Сара Девит: Три опасения по поводу детей у экранов — и почему они напрасны

Я хочу, чтобы мы начали с мысли об этом устройстве, телефоне, который, вероятнее всего, находится у вас в кармане. Более 40% американцев проверяют свои телефоны в течение первых пяти минут после пробуждения. И затем они смотрят на них еще 50 раз в течение дня. Для взрослых телефон — это необходимость.

Но представьте это устройство в руках у трехлетнего ребенка — и мы как общество начинаем ощущать тревогу. Родители очень обеспокоены, что это устройство затормозит социальное развитие их детей, что из-за него они перестанут вставать и двигаться, что каким-то образом телефон разрушит их детство. Я хочу поспорить с данным мнением. Я рисую себе будущее, где мы будем рады видеть, как дошкольник взаимодействует с гаджетом. Эти самые гаджеты могут заставить детей вставать и двигаться даже больше. Они могут намного больше рассказать нам о том, как ребенок учится, чем стандартизированный тест. А вот по-настоящему безумная идея: я полагаю, что эти гаджеты могут способствовать большему количеству бесед между детьми и их родителями.

Я, возможно, не самый лучший кандидат на роль защитницы телефонов. Я изучала детскую литературу, потому что собиралась работать с детьми и книгами. Но около 20 лет назад одно происшествие заставило меня сместить приоритеты. Я помогала проводить исследование о дошкольниках и веб-сайтах. Мне поручили работать с трехлетней девочкой Марией. Мария никогда в жизни не видела компьютер. Поэтому сначала мне пришлось научить ее пользоваться мышкой, и когда я включила монитор, она повела мышкой по экрану и остановила ее на персонаже по имени Сова X. И когда она это сделала, сова подняла крыло и помахала ей. Мария бросила мышку, отодвинулась от стола, вскочила и начала быстро махать сове в ответ. У нее возникла инстинктивная связь с этим персонажем. Это не был какой-то пассивный опыт у экрана компьютера. Это были человеческие переживания. И это было абсолютно нормально для трехлетнего ребенка.

Я проработала в PBS Kids более 15 лет, и моя работа заключается в использовании технологий для более гармоничного развития детей. Я считаю, наше общество упускает большую возможность. Наш страх и скептицизм по поводу этих устройств не дают нам использовать их потенциал в жизни наших детей.

Страх по поводу взаимодействия детей и технологий это не что-то новое. Мы это уже видели. Более 50 лет назад шли дебаты по поводу новых доминирующих СМИ: телевидения. Эта коробка в гостиной? Возможно, она отдаляет детей друг от друга. Возможно, она изолирует их от внешнего мира. Именно тогда Фред Роджерс, ведущий детского сериала «Наш сосед Мистер Роджерс», заставил общество посмотреть на телевидение как на инструмент — инструмент, способствующий эмоциональному развитию. Вот что он делал: он смотрел с экрана и разговаривал так, как будто лично общался с каждым ребенком — о чувствах. И затем он делал паузу и давал им самим подумать о своих чувствах. Его влияние ощущается в медиапространстве по сей день, но в то время это было революцией. Он изменил наше мнение о влиянии телевидения на жизнь детей.

Сегодня дело не ограничивается одним телевизором. Дети окружены различными гаджетами. У меня тоже есть дети. Я понимаю эту обеспокоенность. Но я бы хотела обратить ваше внимание на три распространенных страха, которые есть у родителей, и попробовать сместить акценты и показать возможности, которые заключаются в этих страхах.

Итак. Страх номер один: «Экраны пассивны. Они не дают нашим детям вставать и двигаться». Братья Крис и Мартин Кратт — зоологи, которые создали шоу о животных «Дикие Кратты». И они обратились к команде PBS с вопросом: «Можно ли что-то сделать с камерами, которые сейчас есть в каждом устройстве? Могут ли эти камеры запечатлеть игру детей, когда они притворяются животными?»

Итак, мы начали с летучих мышей. И когда дети начали играть в эту игру, им очень понравилось видеть себя на экране с крыльями. Но мне больше всего понравилось то, что случилось, когда игра закончилась, и мы выключили экраны. Дети продолжали играть в летучих мышей. Они продолжали летать по комнате, поворачивали влево и вправо, чтобы поймать комаров. И они кое-что запомнили. Они запомнили, что летучие мыши летают ночью. И они запомнили, что когда летучие мыши спят, они висят вверх ногами и складывают крылья. Эта игра определенно заставила детей двигаться. И теперь, когда дети выходят на улицу, может быть, они смотрят на птицу и думают: «Почему птица летит не так, как я летал, когда был летучей мышью?» Цифровые технологии поспособствовали обучению через перевоплощение, которое можно испробовать и в повседневной жизни.

Страх номер два: «Игра на компьютере — это пустая трата времени. Она отвлекает детей от обучения». Разработчики игр знают, что можно многое узнать о навыках игрока, просто посмотрев на внутренние данные игры. Где игрок приостановился? Где сделал несколько ошибок, прежде чем нашел верный ответ? Моя команда хотела взять этот инструмент и встроить в образовательную программу.

Наш продюсер на канале WGBH в Бостоне создал серию игр «Любопытный Джордж» с математическим уклоном. Исследователи предложили 80 дошкольникам поиграть в эти игры. Затем они дали всем этим 80 дошкольникам решить стандартизированный математический тест. Уже на ранней стадии было видно, что эти игры действительно помогали детям понять некоторые основные навыки. Но наши партнеры из Калифорнийского университета хотели большего. Они сфокусировались на анализе данных и оценке студентов. Они хотели взять внутренние данные завершенной игры и посмотреть, смогут ли они предсказать результат математического теста ребёнка. Они создали нейронную сеть, то есть научили компьютер использовать эти данные, и получили следующие результаты. Это результаты стандартизированного математического теста этих детей. А это компьютерный прогноз результатов каждого ребенка, основанный на игре «Любопытный Джордж». Прогноз удивительно точный, особенно учитывая тот факт, что эти игры не были задуманы для оценки навыков. Команда, занимавшаяся этим исследованием, полагает, что такие игры могут лучше помочь нам узнать о когнитивном обучении ребенка, чем стандартизированный тест. Что, если игры могли бы уменьшить время тестирования в классе? Что, если они могли бы уменьшить тревожность по поводу теста? Какую они могут дать учителям информацию, чтобы лучше спланировать индивидуальный подход к обучению?

И третий страх, о котором я хотела поговорить, это, наверно, самый большой страх. И звучит он так: «Гаджеты отдаляют меня от моего ребенка». Давайте разыграем сценарий. Давайте представим, что вы родитель и вам необходимо 25 минут непрерывного времени, чтобы приготовить ужин. И чтобы сделать это, вы даете вашему трехлетнему ребенку планшет. Наверное, в этот момент вы чувствуете себя виноватыми из-за того, что только что сделали.

Но теперь представьте следующее: двадцать минут спустя вы получаете сообщение на телефон, который всегда у вас под рукой. В сообщении говорится: «Алекс только что сопоставил пять рифмующихся слов. Попросите его сыграть в эту игру с вами. Вы можете придумать рифму на слово «кот»? Или на слово «мяч»?» Согласно нашим исследованиям, получая такие простые советы, родители также получали уверенность. Им так понравилось играть в эти игры со своими детьми за ужином. И детям это тоже понравилось. То, что их родители знали, во что они играли, было похоже на волшебство, к тому же дети обожают играть в игры с родителями. Сам процесс обсуждения с детьми этих игр может быть невероятно продуктивным.

Прошлым летом Техасский технический университет опубликовал работу, в которой говорится, что мультсериал «Тигренок Даниэль и его соседи» помогает развить в детях чувство сострадания. Но была одна важная оговорка: продуктивнее всего получалось, когда родители обсуждали с детьми увиденное в мультфильме. Одного только просмотра или только разговора было не достаточно. Были необходимы оба компонента. Когда я прочитала это исследование, я начала думать о том, как редко родители дошкольников говорят со своими детьми о том, во что их дети играют или смотрят.

И я попробовала этот метод со своим 4-летним сыном. Я сказала: «Ты сегодня утром играл в игру с машинкой?» И Бенджамин оживился и ответил: «Да! Ты видела, я сделал свою машинку из соленого огурца? Было так трудно открыть багажник».

Эта уморительная беседа о том, что было веселого в игре и что могло бы получиться и получше, заняла весь путь в школу этим утром.

Я здесь не для того, чтобы говорить вам, что все цифровые медиа полезны для детей. Есть вполне разумные причины беспокоиться о том, что смотрят наши дети на своих гаджетах. Мы действительно должны думать о балансе: как совместить современные технологии с другими вещами, которые дети должны делать, чтобы учиться и расти? Но когда мы зацикливаемся на наших страхах, мы забываем по-настоящему важные вещи. Например то, что дети живут в том же мире, что и мы, в мире, где взрослые проверяют свои телефоны более 50 раз в день.

Экраны — это часть жизни детей. И если мы притворимся, что это не так, или наши страхи возьмут верх, то дети никогда не научатся ими пользоваться. Что, если мы начнем повышать наши ожидания от медиа? Что, если мы начнем регулярно обсуждать с детьми то, что они посмотрели? Что, если мы начнем поиски позитивного влияния, которое технологии могут оказывать на жизнь наших детей? Именно тогда потенциал этих инструментов сможет стать реальностью.

Перевод: Армен Налбандян
Редактор: Анна Котова

Источник