Алекс Табаррок: Как идеи побеждают кризисы

Первая половина ХХ века была полной катастрофой в истории человечества, катаклизмом. Была Первая мировая война, Великая депрессия, Вторая мировая война, рождение коммунистических стран. Все эти потрясения раскололи, разорвали и разделили мир. Выросли политические и торговые стены, появились транспортные осложнения, проблемы со связью. Железный занавес разъединил народы и нации.

Только во второй половине ХХ века мы начали медленно выползать из этой пропасти. Торговые стены начали рушиться. Вот некоторые данные по пошлинам: с 40% они упали ниже 5%. Мы глобализовали мир. Что это значит? Это значит, что мы стали кооперировать сквозь национальные границы. Мы расширили взаимосвязи в мире. Транспортные барьеры стали рушиться. Если в 1950-м обычное судно перевозило от 5 тысяч до 10 тысяч тонн товара, то сегодня контейнерное судно способно перевезти 150 тысяч тонн. Оно управляется меньшей командой и разгружается быстрее, чем раньше. Коммуникационные барьеры, не мне напоминать вам об интернете, стали разрушаться. И, конечно, «железный занавес», политические заслоны стали разрушаться.

Все это – огромное событие в сегодняшнем мире. Торговля возросла. Вот только некоторые данные. В 1990-м экспорт Китая в Соединенные Штаты составил $15 млрд. К 2007 году – более $300 млрд. А самое примечательное, возможно, то, что в начале XXI века, вообще впервые за современную историю, этот рост распространился почти на все части света. Итак, у Китая, как я уже упомянул, начиная с 1978 года, примерное время смерти Мао, подъем – 10% в год. Год за годом. Совершенно невероятно. Никогда еще в истории человечества не было такого большого количества людей, выбравшихся из такой колоссальной бедности, как в Китае. Китай – это величайший пример противостояния бедности за последние три десятилетия. Индия начала немножко позже, но уже в 1990-м развивала огромный рост. Доходы в то время составляли меньше $1 тысчи в год. А за последующие 18 лет почти утроились. Рост — 6% в год. Совершенно невероятно. Теперь Африка, ее территории южнее Сахары. Территории южнее Сахары были той частью мира, которая наиболее резистентна росту. Рассмотрим трагедию в Африке, здесь в первых нескольких показателях графика. Роста не было. Люди, фактически, становились беднее, чем их родители. Иногда даже беднее, чем родители их родителей. Но в конце ХХ века и в начале ХХI века в Африке начался рост. Думаю, и вы увидите, что есть причины для оптимизма. Я думаю, что лучшее уже на подходе. Почему так.

Сегодня прогрессивны именно новые идеи, стимулирующие рост. Под этим подразумевается продукция, цена на исследование и разработку которой действительно высока, а производство дешевое. Сегодня, как никогда раньше, именно такие идеи прогрессивно способствуют росту. У идей сегодня есть это изумительное свойство. По-моему, Томас Джефферсон выразил это весьма точно. Он сказал: » Тот, кто принимает мою идею, извлекает из нее свое решение, но не отнимает моего. Ибо тот, кто зажигает свечу от моей свечи, принимает свет, но не оставляет меня в темноте». Или, выражаясь немного иначе, одно яблоко кормит одного человека, а одна идея может накормить мир. Но это уже не ново. Особенно для участников TED. Это, практически, принцип TED. Новаторское в данном случае — это еще большая целесообразность идей, способствующих росту, как никогда. Поэтому-то торговля и глобализация важнее и сильнее, чем раньше, они способствуют увеличению роста, как никогда прежде.

Чтобы объяснить, почему это так, у меня вопрос. Предположим, есть две болезни. Одна из них редкая, другая обычная. Если их не лечить, то они одинаково опасны. Если бы вам пришлось выбирать, какую бы вы предпочли? Обычную болезнь или редкую? Обычную. Обычную болезнь. Думаю, совершенно верно. Почему? Потому что есть больше лекарств для лечения обычных болезней, нежели редких. Причина этого — в стимулах. Стоимость производства нового лекарства примерно одинаковая, независимо от того, лечит ли оно 1 тысячу человек, 100 тысяч или миллион. Но доходы гораздо выше, если лекарство лечит миллион людей. Таким образом, стимулы гораздо выше при производстве медикаментов для большего количества людей. Изьясняясь иначе, более крупные рынки спасают жизни. В этом случае, бедность воистину любит общество.

Теперь задумайтесь о следующем. Если бы Китай и Индия были такими же богатыми как США сегодня, рынок противораковых лекарств был бы в восемь раз больше, чем сейчас. Сейчас мы пока не достигли этого, но это происходит. Поскольку другие страны богатеют, спрос на эту фармацевтику будет увеличиваться непомерно. А это значит повышающийся стимул для исследований и разработок, которые приносят пользу всем в мире. Более крупные рынки повышают стимул продвигать разнообразные идеи. Будь то программное обеспечение, компьютерный чип или новый дизайн. Для жителей Голливуда в зале… Это объясняет, почему у боевиков более высокие бюджеты, чем у комедий. Боевики легче переводить на другие языки и в другой культурный контекст. Поэтому рынок больше для такого кино. Люди хотят больше инвестировать, поэтому и бюджеты выше.

Хорошо, если более крупные рынки будут повышать стимул к созданию новых идей, как же мы максимизируем этот стимул? За счет единого мирового рынка, путем глобализации мира. Я люблю выражать это так: одна идея… идеи должны распространяться… итак, одна идея способна служить единому миру, единому рынку. Одна идея, один мир, один рынок. Ну, и как еще мы можем создавать новые идеи? Это один аспект. Глобализация, торговля. А как же еще? В общем, нужно больше создателей идей. Теперь про создателей идей. Они из всех сфер жизнедеятельности. Артисты и новаторы. Многих из них вы видели на этой сцене. Я все-таки подчеркну ученых и инженеров, потому что у меня есть кое-какая статистика на них, а я человек статистики.

Итак, сегодня ученые и инженеры составляют менее десятой части 1% мирового населения. Соединенные Штаты были лидером идей. Большая часть этих людей находится в Соединенных Штатах. Но США теряют свое лидерство идей. И этому я очень благодарен. Это хорошо. К счастью, мы становимся меньшим лидером идей, потому что слишком долго Соединенные Штаты и горстка других развитых стран взваливали на себя всю ношу исследований и разработок. Учтите следующее. Если бы мир в целом был таким же богатым, как Соединенные Штаты сейчас, то было бы больше, чем в пять раз, ученых и инженеров, которые выдвигают идеи, приносящие выгоду всем и распространяющиеся всеми. Я думаю о великом индийском математике Рамануджане. Сколько сегодня в Индии Рамануджанов, работающих на полях в поте лица, едва способных прокормить себя, в то время как могли бы накормить мир? Мы пока не пришли к этому. Но это произойдет в нынешнем столетии. Настоящая трагедия нашего века такова: если представить мировое население гигантским компьютером, массивным по взаимодействию процессором, тогда можно считать великой трагедией то, что миллиарды наших процессоров находились вне сети. В этом столетии, однако, Китай выходит в сеть. Индия выходит в сеть. Африка выходит в сеть. В этом веке мы увидим африканского Эйнштейна.

Вот только некоторые данные. По Китаю. В 1996 году в Китае меньше 1 млн новых студентов университетов. В 2006-м — более 5 млн. Теперь задумайтесь, что это значит. Это значит, что все мы выигрываем, когда другая страна богатеет. Нам не следует бояться, когда другие страны становятся состоятельными. Вот это нам следует всячески поддерживать: богатый Китай, богатую Индию, богатую Африку. Нам нужен больший спрос на идеи, большие рынки, о которых я ранее говорил, и более высокое поступление идей в мире. Теперь вы понимаете некоторые причины моего оптимизма. Глобализация повышает спрос на идеи, на стимул для появления новых идей. Инвестиции в образование увеличивают поступление новых идей.

Фактически, если вы посмотрите на мировую историю, то увидите некоторые причины для оптимизма. Примерно с зарождения человечеста до 1500 года не было экономического роста, никакого. С 1550 по 1800 — может, немножечко подъема в экономике. За столетие – меньше, чем вы ожидаете увидеть сегодня за год. В 1990-е — может, 1%. В ХХ веке — немножко больше 2%. ХХI век мог бы легко достичь даже более высоких 3,3%. Даже этими темпами к 2100 году средний ВНП (валовой национальный продукт) на единицу населения в мире будет $200 тысяч. Не американский ВНП на единицу населения, который превысит миллион. Это мировой ВНП на единицу населения, $200. Этого не так долго ждать. Мы не дождемся, но некоторые наши внуки возможно дождутся. Я добавлю. Думаю, это достаточно скромное предсказание. По Курцвейлу это мрачновато. По Курцвейлу я, как ослик Иа в своем экономическом развитии.

Ладно, как на счет проблем? Как на счет Великой депрессии? Давайте-ка посмотрим. Посмотрим на Великую депрессию. Вот ВНП на единицу населения от 1900 до 1929 года. Давайте представим, что вы были экономистом в 1929-м и пытались спрогнозировать будущий рост в Соединенных Штатах, однако не знали, что экономика вот-вот пойдет под откос. Не знали, что мы вот-вот вступим в, определенно, величайшую экономическую катастрофу ХХ века. Что бы вы предсказали, не зная об этом? Если бы вы основывали свое предсказание, свой прогноз на промежутке с 1900 по 1929 год, вы бы предсказали что-то в этом роде. Если бы вы были немного более оптимистичны, скажем, основываясь на «гремящих 20-х», вы бы сказали так: «Так что, все-таки, случилось? Мы пошли под откос, но мы оправились.» Фактически во второй половине ХХ века рост был даже выше всяческих ваших прогнозов, основанных на первой половине ХХ века. В общем, рост может смыть даже то, что оказывается Великой депрессией.

Хорошо. Что еще? Нефть. Нефть. Важная тема. Когда я делал свои записи, нефть стоила $140 за баррель. И люди задавали вопрос. Они спрашивали: «Китай пьет наш молочный коктейль?» В этом есть некоторая правда. В смысле, что у нас есть что-то вроде конечного ресурса. Экономический рост будет стимулировать спрос на этот ресурс. Но думаю, мне не придется объяснять нашей аудитории, что высокая цена на нефть не обязательно плохо. Более того, все знают, что энергия же приоритетна, не нефть. Более высокие цены на нефть означают больший стимул инвестировать в энергетические исследования и разработки. Вы можете увидеть это в статистике. Цена нефти растет — растет и количество патентов на энергопроизводство. Мир гораздо лучше оснащен сегодня, чем когда-либо в прошлом, чтобы преодолеть растущие цены на нефть. Об этом я и говорю. Одна идея, один мир, один рынок.

Я останусь оптимистом, пока мы будем приверженцами этих двух идей: продолжать глобализацию мировых рынков, продолжать расширять кооперацию через национальные границы и продолжать инвестиции в образование. Сегодня Соединенные Штаты играют в этом особенно важную роль — они сохраняют нашу глобальную систему образования, сохраняют нашу систему образования открытой для учащихся со всего мира, потому что наша образовательная система — это свеча, от которой другие ученики зажигают свои собственные свечи. Теперь вспомните, что сказал Джефферсон. Джефферсон сказал: «Когда они придут и зажгут свои свечи от наших свечей, они получат свет, но не оставят нас в темноте». Джефферсон сказал не совсем верно, не так ли? Правда в том, что когда они зажгут свои свечи от наших свечей, то будет в два раза больше света для всех. Итак, мое мнение — будьте оптимистами. Несите идеи. Несите свет. Спасибо.

Перевод: Валерия Калабина
Редактор: Георгий Болюба