вы считаете правильным, не основываясь на каких-то данных.

Пинскер: Интересно, основная проблема в том, что существует разрыв между конечными целями родителей и тем, что измеряют исследователи? Цели родителей, как правило, касаются качества — они хотят воспитать сообразительных, хорошо адаптированных детей, — и это трудно измерить количественно.

Остер: Да, это интересно, и я бы перенесла эту проблему на следующий уровень. Даже если ваша единственная цель состоит в том, чтобы сделать ребенка лучше по некоторым измеримым показателям и получить наивысший балл по всем тестам, которые используют исследователи, данные на самом деле не настолько хороши, чтобы подсказать вам конкретное решение. Но можно сделать шаг назад и сказать: на самом деле моя цель не в том, чтобы у ребенка непременно был самый высокий IQ, а в том, чтобы он был счастливым, хорошо приспособленным, продуктивным человеком. И здесь мы не только не знаем, что к этому приводит, но и не знаем, как это измерить.

Пинскер: На книгу «Ожидание лучшего» вас вдохновило то, что вы готовились стать мамой, а теперь ваши дети немного подросли. Вы собираетесь писать такую книгу для каждой фазы их жизни? Или это последняя, потому что, как вы отмечаете в книге, с возрастом детей наблюдается все больше различий в том, что происходит в их жизни, и поэтому делать выводы на основе данных становится все труднее?

Остер: Да, я думаю, что эта — последняя, хотя я говорила это и после первой книги. Я обнаружила, что даже в возрастном диапазоне, описанном в этой книге, есть некоторые убедительные научные данные, но дальше данных такого же качества нет, поэтому было бы сложно написать следующую книгу. Возможно, я напишу о чем-то другом.

Источник