Анант Агарвал: Почему массовые открытые онлайн-курсы все еще актуальны

Я бы хотел переосмыслить понятие образования. Прошлый год стал свидетелем изобретения новой аббревиатуры из 4-х букв. Она начинается с М. MOOC: широкодоступные онлайн-курсы. Многие организации сейчас предлагают такие онлайн-курсы миллионам студентов по всему миру бесплатно. Любой, имеющий выход в интернет и желание учиться, может получить доступ к этим замечательным курсам первоклассных университетов и получить сертификат по их окончании. В сегодняшней дискуссии я бы хотел уделить внимание иному аспекту MOOC. Мы берем то, что мы изучаем, технологии, которые мы развиваем в целом, и применяем их в малом для создания смешанной модели обучения, чтобы действительно заново открыть и переосмыслить то, что мы делаем в аудитории.

Теперь нашим аудиториям не помешало бы измениться. Итак, аудитория в небольшом учебном заведении на северо-востоке Америки, под названием MIT. А такой была аудитория 50 или 60 лет назад, а это — нынешняя аудитория. Что изменилось? Цветные сиденья. Тусовка. Образование же, фактически, не изменилось за последние 500 лет. Последним большим новшеством в образовании были книгопечатный станок и учебники. Все остальное изменилось вокруг нас. Все кругом: от здравоохранения до транспортных перевозок — буквально все стало другим, но образование не изменилось.

Также существовала проблема доступности. То, что вы видите здесь — не рок-концерт. И человек, которого вы видите на сцене, — не Мадонна. Это учебная аудитория в Университете Обафеми Аволво в Нигерии. Мы все уже слышали о дистанционном образовании, и студенты, те, что сзади, в 50 метрах от преподавателя, занимаются очень даже дистанционным образованием. Я действительно верю в то, что мы можем изменить образование и в качестве, и в уровне, и в доступности с помощью технологий. Например, в edX мы пытаемся изменить обучение с помощью онлайн-технологий. Традиционное образование закостенело за эти 500 лет, трудно помышлять о его модернизации или перекраивании. Мы должны переосмыслить его. Это как переход от телеги к самолету. Должна быть изменена сама инфраструктура. Должно измениться все. Мы должны перейти от лекций на классной доске к онлайн-упражнениям и онлайн-видео. Мы должны перейти к интерактивным виртуальным лабораториям и игровым подходам в образовании. Мы должны полностью переключиться на онлайновую оценку работ, а также на равноправный диалог в духе дискуссионных клубов. Все должно измениться.

В edX и некоторых других компаниях мы применяем эти технологии в MOOC, чтобы сделать образование еще более доступным. Вы слышали об этом примере, где, когда мы запустили наш самый первый курс — и это был курс повышенной сложности по электрическим цепям и электронике MIT около полутора лет назад — 155 тысяч студентов из 162 стран зарегистрировалось на этот курс. И у нас не было маркетингового бюджета. 155 тысяч — огромная цифра. Это больше, чем общее количество выпускников MIT за его 150-летню историю. 7 200 студентов прошли этот курс, и это был нелегкий курс. 7 200 — это тоже большая цифра. Если бы я преподавал в MIT по 2 семестра ежегодно, мне пришлось бы работать 40 лет, прежде чем я смог бы обучить такое количество студентов.

Такие большие цифры — только одна сторона дела. Сегодня я хочу обсудить другой аспект, другую сторону MOOC, рассмотреть иную перспективу. Мы пользуемся тем, что совершенствуем и узнаем в целом, применяя все это в малом, в аудитории, создавая таким образом смешанную модель обучения.

Но прежде позвольте мне рассказать вам историю. Когда моей дочери исполнилось 13 лет, став подростком, она перестала говорить на английском, начав говорить на каком-то новом языке. Я называю это teen-lish. Это двоичный язык. В нем всего 2 звука: мычание и молчание.

«Дорогая, иди обедать».

«Хмм».

«Ты слышала меня?»

Молчание.

«Ты можешь меня послушать?»

«Хмм».

Итак, у нас, несомненно, были проблемы в общении и, фактически, мы не общались вовсе, пока однажды я не прозрел. Я послал ей сообщение. И получил быстрый ответ. Я сказал себе, нет, должно быть, это была случайность. Должно быть, она подумала, что это был кто-то из ее друзей. И я послал сообщение еще раз. Бум, опять ответ. Класс! Итак, с тех пор наша жизнь изменилась. Я пишу сообщения, она отвечает. Это было просто супер.

Да, это Поколение Y устроено по-другому. Я старше, и моя юношеская внешность, скорее всего, обманчива, я не принадлежу к этому поколению. И наши детишки действительно другие. Поколение Y ощущает себя абсолютно комфортно в онлайн-технологиях. Итак, для чего мы сражаемся в аудиториях? Давайте не будем. Лучше заключить мир. И правда — мои большие пальцы слишком толстые, они не так уж хорошо печатают, но я готов поспорить, что в ходе эволюции наши детишки и их внуки уйдут не слишком далеко в вопросе «миниатюризации пальцев», чтобы печатать намного лучше, эволюция не станет сосредотачиваться на этом. Но что если мы встанем под знамена технологии, примем естественные предпочтения поколения Y и действительно задумаемся о создании этих онлайн-технологий, внедрим все это в их жизни. Вот что мы могли бы сделать. Вместо того, чтобы отвозить их в классы, загоняя их туда в 8 утра — я ненавидел ходить на занятия к 8 утра, так почему мы заставляем нашу детвору делать это? — вместо всего этого лучше было бы дать им смотреть учебное видео и выполнять интерактивные упражнения в комфорте своих общежитских комнат или спален, столовой или в ванной комнате, в любом месте, где они более расположены к творчеству. Тогда они станут приходить в аудиторию для личного общения. Они смогут дискутировать между собой. Смогут сообща решать свои проблемы. Могут обратиться к профессору и получить от него ответы на вопросы. Действительно, в edX, когда мы проводили наш первый курс по электрическим цепям и электронике по всему миру, это было самым неизведанным для нас. Два преподавателя старших классов из Sant High School в Монголии переключили свои аудитории на курс наших видео-лекций и интерактивных упражнений, где ученики старших классов, 15-летние, заметьте, пойдут выполнять задания к себе домой и придут в класс, и, как вы можете видеть на этом изображении, они будут взаимодействовать друг с другом и делать некоторые лабораторные работы по физике. Мы обнаружили все это лишь потому, что они написали об этом в своем блоге, на который мы наткнулись.

Мы также занимались и другими пилотными проектами. Так, например, мы создали экспериментальные смешанные курсы в содружестве с Университетом Калифорнии в Сан-Хосе, курс по электрическим цепям и электронике, опять-таки. Вы еще услышите о нем. Этот курс стал чем-то вроде чашки Петри в обучении. И вот, преподаватели переключили аудиторию в смешанный онлайн-офлайн режим, и результаты были неровные. На эти результаты пока не стоит полагаться. Подождите, пока мы поэкспериментируем со всем этим еще немного, однако первые результаты уже ошеломительны. Итак, при традиционном обучении, от семестра к семестру, за несколько последних лет на этом курсе, повторяю, сложном курсе, отсев составлял около 40-41% каждый семестр. В смешанном же формате обучения за последний год процент отсева упал до 9%. Результаты могут быть просто чрезвычайно хорошими.

Перед тем, как в это углубиться, я бы хотел уделить немного времени обсуждению некоторых ключевых моментов. Что же из себя представляет то, благодаря чему все это работает?

Первое — активное обучение. Идея такова: вместо того, чтобы заставлять учащегося идти в аудиторию на лекцию, мы даем ему то, что служит уроком по сути. Уроки — это чередующиеся последовательности видео и интерактивных упражнений. Студент сможет просмотреть пяти- или семиминутное видео и далее закрепить увиденное в интерактивном упражнении. Подумайте об этом как о предельной «сократизации» обучения. Ведь вы обучаетесь, задавая вопросы. И это одна из форм обучения, называемая активное обучение, идея, выдвинутая в опережающей свое время статье 1972 года Крейком и Локхартом, в которой они говорят об установленной тесной связи обучения и закрепления полученных навыков с глубинными мыслительными процессами. Студенты учатся намного лучше, когда они взаимодействуют с материалом.

Второй ключевой момент — работа в собственном режиме. Когда я шел в лекционный зал, и… если б вы были вроде меня — уже на пятой минуте я терял профессора из поля зрения. Я не был таким уж умником, я записывал, делая пометки, и постепенно терял нить лекции в продолжение оставшегося часа. Разве не здорово было бы вместо всего этого предложить в онлайн-технологиях видео и диалоговые занятия студентам? Они могут нажать «паузу». Могут «отмотать» речь преподавателя назад. Они могут даже отключить ему звук… Итак, такой индивидуальный режим может быть очень полезным для обучения.

Третий момент — быстрая обратная связь. С ее помощью компьютер оценивает упражнения. А как еще можно обучать 150 тысяч студентов? Компьютер оценивает каждое из этих упражнений. Все мы представляли свои домашние задания и получали их оценку спустя две недели, успев уже напрочь забыть о них. По некоторым из тех, что я делал на последних курсах, я не получил их до сих пор. Иные — так и остаются не оцененными. А с быстрой обратной связью у студентов появляется возможность поправлять ответы. В случае ошибки они тут же могут получать замечания, комментарии. Они могут пытаться еще и еще, и все это становится еще более привлекательным. Они получают эту обратную связь, а эта маленькая зеленая галочка здесь становится чем-то вроде культового символа edX. Обучающиеся рассказывают, что отправляются спать с грезами об этой заветной зеленой галочке. В самом деле, один из наших учащихся, начавший курс по электрическим цепям в начале прошлого года, и затем добавивший к нему еще один курс по программному обеспечению в Беркли в конце года, оставил такое высказывание в нашем дискуссионном клубе, когда он начал последний из них, об этом зеленом значке: «О! Как я соскучился по тебе». Когда в последний раз вы могли видеть студентов, оставляющих подобные комментарии по поводу домашнего задания? Мой коллега Эд Бертшингер, возглавляющий кафедру физики в MIT, высказался по поводу обратной связи: быстрая обратная связь превращает процесс преподавания в результат образования.

Следующий ключевой момент — геймификация. Всех учащихся привлекают интерактивные видео и тому подобное. Они будут сидеть и палить по кораблям пришельцев целыми днями, пока не попадут. Мы применили эти приемы геймификации к обучению, и можем создать эти онлайн-лаборатории. Как учить творчеству? Как учить дизайну? Мы можем сделать это с помощью онлайн-лабораторий, используя мощь компьютеров для их создания. Это небольшое видео показывает, что вы можете вовлечь студентов в то, что сродни конструированию в Лего. Здесь учащиеся строят электрическую цепь с такой же легкостью, как в Лего. И это также может оценить компьютер.

Пятый ключевой момент — взаимообучение. Здесь мы используем форумы, дискуссии, взаимообмены в духе Facebook, не как развлекательные, но как действительно способные помочь студентам учиться. Позвольте рассказать одну историю. Когда мы делали наш курс по электрическим цепям для 155 тысяч студентов, я не спал 3 ночи, подготавливая запуск курса. Я сказал своим ассистентам: OK, мы намерены работать в режиме 24/7, без выходных, отслеживая форум, отвечая на вопросы. Им случалось прежде отвечать на вопросы 100 студентов. Но как вы это сделаете для 150 тысяч? Однажды я сидел там в 2 часа ночи и увидел, что есть вопрос от студента из Пакистана, он задал свой вопрос, я сказал: «Хорошо, давай я напечатаю тебе ответ», я не так уж быстро это делаю. Я начал печатать ответ, и не успел я закончить, как вклинился другой студент из Египта с ответом на него, не совсем верным, я разбирался с ответом, и прежде чем я закончил, появился студент из США с другим ответом. И тогда я откинулся в кресле, зачарованный происходящим. Бум, бум, бум — студенты обсуждали, взаимодействуя друг с другом, и к четырем утра я пришел в полный восторг, прозрев, наконец. К четырем утра они нашли верный ответ. Все что мне оставалось сделать — благословить: «Хороший ответ». Это просто поразительно — студенты учатся друг у друга и показывают нам, что можно учиться, обучая.

И это — не в будущем. Это происходит сегодня. Мы применяем эти смешанные пилотные программы обучения в нескольких университетах и старших классах школ разных стран, от Сингхуа в Китае до Национального университета Монголии и Беркли в Калифорнии — по всему миру. И эти технологии действительно помогают, смешанные модели могут действительно помочь в корне реконструировать образование. Это также может решить практическую задачу MOOC — бизнес-аспект. Мы также можем предоставить лицензию на MOOC курсы другим университетам, и в этом основной источник дохода для MOOC, когда университеты приобретают такую лицензию (включая профессора), они могут использовать онлайн-курсы как учебники нового поколения. Они могут пользоваться им в необходимом для них объеме, и он становится новым инструментом в арсенале преподавателя.

В заключение, я хочу, чтобы вы помечтали немного вместе со мной. Я бы хотел, чтобы мы все переосмыслили понятие образования. Нам нужно будет перейти из лекционных залов в электронное пространство. От книг к планшетам, как Аакаш-планшет в Индии, или к крошечным одноплатным компьютерам стоимостью в $20. Аакаш стоит $40. Мы должны перейти от школьных зданий к цифровым общежитским комнатам.

По большому счету, я думаю, нам все же будет необходим один лекционный зал в наших университетах. Иначе, как еще мы можем рассказать нашим внукам, что ваши дедушки и бабушки сидели в этих аудиториях стройными рядами, как стебли кукурузы, и слушали профессора до конца, затем обсуждали услышанное и вовсе не было никакой клавиши перемотки…

Перевод: Елена Кольчугина
Редактор: Александр Автаев

Источник