Пико Айер: Искусство взять паузу

Я путешествую всю свою жизнь. Когда я был маленьким ребенком, в семье было решено, что будет дешевле отправить меня в школу-интернат в Англии, нежели в лучшую школу рядом с домом моих родителей в Калифорнии. Так, с девяти лет я самостоятельно несколько раз в год пересекал Северный Полюс, только чтобы ходить в школу. Чем больше я летал, тем больше мне это нравилось, поэтому, когда в 18 лет я закончил школу, я устроился официантом, чтобы иметь возможность менять место работы каждое время года, отправляясь на новый континент. Так я неизбежно стал писателем-путешественником, и работа и радость слились воедино. Я начал ощущать, что если вам посчастливится посетить освещенные свечами храмы Тибета или побродить вдоль набережных Гаваны и услышать музыку, доносящуюся отовсюду, вы наверняка сможете донести эти звуки, бездонное небо и сияние голубого океана до ваших друзей дома, передать эту неуловимую магию и внести ясность в вашу собственную жизнь. Хотя вы наверняка знаете, что ничто не кажется в путешествии магическим, если не настроить глаза и ум на восприятие волшебства. Привезите злого человека в Гималаи, и он начнет жаловаться, что еда невкусная.

Я убедился, что лучший способ сделать глаза более внимательными к восприятию прекрасного, как ни странно, — это остановиться и никуда не двигаться. Именно это помогает нам обрести то, что многие так жаждут заполучить в этой жизни, несущейся вперед на полной скорости, — передышку. Для меня это также был единственный способ разложить по полочкам жизненный опыт и нарисовать себе четкую картину будущего и прошлого. С большим удивлением я осознал, что останавливаться было так же волнительно, как отправляться в Тибет или на Кубу. Под остановкой я понимаю всего лишь несколько минут каждый день, или несколько дней в сезоне, или же, как делают некоторые, несколько лет жизни, чтобы остановиться на такое количество времени, которое поможет понять, что движет вами больше всего, что делает вас самым счастливым на свете, и вспомнить, что иногда зарабатывание на жизнь и само течение жизни идут в противоположных направлениях.

Конечно, мы веками наслышаны об этом от мудрых людей различных культур. Эта идея стара, как мир. Более 2 тысяч лет назад стоики говорили нам, что не так важен наш жизненный опыт, как то, что мы с ним делаем. Представьте: ураган проносится по вашему городу и сравнивает его с землей. Один человек будет убит горем, а другой, возможно, его же брат, почувствует себя свободным и увидит в происшествии шанс начать все заново. Одно и то же событие, но диаметрально противоположное к нему отношение.

«Нет ничего ни хорошего, ни плохого, — сказал Шекспир в «Гамлете», — это размышление делает все таковым». Именно эти слова и подтвердил мой опыт путешественника. Около 24 лет назад я отправился в самое шокирующее путешествие по Северной Корее. Оно длилось всего несколько дней, но, остановившись, я возвращался туда мысленно, пытаясь понять эту страну и найти для нее место в моем сознании. Этот процесс длится уже 24 года и, скорее всего, будет длиться всю жизнь. Другими словами, та поездка открыла передо мной прекрасные виды, но только лишь остановившись я смог превратить их в длительное наблюдение и глубинное понимание. Иногда я думаю: столько всего в жизни происходит именно у нас в голове, в памяти, в воображении или представлении, что, если я действительно хочу поменять свою жизнь, я должен непременно начать с сознания. Опять же, это не ново. Шекспир и стоики говорили об этом много веков назад, однако Шекспиру не нужно было разгребать по 200 электронных сообщений в день. Насколько мне известно, стоики не сидели в Facebook. Мы прекрасно понимаем, что в нашей полной требований жизни то, что востребовано больше всего, — это мы сами. Где бы мы ни находились, в любое время суток наши начальники, спаммеры, родители могут добраться до нас. Социологи обнаружили, что в последние годы американцы работают меньше, чем 50 лет назад, но они считают, что на самом деле работают больше. Мы всё больше окружены устройствами для сохранения времени, но его, кажется, все чаще не хватает. Мы с легкостью связываемся с людьми в отдаленных уголках планеты, но иногда в процессе мы теряем контакт с самими собой. Путешествуя, я был очень удивлен, поняв, что зачастую именно те люди, которые помогли нам преодолеть тысячи километров, не желают никуда идти. Другими словами, именно люди, создавшие технологии, которые помогли преодолеть многие ограничения прошлого, прекрасно понимают необходимость некоторых ограничений, особенно когда речь заходит о технологии.

Однажды я побывал в штаб-квартире Google. Я увидел много из того, о чем вы наслышаны: дома на деревьях, батуты, сотрудников, тратящих 20% рабочего времени на полеты фантазии. Но что еще более удивило меня, так это то, что, пока я ожидал электронный пропуск, один из сотрудников рассказал мне, что он хочет начать обучать коллег, занимающихся йогой, как стать тренером по йоге; другой рассказал мне, что собирается написать книгу о внутренней поисковой системе человека и о том, как наука эмпирически показала, что остановки, или же медитация, могут не только улучшить здоровье и очистить сознание, но и развить эмоциональный интеллект.

В Кремниевой долине у меня есть друг. Он всеми силами поддерживает развитие современных технологий. Он соучредитель журнала Wired. Это Кевин Келли. Последнюю свою книгу о новейших технологиях Кевин написал не на смартфоне, ноутбуке или компьютере. Как и многие в Кремниевой долине, он строго придерживается так называемого «шаббата интернета», в течение которого на 24 или 48 часов люди полностью отключают интернет, чтобы определить свои дальнейшие шаги до того, как снова появиться онлайн. Единственное, что, пожалуй, технологии не всегда нам давали, — это осознание того, как сделать использование технологий мудрым. И если подумать о шаббате, подумайте о Десяти заповедях — слово «святой» употребляется там только один раз — при упоминании Шаббата. Я открываю еврейскую священную книгу Торы — самая длинная ее глава как раз о Шаббате. Мы все знаем, что сегодня пустое пространство стало величайшей роскошью. Многим музыкальным композициям именно пауза дает красоту и наполняет их формой. Как писатель я часто стараюсь оставить много свободного места на странице, чтобы читатели смогли додумать мои мысли и дать своей фантазии разыграться.

В физическом мире многие из нас, по возможности, стараются обрести дом на природе, второй дом. У меня никогда не было такой возможности, но я помню, что как только я хотел, я обретал этот второй дом, просто устраивая себе выходной день. Это совсем нелегко, ведь бóльшая часть этого выходного дня уходит на мысли о том, сколько дополнительной работы свалится на меня завтра. Иногда я думаю, что мне проще было бы отказаться от мяса, секса или вина, нежели от прочтения электронной почты. И каждый раз, когда я беру три дня для уединения, часть меня чувствует себя виноватой: я оставляю жену одну, я не смогу прочесть бесконечные якобы срочные сообщения от моих начальников, и, возможно, я пропущу день рождения какого-нибудь друга. Но как только я достигаю места уединения, я понимаю, что только там я смогу найти что-то новое, творческое и радостное, чтобы потом поделиться с женой, начальниками и друзьями. В противном случае я просто навязываю им мое истощение и невнимание, что совсем уж нехорошо.

Когда мне было 29 лет, я решил заново начать жизнь и никуда не бежать. Однажды я возвращался с работы, была полночь. Проезжая Таймс-сквер в такси, я понял: я несусь по жизни настолько быстро, что мне просто за ней не угнаться. С того момента моя жизнь превратилась в ту, о которой я мечтал с самого детства. У меня было много интересных друзей и коллег, у меня была хорошая квартира на Парк Авеню и на 20-й улице. У меня была интересная работа — я писал о мировых событиях. Но я просто не имел возможности отделиться от всего этого, чтобы просто прислушаться к себе, чтобы понять, был ли я на самом деле счастлив. Так, я променял эту роскошную жизнь на однушку на окраине Киото в Японии. Этот город был местом, которое уже давно сильным, таинственным образом притягивало меня. Еще ребенком я часто наталкивался на изображения Киото и, казалось, видел знакомые места. Я узнавал их еще до того, как посмотреть на изображение. Как вы знаете, это красивый город, окруженный холмами, наполненный более 2 тысячами храмов и святынь, в котором люди никуда не спешат вот уже более 800 лет.

Спустя некоторое время после того, как я перебрался в Киото, я основался там, где живу до сих пор с моей женой, а раньше и с детьми. Это двухкомнатная квартира вдали от всего; у нас нет ни велосипеда, ни машины, ни телевизора, который я мог бы понимать. И я все еще должен помогать дорогим мне людям как писатель-путешественник и журналист, что точно не очень хорошо для продвижения по службе, культурной жизнеспособности или социальных развлечений. Но я осознал, что именно это дало мне то, чего я так желал: дни и часы. Я забыл, что такое мобильный телефон. Я больше не смотрю на часы; каждое утро, когда я просыпаюсь, передо мной, как огромное поле, простирается целый день. А если жизнь преподносит неприятные сюрпризы, что от раза к разу случается: доктор входит в комнату с траурным выражением лица или водитель в машине прямо перед моей теряет управление на дороге, я знаю, глубоко в душе, что именно то время, когда я никуда не бежал, даст мне гораздо больше сил на будущее, чем то, что я провел, колеся по Бутану или острову Пасхи.

Я всегда буду путешественником — моя жизнь зависит от путешествий. Их прелесть именно в том, что они помогают привнести спокойствие в движение и волнение мира. Однажды я сел на самолет в немецком Франкфурте. Молодая немка села рядом со мной, мы дружески поговорили около получаса, а затем она отвернулась и неподвижно просидела 12 часов. Она ни разу не включила монитор, не взяла в руки книгу, она даже не спала. Она просто спокойно сидела, и что-то из ее ясности и спокойствия передалось и мне. Я заметил: сегодня все больше и больше людей принимают сознательные меры, чтобы высвободить пространство в их жизни. Некоторые отправляются в никому не известные места, где за несколько сотен долларов в день вас попросят сдать телефон и компьютер сразу по приезду. Некоторые из моих знакомых перед сном не просматривают сообщения и не смотрят видео на YouTube. Вместо этого они выключают свет и слушают музыку. Они будут спать гораздо лучше и проснутся более отдохнувшими.

Однажды мне посчастливилось съездить в высокие, темные горы возле Лос-Анджелеса, где великий и всенародно любимый поэт и исполнитель Леонард Коэн прожил монахом много лет в монастыре Mount Baldy Zen Center. Я не был удивлен, когда в возрасте 77 лет он выпустил диск и намеренно присвоил ему совсем уж непривлекательное название «Старые идеи». [англ. — “Old Ideas”] Альбом возглавил чарты в 17 странах, попал в первую пятерку еще в девяти. Что-то внутри нас жаждет той интимности и глубины, которую мы получаем от людей, которые находят время и силы, чтобы остановиться и никуда не бежать. Думаю, у многих, как и у меня, есть ощущение, что мы стоим перед огромным экраном, шумным и переполненным людьми, который меняет изображение каждую секунду. Этот экран и есть наша жизнь. Только отойдя от него как можно дальше и остановившись вдалеке, можно на самом деле понять, что изображено на полотне. Некоторые делают это за нас, останавливаясь.

В эпоху постоянного ускорения ничто не может быть более ободряющим, чем замедление. В эпоху рассеянности ничто не может быть более роскошным, нежели заострение внимания. В эпоху бешеных скоростей ничто не может быть так важно, как остановка и отдых. Следующий отпуск вы можете провести в Париже, на Гавайях или в Новом Орлеане. Уверен, вы прекрасно проведете время. Но если вы хотите вернуться домой живыми, полными свежих надежд и с любовью к этому миру, думаю, что вам нужно серьезно подумать над тем, чтобы просто остановиться.

Перевод: Ольга Дмитроченкова
Редактор: Александр Автаев

Источник