Полный разворот: почему население Земли скоро начнет сокращаться

Вы знаете эту историю. Несмотря на технологии, правила и политику, призванные уменьшить нагрузку на планету, люди не перестанут размножаться. К 2050 году на планете будет 9 млрд человек, выжигающих углерод, потребляющих калории и загрязняющих землю пластиком. К 2100 году это число увеличится до 11 млрд, что подтолкнет общество к сценарию «Зеленого сойлента». Такие страшные демографические прогнозы — это не научная фантастика, эти цифры получены от одной из авторитетнейших мировых инстанций, Организации Объединенных Наций.

Но что, если они ошибаются? И кардинально?

К такому выводу канадский журналист Джон Иббитсон и политолог Даррелл Брикер приходят в своей новейшей книге «Пустая планета». Кропотливо изучив цифры, они пришли к совершенно другому предсказанию о будущем человеческого вида. «Примерно через три десятилетия население Земли начнет сокращаться, — пишут они. — И этот спад никогда не закончится».

Но «Пустая планета» — это книга не о статистике, а о том, что движет тем выбором, который люди делают в самый быстрый период перемен в истории человечества. Иббитсон и Брикер проводят своих читателей по трущобам Индии и операционным залам Сан-Паулу, Бразилия, дают возможность подслушать разговоры молодых специалистов на вечеринках в Брюсселе и за напитками в клубе молодых специалистов в Найроби. В конечном результате появляется неотразимый вызов давно укоренившейся демографической догме. Авторы рассказали в интервью о том, как пришли к радикально новому взгляду на человеческую расу и его последствиям для будущих обществ.

WIRED: ООН — признаный авторитет во всем, от общественного здравоохранения до продовольственной безопасности и мировой экономики. Почему вы решили, что они неправильно оценивают рост населения?

ДИ: Данные ООН о населении — это то, что мы называем вертикальными знаниями, то, что знают все. Будь то премьер-министр страны, университетский академик, бизнес-лидер, студент, просто парень на улице, спросите любого из них: «Что происходит с населением?», и они ответят: «О, это ужасно, огромный демографический взрыв. Вчера вечером я смотрел фильм, где Земля была настолько переполнена, что всем пришлось перебраться на спутники Юпитера». Этот взгляд очень глубоко укоренился.

ДБ: И когда бы это ни происходило, нужно внимательно изучать исходные предположения и проверять их самим, потому что по большей части реальность уже миновала это вертикальное знание.

ДИ: Так мы и сделали. И не потребовалось много времени, чтобы понять, что существует целый ряд демографов, которые годами подвергают цифры ООН сомнению. Но они обсуждают это только друг с другом на конференциях и в научных статьях, но никогда не представляли эту информацию широкой публике. Это было своего рода отправной точкой. И затем, когда мы поговорили с реальными людьми в мире о том выборе, который они делают, статистика, которую мы видели, ожила.

Вы объехали весь мир, чтобы взять интервью у людей для этой книги. Какая картинка или разговор действительно заставили ожить статистику?

ДБ: Был момент, когда мы сидели в маленькой школе в Сриниваспури и слушали фокус-группу из 13 или 14 живущих там женщин. И я видел какое-то слабое свечение под их сари. Я не знал, что это такое. А потом я увидел, как одна женщина протянула руку и вытащила смартфон, посмотрела на него и положила обратно. И я понял, что мы в трущобах в Дели, и у всех женщин есть смартфоны. Они умеют читать. У них есть данные. И я подумал, что все человеческие знания сейчас в их руках. Какое влияние это окажет?

Ну, и какое?

ДБ: Модель прогнозирования ООН учитывает три вещи: уровень рождаемости, уровень миграции и уровень смертности. Он не принимает во внимание увеличение доступности образования для женщин или скорость урбанизации (которые в некоторой степени связаны). ООН говорит, что это уже учтено. Но когда я брал интервью у [демографа] Вольфганга Латца в Вене — оно было одним из первых, что мы сделали, — он провел меня через свои проектные показатели, и я вышел из комнаты ошеломленным. Все, что он сделал — добавил к прогнозу одну новую переменную: уровень улучшения женского образования. И в 2100 год он пришел с гораздо меньшей цифрой мирового населения, где-то между 8 и 9 млрд.

ДИ: Латц говорит, что самый важный репродуктивный орган людей — это разум. Если изменить подход к размножению, изменится все. Исходя из его анализа, самое большое влияние на рождаемость оказывает образование женщин. У ООН мрачный взгляд на Африку. Она не предвидит большого изменения в первую четверть века. Но большая часть Африки урбанизируется в два раза быстрее, чем мир в среднем. Если посмотреть сегодня на Кению, у женщин тот же уровень начального образования, что и у мужчин. На выпускных экзаменах сидит столько же девочек, сколько мальчиков. Поэтому мы не готовы сказать, что Африка останется бедной и сельской до конца века.

ДБ: И это только одна культурная переменная. Таким образом, можно сказать, что старые модели всегда работали в прошлом, но что, если мы переходим в другой культурный момент? Что если он ускоряется? И что, если этот культурный момент действительно касается личных решений женщин в их жизни?

ДИ: Мы провели опросы в 26 странах, спрашивая женщин, сколько детей они хотят, и независимо от места, обычно они отвечали — двое. Внешние силы, которые вынуждали иметь большие семьи, исчезают. И это происходит быстрее всего в развивающихся странах. Например, на Филиппинах уровень рождаемости снизился с 3,7% до 2,7% в период с 2003 по 2018 год. Это один ребенок в 15 лет. В США это изменение происходило гораздо медленнее, примерно с 1800 года и до окончания бэби-бума. Так что мы просим людей задуматься над этим сценарием.

Хорошо. Но почему так важно, кто прав, а кто — нет?

ДБ: Многие люди, которые думают о будущем мира, о будущей экономике, о будущем городского планирования, основывают свои прогнозы на будущем населении. И люди принимают решения, основываясь на этом. Если вы заглянете глубже, то увидите, что не будет большого роста числа молодых людей, а на самом деле будет рост числа пожилых людей, которые будут жить дольше, потому что средства продления жизни становятся лучше с каждым днем. Как это повлияет на решение о переезде в Нью-Йорк? Или на то, как правительства поддерживают сельские общины, которые сейчас рушатся с огромной скоростью? Все эти решения должны опираться на правильное понимание того, как наши общества будут выглядеть в будущем.