Норина Хертц: Как работать с экспертами — и когда этого лучше не делать

Сегодня утро понедельника. В Вашингтоне президент Соединенных Штатов сидит в Овальном кабинете, размышляя, стоит ли наносить удар по Аль-Каиде в Йемене. В доме 10 на Даунинг-стрит Дэвид Кэмерон пытается понять, стоит ли урезать количество рабочих мест в государственном секторе, чтобы предотвратить падение экономики. В Мадриде Мария Гонзалез стоит у двери, слушая плач своего ребенка, и думает — оставить его плачущим, пока не уснет, или взять на руки и успокоить. А я сижу у больничной койки моего отца, пытаясь решить, дать ли ему выпить полтора литра воды, потому что доктор только что сказал «Вы должны заставить его попить сегодня», хотя неделю назад моему отцу запретили пероральный прием жидкости, и напоив его, я могу на самом деле его убить.

Мы принимаем серьезные решения со значимыми последствиями на протяжении нашей жизни. И у нас есть свои стратегии принятия этих решений. Мы обсуждаем проблемы с друзьями, мы просматриваем интернет, мы ищем ответы в книгах. Но все же, даже в наш век Google и таких сайтов как TripAdvisor и советов с Amazon, экспертам своего дела мы доверяем больше всего, особенно когда ставки высоки и решение действительно имеет значение. В мире, переполненном информацией и сложностями, мы верим, что эксперты могут лучше нас анализировать информацию, что они способны найти лучшее решение, чем мы сами. В наше время, порой пугающее и сбивающее с толку, мы чувствуем себя уверенней с авторитетом экспертов, которые так ясно говорят нам, что можно, а что нельзя.

Но мне кажется — это серьезная проблема, проблема с потенциально опасными последствиями для общества, культуры и каждого отдельно взятого человека. Конечно, эксперты значительно способствуют развитию нашего общества. Но проблема в нас самих. Мы стали зависимы от экспертов. Мы привыкли к их уверенности, убедительности, их определенности, в то же время уступили ответственность, заменив собственный интеллект и знания на их, предположительно верную, точку зрения. Мы отказались от собственной силы, обменяли дискомфорт и неуверенность на иллюзию ясности, которую они нам дают. Это не преувеличение. В недавнем эксперименте группе людей провели сканирование мозга магнитно-резонансным томографом в то время, как они слушали речь экспертов. Результаты эксперимента удивляют. Когда участники эксперимента слушали голос профессионала, части мозга, отвечающие за независимое принятие решений, бездействовали. Абсолютно никакой активности. Они слушали все, что бы ни говорили эксперты, и следовали их советам, плохим или хорошим.

Но эксперты могут ошибаться на самом деле. Знаете ли вы, что исследования показали: врачи ставят неверный диагноз в 4 случаях из 10. Известно ли вам, что заполняя декларацию о доходах самостоятельно, статистически, у вас больше шансов сделать это правильно, чем у консультанта по налогам, который будет это делать для вас. И, наконец, пример, который нам слишком хорошо знаком: финансовые эксперты не справляются настолько, что сейчас мы переживаем глубочайший упадок с 1930-х годов. Ради нашего здоровья, благосостояния и общей безопасности крайне необходимо чтобы части мозга, отвечающие за независимое принятие решений, работали. Я говорю это как экономист, который на протяжении последних нескольких лет проводит исследования на тему того, как мы думаем, кому доверяем и почему. В то же время, – несмотря на всю иронию – я говорю это как эксперт, профессор, консультант, работающий с премьер-министрами, главами корпораций, международными организациями. И как эксперт, который верит в то, что роль эксперта должна изменитьсяю. Мы должны мыслить шире, быть более демократичными и открытыми к людям, мнение которых отличается от нашего. Чтобы вы смогли лучше понять меня, позвольте рассказать вам о моем мире, мире экспертов.

Конечно, существуют исключения, замечательные исключения, изменившие наш мир к лучшему. Но мое исследование показало, что в целом, эксперты склонны быть приверженцами каких-либо направлений, внутри которых доминирующая точка зрения не оставляет места возражениям, и где они движутся только в одном направлении, возводя в культ свой собственный авторитет. Прогнозы Алана Гринспана обещали экономический рост на годы вперед, не встретив никакой критики, до тех пор, конечно, пока не наступил кризис. Видите, это учит нас тому, что эксперты находятся под влиянием социальных и культурных норм своего времени. Будь то доктора Викторианской Англии, которые отправляли женщин в психиатрические больницы за выражение сексуальных желаний, или психиатры в Соединенных Штатах, которые вплоть до 1973 года считали гомосексуальность умственным расстройством.

Все это свидетельствует о том, что нужно очень много времени, чтобы изменить систему взглядов, что на сложности и нюансы не обращают внимания, и еще о том, что деньги решают многое. Мы все знаем примеры, когда исследования медикаментов, финансируемые фармацевтическими компаниями, странным образом не берут во внимание самые опасные побочные эффекты. Или когда исследования новых пищевых продуктов, проводимые на деньги компаний-производителей, значительно преувеличивают полезные свойства товаров, выходящих на рынок. Доказано, что показатели пищевых компаний завышены в среднем в 7 раз по сравнению с данными независимых исследований.

Мы также должны осознавать, что эксперты могут делать ошибки. И они их делают каждый день — ошибки из-за небрежности. Архивы хирургических отчетов хранят сведения об удалении здоровых яичников, операциях не на той части головного мозга, процедурах, проведенных не на той руке, ступне, не на том локте или глазу. Но ошибки бывают не только по неосторожности. Ошибочным может быть и способ мышления. Например, рентгенологи или специалисты компьютерной томографии, имея на руках снимки, в большей степени опираются на уже сделанное предположение терапевта, и часто подтверждают неверный диагноз. Так, например, если рентгенолог смотрит на снимок пациента с подозрением на пневмонию и видит доказательства пневмонии на снимке, он сразу же подтверждает диагноз, откладывая снимок в сторону, и упускает из виду опухоль, расположенную чуть ниже в тех же легких.

Я рассказала вам о сути некоторых вещей в мире экспертов. Конечно, есть и другие стороны этого мира, но я надеюсь, что смогла объяснить вам почему мы должны перестать преклоняться перед экспертами, оказать противодействие и вновь развить способность принимать решения самостоятельно. Но как нам это сделать? Итак, чтобы уложиться во времени, я остановлюсь лишь на трех стратегиях. Во-первых, мы должны хотеть и быть готовыми бросить вызов экспертам и перестать воспринимать их как апостолов наших дней. Хочу вас обрадовать, это совсем не значит иметь докторскую степень во всех областях. Но это значит быть настойчивыми и, несмотря на их неизбежную раздражительность, добиваться объяснений на понятном нам языке. Когда мне назначали операцию, доктор сказал мне: «Мисс Херц, опасайтесь гиперперексии». Хотя с таким же успехом он мог предупредить меня о возможной высокой температуре. Бросить вызов экспертам, значит стараться понять, что значат их графики, уравнения, прогнозы, и для этого вооружиться такими вопросами, как, например: На каких предположениях это основано? На основании чего был сделан этот вывод? На что было направлено их исследование? И что не было учтено?

Недавно стало известно, что прежде чем быть выпущенными в продажу, лекарства сначала испытывают на мужских особях животных, а потом на людях, преимущественно на мужчинах. Кажется, кто-то упустил тот факт, что половину мирового населения составляют женщины. И в этом деле они вытянули несчастливый билет, потому что множество из таких медикаментов воздействует на женщин не так хорошо, как на мужчин. А те, что оказывают должное влияние, наносят также и вред женскому организму. Бросить вызов экспертам — это значит осознать, что их предположения могут быть оспорены, а методы — оказаться неэффективными.

Во-вторых, мы должны создать условия для решения разногласий. Если мы хотим изменить систему взглядов, осуществить прорыв, разрушить мифы, мы должны создать атмосферу в которой мнения экспертов будут проверяться, а новые, разнообразные, противоречащие, еретические идеи будут обсуждаться, бесстрашно, с осознанием того, что прогресс основывается не только на создании новых идей, но и на разрушении старых; с осознанием того, что окружая себя разнообразными противоречащими мнениями, мы, как показывают исследования, становимся умнее. Поддерживая разнообразие взглядов мы восстаем против собственных инстинктов, задача которых окружить нас идеями и мнениями, в которые мы уже верим или хотим поверить. И вот почему я говорю о необходимости умело руководить противоречиями.

Главное должностное лицо Google, Эрик Шмидт, следует этой теории на практике. Во время совещаний он выбирает одного из людей в комнате — в замкнутой позе, немного смущенного — и втягивает его в разговор, пытаясь понять его точку зрения, если она отличается от других, и спровоцировать высказывания различных мнений в комнате. Управлять противоречиями — значит признавать ценность разногласий и различий. Но мы должны пойти еще дальше. Мы должны в корне поменять понимание того, кто такие эксперты. Согласно общепринятому представлению, эксперты обладают ученой степенью, замысловатыми званиями и дипломами, пишут бестселлеры и занимают высокое социальное положение. Но представьте, что мы могли бы выкинуть это представление об экспертах как красивую оберточную бумагу, и ввести вместо этого понятие общей экспертизы, где правом выражать экспертное мнение обладают не только хирурги и управляющие, но и продавцы

В сети магазинов Best Buy, компании по продаже электронных товаров, абсолютно все сотрудники – уборщики, продавцы-консультанты, подсобные рабочие – а не только специалисты по планированию продаж – могут делать ставки, угадывая, продастся ли товар до рождества, какая из идей потребителя стоит воплощения или удастся ли завершить проект вовремя. Сбор и использование полезной информации внутри компании помог Best Buy предвидеть, что магазин, готовящийся к открытию в Китае – один из самых крупных магазинов сети – не будет готов к намеченному сроку. Когда компания попросила всех сотрудников сделать ставки на то, начнет ли магазин свою работу вовремя, группа людей из финансового отдела поставила все на то, что магазин открыть не успеют. Выяснилось, что им было известно, как никому другому в компании, о технологических заминках, которые не смогли предвидеть ни специалисты по планированию, ни эксперты, находящиеся непосредственно на стройплощадке в Китае.

Стратегии, о которых я говорю сегодня — объединение разнообразий, проверка экспертного мнения, самостоятельный выбор точки зрения, принципиальное поведение — это стратегии, которые помогут нам объединиться в борьбе с трудностями нашего сбивающего с толку, непростого времени. Если мы приучим себя принимать независимые решения, проверять экспертов, быть скептиками, отказываться от авторитетов, возражать, а также если мы будем увереннее сталкиваться с нюансами, неопределенностью и сомнениями, и позволим экспертам тоже выражать неуверенность и сомнения, мы намного лучше подготовим себя к трудностям XXI века. Потому что сейчас, как никогда раньше, неподходящее время, чтобы безоговорочно следовать за другими, без возражений принимать и слепо верить чужим идеям. Сейчас время смотреть на мир открыто. Да,естественно, опираясь на опыт экспертов — я, конечно, не хочу остаться без работы после этого выступления — но осознавая границы их возможностей, и, разумеется, свои собственные.

Перевод: Татьяна Кастин
Редактор: Инна Купер

Источник