«Люди будут жить дольше, но не будут знать, чем себя занять»

Перемены в общественном укладе происходят на наших глазах. И хотя роботизация и уберизация уже стали частью нашей жизни, мы все еще плохо представляем, какой будет жизнь человека через 10-15 лет. «Идеономика» поговорила с основателем венчурного фонда TMT Investments, основателем и бывшим владельцем медиахолдинга РБК Германом Каплуном о том, каким он видит будущее, измененное технологиями.

Мы немного боимся будущего. Разговоры о замене сотрудников на роботов вгоняют в ступор, но пока кажутся далеким будущим. Сколько еще ждать, как и к чему готовиться?

Подготовиться почти невозможно. В течение 10-15 лет мы увидим, как 90% людей потеряет работу. У государства не будет шанса не ввести безусловный базовый доход¹. Вариантов нет: все уйдут в какое-то творчество. Вещи, сделанные людьми, будут цениться. Картина, нарисованная человеком, будет цениться в разы больше, чем штамповка, не стоящая ничего. Людям нужна, как говорится, уважуха. Например, Mercedes и Bugatti — это круто, но Hyundai 95% проблем решает. Это будет работать на уровне ощущений – нам хочется более имиджевую, более красивую вещь. При этом все понятные товары, еда, одежда будут только дешеветь. Кроме, может быть, недвижимости: земли не становится больше, в отличие от людей.

Если будут дешеветь товары массового спроса, то что будет стоить дорого?

Возьмем iPhone и сравним его с китайскими моделями за 7000 рублей. Конечно, у iPhone матрица другая, процессор сильнее, но функционально китайский смартфон выполняет все то же самое. Но iPhone — это предмет желания, отчасти искусство. Поэтому все, что создает дополнительную стоимость за счет имиджа, останется дорогим.

И только единицы людей будут владеть ими?

Для единиц это будет стимул — для тех, кто захочет чего-то добиться в жизни. В моем понимании таких только 5-10% людей. Есть еще 10-15%, которые вообще ничего не хотят. Остальные — люди, которые хотят много, но не готовы вкалывать и ломать стены. И в будущем, вероятно, 10-15% людей опустятся — они будут бездельничать, прожигать жизнь, их все устроит. А чтобы добиться большего, надо будет вкалывать еще больше — разница станет существенной. С другой стороны, дешевеет все; может быть, мы не воспринимаем это. Сейчас есть огромное количество облачных решений, за которые вы можете заплатить 5-10 долларов за подписку. 15 лет назад не каждая компания могла себе позволить купить облачное решение. Такой процесс удешевления будет повсеместным.

А когда он придет?

Он уже идет. Вот iPhone появился 10 лет назад и тогда же вышла cover story в американском Forbes, ее смысл: “Сможет ли кто-то подвинуть Nokia с миллиардом пользователей?” Пока вы растете чуть-чуть, вы не замечаете этого рядом с большим. Изменения возникают не сразу: мы не сразу получили iPhone 8. Да и первый iPhone получился не сразу — на него ушли десятилетия труда.

Недавно вы шутили, что сначала Apple собирала отпечатки пальцев, а теперь агрегирует данные о лицах людей. Как это пригодится им в будущем?

На самом деле Apple — не изобретатели, а улучшатели того, что есть. Не думаю, что это цель, скорее сбор биометрических данных — побочный эффект. Разница в подходах ФСБ и ФБР в том, что западные службы хотят получать информацию по запросам, а наши службы хотят иметь все изначально — на тот случай, если понадобится. И это история Apple. Хотя мы пока находимся в ситуации запроса.

Вы верите в то, что в будущем не люди, а автомобили будут основными поставщиками Big Data?

Вопрос в грамотном алгоритме использования. Накопить данные — ерунда. А вот отсечь белый шум — это трудно. Все и вся будет накапливать данные. Но в центре сбора все равно останется человек.

Летом правительство России утвердило госпрограмму «Цифровая экономика». Аналитики McKinsey подсчитали: при ее удачной реализации объем цифровой экономики России к 2025 году может вырасти с 3,2 триллиона до 9,6 триллиона рублей, а доля цифровой экономики в ВВП увеличится с 3,9% до 8-10%. Как вам такое оптимистичное цифровое будущее?

Я негативно отношусь к государственному участию в цифровой экономике. Есть две положительные вещи, которые оно создает: первое — это хайп. Все больше людей начинает на это смотреть. Второе положительное — вещи типа «Сколково» или Digital October. Все остальное — это искусственно, это метод перевода обычного бизнеса под цифровой. То есть какое-то лоббирование, какая-то эксклюзивность, какое-то право реализации только через цифру. Например, система, когда общение с ФНС и все платежи происходят через одну компанию. Цифровая это экономика или нет? Это не про технологии, а про эффективность. Если технология эффективна, тогда она имеет отношение к этому. Если неэффективна, то она искусственная. К сожалению, когда государство усиливает свою роль, это крайне негативно отражается на бизнесе. Отрапортовать можно про любую цифровую экономику, можно даже скупать государством частные технологические компании… Но они всегда развиваются хуже, чем частные.

Россия, по-видимому, стремится быть суверенной цифровой державой. Недавно приняты законы «О критической информационной инфраструктуре», о мессенджерах и запрете анонимайзеров, Доктрина информационной безопасности. К чему это приведет в будущем?

Это отсрочка [в попытке] защитить себя, но и замедление многих процессов. Например, с точки зрения бизнеса и науки. Если происходит слабая интеграция с миром — а ведь любые мысли приходят в голову всем одновременно, ни один изобретатель не изобретает ничего с нуля: он видит десять смартфонов, берет функцию одного, другого, третьего, чуть-чуть что-то улучшает и сдает одиннадцатый смартфон. Он не может творить в нулевой среде — в этом главная проблема. С точки зрения пользователя, происходит ограничение доступа к ресурсам, усложнение всего.

И что это значит для нашего цифрового будущего?

Оно становится тяжелее. Но у нас есть потрясающий потенциал. У нас одни из лучших в мире программистов. Их много. Как и людей с математическим, технологическим образованием (фонд TMT Investments зарегистрирован в Великобритании, но инвестировать предпочитает в проекты с российскими корнями — Идеономика). Они качественные. А еще из-за влияния Советского Союза мы привыкли обходить проблемы и препятствия. Для нас запрет всегда неокончательный, мы умеем искать решение. Для этой индустрии наши мозги прекрасно подходят. Это наше преимущество. Это нестандартное качество проявляется во всем. Я первый раз попал за границу в 1992 году, в Болгарию. Это был дешевый отель. Была жара, кондиционеров и холодильников не было. С нами в отеле было много немцев. И меня забавляло, что у русских не было проблем: кто-то брал ведро, наливал холодную воду и держал там продукты. Мы с другом купили надувную лодку, положили туда арбузы. Но для немцев это была проблема. Они не понимали, как ее решить. Русские так относятся к любой проблеме – ни один запрет не является окончательным.

Пару лет назад вы определили пять направлений, на которые TMT Investments охотнее всего выделяет инвестиции (подписки, финтех, интернет вещей, облачные B2B-услуги, Big Data). Вы меняете направления на ближайшие годы?

Я с юмором отношусь к любому хайпу. Каждый год-два возникает хайп на что-то новое, все будут пользоваться Big Data или все уйдет в VR или AI. Когда спадает шум, остаются реальные проекты. В пузыре, который был в 2000-е годы в США, было много хороших компаний. Когда сошла пена, часть из них осталась и прекрасно развилась. Это происходит в каждой индустрии. Считаю, что развивается все. Что-то быстрее, что-то медленнее. Когда мы говорим про облачные решения, это уже развитая индустрия, а VR — пока в начале пути, разница в этом.

Но все-таки что говорит вам ваше инвесторское чутье?

Когда мы говорим, например, про облачные решения, у 98% компаний в этом бизнесе не будет взрывного роста. Они за год-два не могут вырасти в сто и более раз. Они будут хорошо расти в два раза, на 50% — и так 10 лет. Одновременно в маркетплейс много провальных историй, но некоторые вырастают в 10 раз за год. Поэтому родить unicorn, стартап на миллиард долларов, в облачных решениях гораздо тяжелее, чем в маркетплейсах. В VR, вероятно, 90% компаний будет выкупаться крупными игроками.

Попробую зайти с другой стороны: какие направления можно похоронить? Что не будет расти даже медленно?

Вся традиционная индустрия полна проблем. Отрасли выделить тяжело. Но совершенно точно будет мало успешных игроков в медиа. Прорывов будет мало. Доля Facebook продолжит расти, думаю, он не разогнался даже на 50% своих потенциальных возможностей. Стать крупным, не паразитируя на нем, будет трудно, а стать крупнее [чем Facebook] — невозможно. СМИ окончательно растворятся в соцсетях лет через десять.

Кстати, медиа находят новые бизнес-модели, возможно, будущее за самиздатом? Журналисты покидают СМИ и организуют независимые Telegram-каналы, доставляют информацию пользователям по подписке. Это можно сделать массово востребованным и прибыльным с точки зрения бизнеса, где минусы подобной модели?

С точки зрения человека или маленькой компании — это бизнес. Вполне возможно, прибыльный. Но с точки зрения инвестора это непривлекательно. Можно построить прекрасную модель, будучи маленькой командой, получить подписчиков и существовать долгие годы. Это рабочая модель. Но одному журналисту сделать канал с миллионами подписчиков практически невозможно. Это как кофейня, но одиночная, несетевая кофейня. Это малый бизнес. Часть из которого может стать, с трудом, средним. Маловероятно, единицы станут крупными. К сожалению, маркетинг и продвижение гораздо важнее таланта автора. Продукт на пятерку всегда проиграет, продукт на пятерку с маркетингом на тройку тоже всегда проиграет. Выиграет продукт на четверку, даже четверку с минусом, но с маркетингом на пятерку.

Нарисуйте картину жизни человека через 5-10 лет. Что поменяют технологии?

Безработица вырастет на 15-20%. Появится все больше сотрудников по совместительству, люди не будут ходить на работу каждый день. И когда Uber начнет увольнять водителей, народ пойдет протестовать. Некоторые страны ограничат иммиграцию: рабочая сила будет не нужна. Появятся более продвинутые устройства, которые контролируют ваше здоровье. Сфера Digital Health рванет вперед. Свободного времени станет больше. Люди будут жить дольше, но не будут знать, чем себя занять.

На какие портфельные стартапы, которые влияют на уклад жизни человека, вы делаете ставку?

У нас много потребительских стартапов. У нас есть нью-йоркский проект Scentbird с русскими корнями: сначала просто доставляли духи по подписке, но теперь не только духи. Важно то, что это другой принцип потребления — подписка очень хорошо растет, во-вторых, меняет принцип потребления. Людям хочется какой-то элемент открытия, а часть не хочет ходить по магазинам.

Как люди будут потреблять в будущем?

Традиционные магазины не умрут, но их станет меньше. Будет больше типовых товаров, мы покупаем их постоянно: гречневую кашу или бумажные полотенца. Нам нужно, чтобы это поступало домой автоматом. Тут не нужно бегать и выбирать. Это другой способ потребления. И этот подход сразу убивает конкуренцию между производителями, в итоге снижается занятость, но зато появляется стандартизация. Когда у тебя одни стандарты — ты захочешь чего-то нестандартного. И здесь будет два типа сервиса подписки. Один отвечает за регулярное базовые товары, а другой — за открытие — возможно, те самые продукты творчества, которые будут создавать креативные люди.

Беседовала Светлана Романова 

1. Безусловный базовый доход – социальный подход, согласно которому любой гражданин, вне зависимости от общественного статуса, регулярно получает деньги от государства.