Джессика Джекли: Бедность, деньги — и любовь

Истории, которые мы рассказываем друг другу, очень важны. Важны истории, которые мы сами рассказываем о своих жизнях. Но больше всего, на мой взгляд, то, каким образом мы участвуем в историях других, очень важно для нас. Мне было шесть лет, когда я впервые услышала рассказы о бедняках. Тогда я услышала эти рассказы не из уст самих бедняков, а от учителя из воскресной школы и от Иисуса, говорящего с нами посредством учителя. Я помню, что усвоила то, что бедняки нуждаются в чем-то материальном: в еде, одежде, приюте — в том, чего у них нет. Кроме того, нас учили тому, что это моя работа, точнее, наша, пяти-шести-летних детей, работа — помогать. Это то, о чем просит нас Иисус. И он сказал: «То, что вы делаете для них, вы делаете для меня». В то время это очень меня взволновало. Я очень стремилась быть полезной в этом мире. Думаю, у каждого из нас есть подобное желание. И к тому же, было довольно забавно, что Богу нужна наша помощь. Все это было ново для меня и мне казалось невероятно важным принять в этом активное участие.

Но совсем скоро я открыла, что Иисус также сказал, и я сейчас перефразирую, что бедняки всегда будут рядом с нами. Это разочаровало и смутило меня. Мне казалось, что это походит на домашнее задание, которое мне необходимо выполнить и которое я горела желанием выполнить, но что бы я ни делала, меня бы неизменно ждала неудача. Я была растеряна, немного разочарована и зла, словно я что-то недопоняла во всем этом. Я была подавлена. Впервые я начала опасаться этой группы людей и испытывать отрицательные эмоции по отношению ко всей этой группе в целом. В мыслях я представляла себе что-то вроде длинной очереди людей, которые никогда бы не уходили, которые вседа были бы рядом. Они бы всегда просили меня помочь и дать им что-то, и я охотно бы это делала, но я все равно не знала, поможет ли все это. И я не знала, что произойдет, когда мне больше нечего будет дать, особенно, если учесть, что проблема никогда не будет решена. Годы шли, а истории о бедных, которые я слышала, взрослея, не становились положительнее. Например, я чаще видела фотографии и картины печали и страдания. Я слышала о проблемах в жизни бедняков. Я слышала о болезнях. О войне. Все эти проблемы казались каким-то образом связанными. В общем, я начала думать, что жизни бедняков по всему миру выточены страданием и грустью, опустошением и безнадежностью.

И через некоторое время у меня развилось то же, что, наверное, и у многих из нас, а именно — предсказуемая реакция: каждый раз, когда я слышала о бедных, мне становилось не по себе. Я ощущала себя виноватой за свой собственный относительный достаток, потому что, по всей видимости, мне все равно никогда не удалось бы изменить ситуацию к лучшему. Мне даже иногда было стыдно за это. И поэтому, естественно, я начала отстраняться. Я перестала слушать рассказы о них с прежним вниманием. И я перестала надеяться, что когда-либо что-либо изменится. Я все еще давала подати. И с виду казалось, что я по-прожнему принимаю в этом активное участие. Я давала деньги и время, давала, когда знала, чем помочь. Сумма, равная цене чашки кофе может спасти жизнь ребенка, это так. Я имею в виду, кто с этим поспорит? И я подавала, будучи загнанной в угол, когда трудно было уклониться, и я подавала, в общем-то, когда накапливались отрицательные эмоции, и я подавала, чтобы избавить от страданий себя, а не кого-то другого. Откровенно говоря, я помогала только из этих соображений, а не из-за надежды и радости от предлагаемой помощи, не из щедрости. Для меня это стало чем-то вроде сделки, чем-то вроде товарообмена. Я покупала что-то. Я покупала право продолжать свой день и не быть задетой неприятными новостями. Я думаю, что подобное отношение может привести, в первую очередь, к обезличиванию целой группы людей, отдельных личностей. И превратиться в нечто вроде товара, что ужасно. Итак, я продолжала поступать таким образом, как, думаю, многие из нас и делают: мы пытаемся купить нашу отстраненность, купить право продолжать день в привычном русле. На мой взгляд, поведение такого рода на самом деле может стать препятствием на пути к тому, к чему мы больше всего стремимся. Может стать препятствием на пути к нашему стремлению быть действительно значимыми и полезными в жизни другого человека, к стремлению любить.

К счастью, несколько лет назад положение дел для меня изменилось, когда я услышала речь доктора Мухаммеда Юнуса. Я знаю, многие из присутствующих здесь знакомы с ним, поэтому скажу коротко для тех, кто никогда не слышал его выступлений, что доктору Юнусу несколько лет назад была присвоена Нобелевская премия мира за его работу в области микрофинансирования. Выступление, которое мне удалось услышать, было за три года до этого. В своей сущности микрофинансирование — если это понятие ново для вас — есть нечто вроде финансовых услуг для бедных. Подумайте о всем том, что вы можете получить в банке, и представьте себе тот же спектр услуг, но адаптированный к нуждам человека, живущего на пару долларов в день. Доктор Юнус поведал свою историю, рассказал о том, что все это такое и что он сделал с помощью своего банка «Грамин». В частности, он говорил о микрокредитовании, то есть о небольших займах, которые могут помочь кому-то начать или развивать бизнес. Этот доклад взволновал меня по нескольким причинам. В первую очередь, я узнала о новом способе изменить мир, который, на этот раз, показал мне возможность взаимодействия с кем-то, естественную возможность помощи и распределения средств, которые бы не заставляли меня чувствовать себя неловко. Это очень меня взволновало. Но важнее было то, что он рассказал о бедняках, которые совсем не походили на тех, о которых я слышала до этого. На самом деле, бедность тех людей, о которых он рассказывал, была лишь второстепенным фактором. Он говорил, в первую очередь, о сильных, умных, трудолюбивых предпринимателях, которые день изо дня просыпались, чтобы сделать лучше свою жизнь и жизнь своей семьи. И все, что им требовалось для того, чтобы делать свое дело быстрее и лучше, – это лишь небольшой капитал. Это было откровением для меня.

На самом деле, я настолько была тронута всем этим, – мне трудно передать словами насколько, – я была настолько тронута, что я просто уволилась с работы несколько недель спустя и переехала в Восточную Африку, чтобы увидеть своими глазами, о чем он говорил. Впервые за долгое время мне действительно захотелось встретиться с этими людьми, встретиться с этими предпринимателями и самой увидеть, что представляли собой их жизни. Итак, я провела три месяца в Кении, Уганде и Танзании, опрашивая тех предпринимателей, что получили $100 для открытия или развития бизнеса. И на самом деле, через такое общение я впервые начала заводить друзей среди людей, которые прежде казались большой аморфной группой где-то там, вроде бы, вдали. Я начала знакомиться с ними и узнавать их истории жизни. И снова и снова, во время интервью и в то время, что я проводила с ними, я слышала истории о жизненных переменах и о удивительных маленьких подробностях этих перемен.

Например, о козопасах, которые использовали полученные деньги на то, чтобы купить еще несколько коз. Траектория развития их небольшого бизнеса резко менялась. Они начинали зарабатывать немного больше. Их жизненный уровень менялся к лучшему. И они начинали вносить удивительные изменения в свои жизни, например, они начинали отправлять детей в школу. Или они могли позволить себе сетку от комаров. Или, может, они могли позволить себе приобрести замок на дверь и почувствовать себя в безопасности. Или просто позволить себе класть сахар в чай и предложить его мне, как гостю, ощущая за это гордость. Я постоянно слышала об этих трогательных подробностях, даже если бы я брала интервью у двадцати козопасов подряд, – как однажды и произошло – все равно везде присутствовали подробности о переменах, которые были так значимы для них. Это было другим открытием, поразившим меня. Было немного унизительно впервые осознать, действительно понять, что, даже если бы я могла взмахом волшебной палочки все изменить, я скорее всего сделала бы все неправильно. Потому что лучший для людей способ изменить их жизни – это позволить им самим распоряжаться их жизнями так, как они считают нужным. Я поняла это, и это было очень унизительно.

Тем не менее, пока я была там, произошла еще одна интересная вещь. У меня ни разу не просили милостыню, как было привычно для меня. Есть бедность – значит, ты даешь милостыню. Никто не просил у меня милостыни. На самом деле, никому не хотелось моей жалости. Если им чего-то и хотелось, так это просто делать немного больше, чем они делали, и развиваться исходя из собственных возможностей. Время от времени мне приходилось слышать о том, что людям нужны займы – и для меня это звучало очень логично и действительно удивительно. Кстати, я специализировалась на философии и поэзии в университете, и когда я приехала в Восточную Африку, я понятия не имела о разнице между прибылью и доходом. У меня просто сложилось впечатление, что деньги действительно могут помочь. Мое введение в бизнес началось со стодолларовых вложений. Я узнала о прибыли и доходе, о финансовых рычагах и прочем от фермеров, от портних, от козопасов. И эта идея о том, что этими историями о бизнесе и о надежде можно поделиться с моими друзьями и семьей, и, таким образом, возможно, найти часть средств, необходимых для развития их бизнесов, в виде займов, эта идея и переросла в Kiva.

Через несколько месяцев я снова вернулась в Уганду с фотоаппаратом и простым вебсайтом, созданным моим партнером Мэтью и мной, и сделала снимки семи новых друзей, опубликовала их истории, те самые истории их бизнеса, на нашем вебсайте, и разослала ссылку друзьям и семье со словами: «На наш взгляд, это вполне легально. Я пока не получила всех подробностей от SEC [Комиссия по ценным бумагам], но что скажете, хотите вы участвовать в предоставлении помощи такого рода, помочь собрать деньги, в которых они нуждаются?» Деньги были фактически собраны за ночь. Мы отправили их в Уганду. И в течение последующих шести месяцев произошло невероятное: предприниматели получили деньги, и их бизнес, на самом деле, начал расти, они стали способны обеспечить себя и изменить линию своей жизни. В октябре 2005, когда первые семь займов были погашены, мы с Мэттом предприняли следующий шаг в развитии сайта. Мы решили: «Наш небольшой эксперимент удался. Теперь займемся этим всерьез». И это было нашим официальным началом. В первый год своего существования с октября 2005 по 2006 Kiva способствовала выдаче кредитов на сумму $500 тысяч. Во второй год — уже на сумму в $15 млн. В третий — почти на 40 млн. В четвертый — чуть меньше 100. Сегодня, почти пять лет спустя, Kiva способствовала сбору $150 млн на основе небольших 25-долларовых вкладов, от кредиторов и предпринимателей — более миллиона человек в общей сложности из 200 стран.

Это и есть сегодняшнее положение дел в Kiva (просто для того, чтобы вы были в курсе актуального состояния). И хотя говорить об этих числах и статистике действительно здорово и интересно, Kiva для меня в первую очередь — это все же истории. Это рассказ об историях бедняков, это возможность принять в них непосредственное участие так, чтобы не умалить их достоинства, чтобы развивать партнерские отношения, а не отношения, основанные на традиционных «донорских» формах пожертвований, которые привычны нам. Эта форма взаимоотношений, которая развивает уважение, внушает надежду и уверенность в том, что вместе мы можем двигаться вперед. И я надеюсь на то, что не только дережные средства проходят через Kiva — это очень хорошо и значимо — но я также надеюсь, что Kiva может содействовать стиранию границ между традиционными категориями богатых и бедных, которые мы приучены видеть в мире, эту ложную дихотомию «нас» и «их», «имения» и «неимения». Я надеюсь, что Kiva сможет стереть эти границы. Потому что, по мере того как это происходит, на мой взгляд, мы начинаем легче взаимодействовать более естественным, более справедливым и творческим образом, начинаем сотрудничать друг с другом и помогать друг другу.

Представьте, как вы чувствуете себя при виде попрошайки, мимо которого вам предстоит пройти. Представьте свои ощущения. А теперь представьте разницу: вы встречаете человека, у которого есть история его дела и труда, который хотел бы рассказать вам о своем бизнесе. Может, при этом они улыбаются и хотят рассказать о том, чего они достигли. Представьте, что вы разговариваете с кем-то, кто сажает и заставляет цвести растения, кто использует свой талант для того, чтобы что-то создать, кто сам с нуля построил свое дело, кто живет в достатке, а не в нужде, кто на самом деле создает изобилие, у кого руки полны чем-то, чем он готов поделиться, а не пусты, с надеждой на то, что вы в них что-нибудь да и вложите. Представьте историю, которую вы совсем не ожидали услышать, о ком-то, кто день ото дня просыпается и усердно трудится для того, чтобы улучшить свою жизнь. Эти истории на самом деле могут изменить наше отношение друг к другу. И если нам удастся сподвигнуть сообщество готовых оказать поддержку людей изменить их мнение по поводу этих людей и начать принимать участие в их историях, одалживая немного денег, думаю, мы сможем изменить нашу веру друг в друга и в наш потенциал.

Для меня Kiva — это всего лишь начало. И по мере того, как я думаю о следующих шагах, я стараюсь думать о том, какие уроки я вынесла из предыдущих. Во-первых, как я уже говорила, предпринимательство было для меня новым концептом. Заемщики в Kiva, по мере того, как я брала у них интервью и узнавала о них все больше и больше, научили меня тому, что есть предпринимательство. На мой взгляд, в основе его лежит стремление сделать жизнь лучше. Вам выпадает шанс и вы решаете, как использовать его. В общем, вы решаете, что завтрашний день может стать для вас лучше, чем сегодняшний, и вы следуете этому решению. Во-вторых, я узнала о том, что займы — это очень интересный инструмент кооперации. Это не милостыня. Да, возможно, кажется, что они не столь отличаются. Но на самом деле, когда вы что-то кому-то даете, и вам говорят «спасибо», и рассказывают о том, как идут дела, это одно. Когда вы одалживаете деньги и вам возвращают их постепенно, у вас есть предлог для постоянного диалога. Это постоянное, непрерывное внимание, на самом деле имеет огромное значение в формировании новых отношений между нами. И в-третьих, из того, что я узнала от предпринимателей, с которыми я познакомилась, в случае, если на абсолютно равных условиях предлагается сделать выбор между просто деньгами, необходимыми для развития дела, и деньгами плюс поддержкой и поощрением мирового сообщества люди выбирают сообщество плюс деньги. Это гораздо более значимая комбинация, более могущественная.

Итак, принятие во внимание всего этого привело меня к тому, над чем я сейчас работаю. Теперь, когда я настроена на эту волну, я повсюду встречаю предпринимателей. И я узнала, что по всему миру существует множество сообществ, готовых помочь. С помощью социальных сетей можно удивительно быстро найти и увеличить число готовых помочь людей из нашего собственного окружения. И по мере того, как я рассуждала обо всем этом, я задумывалась над тем, как привлечь эти сообщества с тем, чтобы катализировать рождение новых предпринимательских идей, сподвигнуть всех нас на улучшение завтрашнего дня. Я изучила, что происходит в этом контексте в Соединенных Штатах, и сделала несколько интересных открытий. Во-первых, как и вполне ожидаемо, малый бизнес в США и во всем мире до сих пор нуждается в финансовой поддержке для дальнейшего развития или для того, чтобы пережить кризисные периоды. Но потребность в ресурсах все время остается. Во-вторых, как оказалось, такие ресурсы обычно не приходят из тех мест, откуда мы могли бы их ожидать: из банков, от венчурных инвесторов, из других организаций и структур поддержки — они приходят от друзей и членов семьи. По статистике, 85 и более процентов финансирования малого бизнеса приходит от друзей и семьи. Это составляет примерно 130 млрд в год. Это много. В-третьих, хотя многие и собирают свой стартовый капитал из вкладов друзей и семьи, это очень неловкий процесс, люди не знают, о чем точно просить, как и что обещать взамен, хотя они и действуют из самых искренних побуждений и хотят искренне отблагодарить за поддержку.

И чтобы по-новому поддержать вклад этих сообществ и дать предпринимателям возможность решать самим, как именно должен выглядеть финансовый обмен, что конкретно больше всего подходит им и окружающим, уже на этой неделе мы, пока не афишируя, запускаем Profounder, платформу для общественного финансирования малого бизнеса посредством вложений от друзей и родных. Это вложения, не пожертвования, не займы, это вложения, которые должны принести динамическую прибыль. Они — отображение чьей-то истории, ее успешных и менее удачных моментов. В общем, это что-то вроде инструмента из серии «сделай-сам», с помощью которого можно собрать средства для малого бизнеса. Так вот, для этого нужно зайти на сайт, создать аккаунт и элементарным образом задать условия для вложений. Дизайн очень простой — для меня, а также для всех, кто захочет воспользоваться этим сайтом. Мы разрешаем предпринимателям делить проценты от их доходов. Они могут получить до $1 млрд вложений неограниченного числа неакредитированных, неискушенных инвесторов — простых людей (Господи, прости) — и они могут со временем делить процент от дохода — опять-таки, в зависимости от определенных ими условий. Инвесторы, которые решаются сделать вложения в соответствии с этими условиями, могут или получить позже их долю в виде наличных, или они могут заранее решить вложить ее cнова на некоммерческих началах. Таким образом, они могут стать либо денежными, либо деловыми инвесторами. Я надеюсь на то, что подобный инструмент покажет любому, у кого есть идея, путь, по которому он может пойти, чтобы воплотить мечту и собрать вокруг себя людей, тех, кто уже рядом, кого они знают и кто их любит и хочет поддержать, собрать этих людей для реализации мечты.

Это то, над чем я работаю в данный момент. В завершение, я хочу сказать: все это лишь инструменты. Сейчас Profounder в начале своего пути, и для меня очвидно и понятно,что это лишь инструмент. То что нам нужно, так это то, чтобы люди заинтересовались, чтобы они стали его использовать, также как они были заинтересованы в использовании Kiva для создания новых связей. Хорошие новости в том, что мне не нужно стоять здесь и убеждать вас не оставаться равнодушными. Я даже не буду пытаться сделать это. Я не думаю, хотя мы и часто слышим об этом, об этических и моральных соображениях, о религиозных соображениях на тему «почему нам не надо оставаться равнодушными» и «давать — значит быть счастливым». Я не думаю, что нас требуется убеждать. Думаю, мы и так знаем. На самом деле, мы уже знаем много, и это просто факт, что мы настолько неравнодушны, что это обычно и останавливает нас, мы слишком боимся попробовать и ошибиться, потому что мы очень глубоко заботимся о помощи друг другу и о нашей значимости друг для друга.
И то, что я могу сделать сегодня, самое лучшее, что я могу вам дать — это моя история. Мне кажется, я напомнила нам, что на самом деле нам не все равно. Думаю, мы и так это знали. Мне думается, что эта любовь достаточно сильна, чтобы заставить нас просто взять и попробовать.

Лично для меня, лучший способ вдохновиться на попытку — это остановиться и прислушаться к чьей-то истории. Я рада, что мне выпала возможность тоже рассказать историю здесь, на TED. Я очень благодарна, что каждый раз, когда я слышу истории, я обязательно вдохновляюсь, вдохновляюсь человеком, которого я слушаю. И чем больше я слушаю, тем больше я верю в потенциал этого человека делать удивительные вещи и в мою собственную возможность помочь. И это — забудьте об инструментах, о перераспределении средств — это легкая часть. Вера друг в друга, уверенность в том, что при необходимости каждый из нас может делать невероятное, именно это превращает наши истории в истории любви и нашу общую историю в ту, что всегда приносит надежду и добро всем нам. И эта вера в друг друга, ее осознание без единого сомнения и ее ежедневное присутствие во всем, что бы мы ни делали, это то, что на мой взгляд, изменит мир и сделает завтра лучше, чем сегодня.

Перевод: Ольга Кукина
Редактор: Seven DVM

Источник