Мужской мозг, женский мозг: почему так живучи гендерные стереотипы

Дафна Джоэл уже была состоявшимся нейробиологом, когда в 2009 году решила провести курс по гендерным исследованиям в Тель-Авивском университете. При его подготовке она глубоко заинтересовалась механизмами, с помощью которых формируется гендер. Поиски информации привели ее к эксперименту профессора Университета Мэриленда, который продемонстрировал, как характеристики некоторых нейронов в мозге животных могут меняться от мужских к женским и наоборот, когда они подвергаются воздействию стреса в течение 15 минут.

«Я поняла, что если определенные области мозга могут изменяться с типично «женской формы» на типично «мужскую» во время стресса, то нет смысла говорить о женском мозге и мужском мозге», — сказала Джоэл Haaretz.

Примерно в это же время Корделия Файн была вынуждена написать книгу «Заблуждения о гендере: как наш разум, общество и нейросексизм формируют различия». Ее работа стала злободневным ответом на книгу американского психолога Леонарда Сакса «Почему гендер имеет значение», с которой Файн столкнулась в детском саду ее сына в Австралии. Книга Сакса, по ее словам, утверждает, что «предопределенные сексуальные различия в мозге означают, что девочки и мальчики должны воспитываться и обучаться по-разному». Файн изучала структуру мозга, работая над докторской диссертацией в Институте когнитивной нейронауки в Университетском колледже Лондона, поэтому она заглянула в исследования, которые приводил Сакс. Она была «шокирована несоответствием того, что показали исследования, и практическими выводами, которые были из них сделаны».

Мы считаем само собой разумеющимся, что дилетанты и даже исследователи часто используют науку — и особенно нейронауку — для «проверки» стереотипов о гендерных различиях: например, что мужчины по природе более конкурентоспособны, или что женщины более эмоциональны и лучше умеют выстраивать коммуникацию. Такие утверждения не просто традиционны, они повсеместно распространены и косвенно влияют на то, как мы организуем наши домохозяйства и предприятия, не говоря уже о том, как мы смотрим на свои отношения и даже на самих себя.

Недавно инженер Google Джеймс Дамор был уволен из компании после того, как написал письмо, в котором он критикует ее разнообразные корпоративные программы и предполагает, что женщины недостаточно представлены в инженерном мире ввиду биологических причин. Исследования показали, что женщины больше тревожатся о людях, а не о вещах, пишет дипломированный биолог Дамор и цитирует исследования из Википедии и авторитетных источников.

«Когда в новостях я встречаю такие истории, как письмо в Google, я думаю, это 1873 или 2017 год?» — говорит Кимберли Хэмлин, профессор Университета Майами. Хэмлин, автор книги «От Евы к эволюции: Дарвин, наука и права женщин в позолоченном веке Америки», говорит, что одни и те же рассуждения о способностях женщин то и дело подаются как новые, потому что объяснения «натуралистов», почему в науке и технике небольшое число женщин, легче принять, чем более сложные структурные мнения.

Но некоторые ученые полагают, что пришло время оспорить стандартное объяснение половой принадлежности, которое предлагает эволюционная биология: что пол полностью предопределяется в утробе.

Эволюционные биологи отстают от многих популярных теорий, которые набрали силу за пределами академических кругов. Пример тому — утверждения, что наш мозг связан с навыками, которые наши предки из каменного века использовали, чтобы охотиться и убивать (если мы мужчины), или обеспечивать детям безопасность, а также готовить еду (если мы женщины).

Однако пять женщин, представителей нейронауки, объединились, чтобы бороться за освобождение людей всех полов от того, что они считают сексистскими стереотипами. Вопрос в том, примут ли коллеги их всерьез.

Как гендер влияет на мозг

В 2010 году на инаугурационной конференции NeuroGenderings встретились Корделия Файн, психолог, писатель и профессор Университета Мельбурна, и Ребекка Джордан-Янг, которая руководит кафедрой женских, гендерных и сексуальных исследований в колледже Барнард в Нью-Йорке. С тихим ужасом они обнаружили, что обе выпустили книги по одной и той же теме. «Заблуждения о гендере» Файн была номинирована на несколько книжных наград и названа «Книгой 2010 года» по версии Guardian и Washington Post, а книга Джордан-Янг «Мозговой штурм: недостатки в науке о различиях полов» в Los Angeles Times была названа «одновременно увлекательной и ужасающей».

NeuroGenderings была организована при участии Анелис Кайзер, швейцарского нейробиолога и профессора гендерных исследований в немецком Университете Фрайбурга. На второй конференции, которая прошла в Вене два года спустя, она познакомила Джордан-Янг и Файн с Дафной Джоэл, профессором психологии и нейронауки Тель-Авивского университета и Джиной Риппон, профессором когнитивной нейровизуализации из Университета Астон в Великобритании.

Сегодня эти пять исследовательниц работают как самостоятельно, так и вместе — пишут статьи для научной и популярной прессы, а также отвечают на публичные вопросы о гендерной и нейронауке. Например, когда знаменитое письмо Дамора о Google оказалось в новостной повестке, к ним обращались журналисты со всего мира. В сообщении для испанских репортеров Джоэл написала: «Исследования часто показывают различия между женщинами и мужчинами в конкретных когнитивных задачах, характеристиках личности, интересах и отношениях. Однако многие из этих различий очень малы, а некоторые отличаются в разных обществах (например, в одних странах мальчики в среднем лучше разбираются в математике, а в других — девочки)».

Более того, многие гендерные различия можно устранить с помощью обучения, считает она. Аналогичное мнение высказала в Guardian Риппон. Так, играя в соответствующие видеоигры, женщины могут развить свои навыки пространственного мышления на «мужском» уровне.

Риппон и другие также обращают внимание на пластичность мозга, усложняющую данные тестов на визуализацию мозга; мужчины и женщины обременены гендерными ожиданиями с момента зачатия и развивают навыки и поведенческие тенденции соответственно этому. В результате, вероятно, реально меняются определенные структуры мозга, так же, как в связи с запоминанием улиц Лондона у таксистов изменяется физическая структура гиппокампа — области мозга, связанной с памятью.

Возможно, самое главное, что показали исследования — это то, что гендерные предубеждения существуют и в науке, а исходные установки исследователя могут влиять на методы и язык, использующиеся в научной работе. Утверждение Дамора в его меморандуме о том, что «женщины в среднем проявляют повышенный интерес к людям, а мужчины — к вещам», — это наглядный пример того, как это происходит, написала Файн в Quartz. Она объясняет, что по данным мета-анализа опросов, посвященных карьерным интересам, 80% мужчин больше интересуются «вещами» (по сравнению со средней женщиной). Но некоторые психологи, изучавшие такие опросы, находят их сомнительными, потому что «вещи», которые в них представлены, часто касаются именно мужчин и их занятий — опросы не пытаются оценить интерес субъекта, скажем, к перешиванию платья.

По мнению Дафны Джоэл, такие проблемы очевидно демонстрируют, что культуру и биологию нельзя рассматривать по отдельности. Исследования, которые находят различия между полами, «не могут доказать, что эти различия имеют врожденную основу, поскольку проводятся среди взрослых, которые прожили всю свою жизнь в гендерно-дифференцированном обществе».

Мозаичная модель мозга

Если попросить Джоэл назвать самый закоренелый миф о мужском и женском мозге, она ответит: «Это миф, что они существуют». И это проблема, которая «играет очень важную роль в поддержании нашей социальной структуры».

По предположению Джоэл, этот миф существует из-за убеждения, что, поскольку у людей есть две отдельные репродуктивные системы (с очень небольшим исключением), а половые гормоны играют роль в развитии мозга (у обоих полов), у нас должно быть два разных вида мозга.

«Моя работа показала — сначала на основе данных животных, а затем и на человеческом мозге — что этот шаг в рассуждениях безоснователен, — говорит Джоэль. — Это не логичный вывод, и это не единственная возможность».

При множестве исследований, которые показывают, что половые гормоны влияют на мозг, и что существуют некоторые различия на групповом уровне между мужским и женским мозгом — например, в среднем у женщин больше серого вещества, чем у мужчин — все-таки не доказано, по словам Джоэл, «что эти эффекты означают формирование двух типов головного мозга: мужского и женского».

Это основной вывод ее недавней статьи «Пол вне гениталий: мозаика человеческого мозга» («Sex beyond the genitalia: The human brain mosaic»), которую она написала вместе с группой нейробиологов и опубликовала в 2015 году. В метаанализе ученые сравнили мозг 1400 мужчин и женщин, проанализировав объем, связи и другие физические характеристики структур мозга. Хотя встречались некоторые сильные различия в выпадающих показателях обоих полов, они обнаружили, что на индивидуальном уровне мозг — это мозаика как «соответствующих» полу особенностей, так и не свойственных ему.

Например, левый гиппокамп, связанный с памятью, чаще был больше в мужском мозге, но и женщины с большим левым гиппокампом часто встречаются. В зависимости от выборки, мозг от 23% до 53% участников демонстрировал смесь «типично мужских» и «типично женских» признаков, и только от 0 до 8% можно было определить как «чисто мужской» или «чисто женский».

То же самое можно сказать и о гендерных аспектах, касающихся таких личностных качеств и интересов, как скрапбукинг или игра в видеоигры, которые Джоэл также изучала в метаанализе трех наборов данных в том же исследовании. «Единственное, что можно сказать: у женщин больше женственных характеристик, чем маскулинных, а у мужчин больше мужских, чем женских», — говорит Джоэл. Для нее, однако, «действительно не важно, сколько у вас этих характеристик. Вопрос в том, кто вы?»

Джоэл и Файн поэтично суммировали метафизические вопросы, заданные мозаичной моделью мозга, в Guardian:

Какую из многих мозаик, которые демонстрируют самцы, следует рассматривать как мужскую природу? Действительно ли это — профиль чистой мужественности, которая, кажется, едва ли существует на самом деле? Или пришло время отказаться от двойных стандартов и признать тот факт, что существует много разных способов быть мужчиной, быть женщиной, быть человеком?

Привычная критика: это политический подход

Хотя эти ученые нашли поддержку в научном сообществе, и они не одиноки в своих выводах, их часто отвергают эволюционные биологи, считающие, что пол предопределяется с рождения, и их сторонники. Джордан-Янг вспоминает, как на одной конференции, где она в качестве основного докладчика представляла свои выводы из «Мозгового штурма», столкнулась с побагровевшими академиками.

В этой книге Джордан-Янг, проявляющая особый интерес к методологии исследования, тщательно проанализировала сотни исследований «мозговой организационной парадигмы», которая предполагает, «что мозг организован по более мужскому или женскому типу в зависимости от степени воздействия тестостерона в утробе». Однако, изучив исследования, она обнаружила, что этот тезис ничем не подтверждается.

Одна из распространенных претензий критиков заключается в том, что эти пять исследовательниц в своей работе руководствуются идеологией и используют аргументы о нейронауке, чтобы избавиться от гендерного неравенства. Кайзер, работающая в Европе, также говорит, что ее мотивы в лаборатории подвергаются сомнению, так как она не скрывает своих феминистских ценностей. «Мы — «другие», — говорит она. «Я пытаюсь объяснять, когда меня спрашивают, идеологична я или нет: возможно, да, но тогда все остальные — тоже».

Джоэл говорит, что ее первая статья о мозаике мозга была отвергнута ведущими журналами: редакторы говорили ей, что тема не представляет общественного интереса. После года отказов она отправила ее в журнал открытого доступа. Ее вторая статья, опубликованная в PNAS, была воспринята с энтузиазмом со стороны журналистов и публики, получив освещение во всем мире, но в некоторых профессиональных сетях подверглась жесткой критике, которая показалась ей сексистской.

Самым ярым противником ученых можно назвать Ларри Кэхилла, профессора нейробиологии в Калифорнийском университете Ирвина. Он написал об исследованиях женщин в эссе «Подобное не значит одинаковое: Половые различия в человеческом мозге» («Equal ≠ The Same: Sex Differences in the Human Brain»), опубликованном в 2014 году частной благотворительной организацией Фонд Даны, которая финансирует исследования мозга. Кэхилл назвал таких ученых, как Джоэл, Риппон, Файн, Джордан-Янг и Кайзер, «противниками половых различий», и выразил обеспокоенность тем, что они боятся признать различия между мужским и женским мозгом, потому что это каким-то образом может означать, что мужчины и женщины не равны.

Он рассказал Quartz, что его работа в течение последних 17 лет, напротив, была сосредоточена на определении половых различий в мозге — которые, по его словам, существуют на каждом уровне и различаются по размеру — потому что нейронаука рассматривала мужской и женский мозг, как если бы они были одинаковыми. Он говорит, что эта точка зрения ставит женщин под угрозу таких заболеваний, как болезнь Альцгеймера, которые по-разному проявляются у мужчин и у женщин.

Кэхилл также утверждает, что, да, мозг пластичен, но только в определенных пределах, и что причина, по которой исследование Джоэл не выявило двух полов, в том, что ее определение «внутренней согласованности» было чрезмерным. Такое же утверждение было сделано другой группой ученых в исследовании, описанном в письме к PNAS. «Проще простого, — говорит он. — Я хочу, чтобы люди прочитали обе статьи и сделали собственные выводы».

Пять женщин вместе написали подробный ответ на критические замечания Кэхилла, пояснив, что они «не выступают ни «за», ни «против» половых различий (или половых сходств, если на то пошло)», и утверждая, что «фокусироваться только на сходствах или различиях ошибочно».

Они подчеркивают те пункты, по которым согласны с Кэхиллом, особенно с точки зрения пола и развития мозга, но настаивают на необходимости «разработать новую основу для размышлений о связи между полом, мозгом и гендером, которая будет лучше соответствовать нынешним знаниям».

Устаревший гендерно-ориентированный мозг

Нейробиологи начинают интегрировать идеи о культуре в свои исследования, утверждает Файн, позитивно оценивающая это направление движения науки.

В своей новой книге о женщинах в науке британская журналистка Анжела Саини приводит разговор с Полом Мэтьюсом, неврологом из Имперского колледжа Лондона, который соглашается с Джоэл и остальными:

«Индивидуальный мозг изменчив. Анатомическая изменчивость на самом деле намного больше, чем мы себе представляли. Поэтому предположение, что у всех людей мужского пола мозг с фиксированными неизменными характеристиками, кажется мне не слишком вероятным. Настолько, что я считаю вредными попытки охарактеризовать части мозга как мужские или женские».

Что касается вопроса о том, определяются ли конкретные черты, которые мы называем «мужскими» или «женскими» (по крайней мере на Западе) биологией или социализацией, Джоэл говорит, что не понимает, почему ученые или общественность задаются им. «Меня этот вопрос не интересует, потому что мы не можем ответить на него», — говорит она.

По ее словам, это также не имеет отношения к тому, как общество должно действовать. Например, если ребенок не умеет читать, мы с ним дополнительно занимаемся и находим способы улучшить этот навык. «Мы не говорим, что это биология, а значит, для ребенка это естественно и полезно, — говорит Джоэл. — Точно так же мы не признаем агрессию только потому, что она естественна».

Что касается общего развития науки, Хэмлин говорит, что исторически в основном женщины-ученые проводили тщательные и убедительные исследования, чтобы постепенно развенчать необоснованные, разрушительные гендерные стереотипы, от которых наука не защищена, несмотря на объективные цели этой области. Эти исследовательницы полагают, что в конечном итоге сила науки откроет правду — если другие ученые позволят это сделать.

Оригинал