Эрик Бринолфссон: Ключ к росту? Гонка вместе с машинами

Рост не мертв.

Начнем с истории 120-летней давности, когда американские заводы стали снабжать свои производства электричеством, что привело ко Второй промышленной революции. Удивительно то, что производительность этих заводов не увеличивалась в течение 30 лет. Тридцати лет. Этого времени достаточно, чтобы сменилось целое поколение управленцев. Видите ли, первая волна управленцев просто заменяла паровые двигатели на электромоторы — но они модернизировали предприятия не для того, чтобы с умом пользоваться гибкостью электричества. На плечи уже следующего поколения перепало изобретение новых технологических процессов. Именно тогда производительность предприятий стала резко увеличиваться, часто в два или три раза.

Электричество — это пример технологии общего назначения, как до этого был паровой двигатель. Технологии общего назначения стимулируют экономический рост, так как они высвобождают потоки сопутствующих инноваций, таких, как лампы накаливания и, да, модернизация предприятий. Есть ли технология общего назначения для нашего времени? Разумеется. Это компьютер. Но одних технологий недостаточно. Технологии — это не судьба. Мы сами творцы своей судьбы, и так же, как и ранние поколения управленцев, которым нужно было модернизировать производства, нам понадобится обновить наши организации и даже целую экономическую систему. Мы не справляемся с этим так, как надо было бы. Как мы сейчас увидим, с само́й производительностью все в порядке, но она отделилась от рабочих мест, и доходы типичного работника стагнируют. Эти проблемы иногда неверно принимают за конец инноваций, хотя на самом деле это издержки роста того, что мы с Эндрю Макафи называем новой машинной эрой.

Посмотрим на кое-какие данные. Вот ВВП на душу населения в США. В разных местах наблюдаются неровности, но в общем и целом тренд можно прочертить по линейке. Этот график в логарифмах, так что то, что выглядит как стационарный рост, в реальных величинах рост ускоряющийся. А вот производительность. В середине 70-х можно было наблюдать некоторое замедление, но в общем график хорошо соотносится со Второй промышленной революцией, когда предприятия учились электрификации производств. После задержки рост производительности снова ускорился. Так что, возможно, «история не повторяется, но иногда она рифмуется». Сейчас производительность находится на историческом максимуме, и, несмотря на Великий Спад, она росла в 2000-х быстрее, чем в 90-х, в бурных 90-х; а тогда она росла быстрее, чем в 70-х или 80-х. Она растет быстрее, чем во времена Второй промышленной революции. И это только в США. Новости остального мира еще лучше. Доходы по всему миру росли быстрее за последнее десятилетие, чем когда-либо в истории.

Пожалуй, эти данные даже преуменьшают прогресс, так как суть новой машинной эры скорее в создании знаний, нежели в простом физическом производстве; в разуме, а не в материи; в мозге, а не в мускулах; в идеях, а не в вещах. Это проблема для стандартных систем показателей: появляется все больше бесплатных продуктов, таких как Википедия, Google, Skype, и даже это выступление, если его выложат в сеть. Бесплатные вещи — это здорово, правда? Разумеется, да. Но это не вписывается в концепцию измерения ВВП. Нулевая цена означает отсутствие веса в статистике ВВП. Данные показывают, что оборот музыкальной индустрии сократился в два раза за последние десять лет. Но я слушаю всe больше и больше музыки лучшего качества. Держу пари, и вы тоже. Мое исследование показывает, что всего в цифрах ВВП не учитывается около $300 млрд бесплатных товаров и услуг интернета ежегодно. Заглянем в будущее. Некоторые очень умные люди заявляют, что росту пришел конец, но, чтобы понять будущее роста, нужны прогнозы относительно факторов, лежащих в его основе. Я оптимистичен, потому что новой машинной эре присущи цифровой формат, экспоненциальные тренды и комбинаторность.

Цифровые товары могут быть тиражированы в идеальном качестве с практически нулевыми издержками и могут быть доставлены практически мгновенно. Добро пожаловать в экономику изобилия. Но есть еще одно неуловимое преимущество цифрового мира. Измерения — источник жизненной силы науки и прогресса. В эпоху больших массивов данных мы можем измерять мир невиданными ранее способами.

Во-вторых, новая Машинная эра экспоненциальна. Компьютеры улучшаются быстрее, чем когда-либо что-либо еще. Приставка Playstation сегодня мощнее, чем военный суперкомпьютер 1996 года. Но наш мозг привык к линейному миру. В результате экспоненциальные тренды застают нас врасплох. Я раньше учил своих студентов, что есть занятия, в которых от компьютеров мало толку, например, вождение машины в пробке. Верно. Вот Энди и я с улыбками до ушей, потому что мы только что проехали по Шоссе 101 на беспилотном автомобиле.

В-третьих, новая машинная эра комбинаторна. Сторонники теории стагнации считают, что идеи истощаются подобно низко висящим фруктам. Но в действительности каждая инновация закладывает фундамент новых инноваций. Вот пример. Всего за несколько недель один из моих студентов-бакалавров разработал приложение для 1,3 млн пользователей. Ему это так просто удалось, потому что приложение написано для Facebook, а Facebook был когда-то создан на основе всемирной паутины, которая была создана на основе интернета, и так далее.

По отдельности цифровой формат, экспоненциальный рост и комбинаторность уже изменили бы правила игры. Соединенные воедино, они позволяют нам наблюдать волну ошеломляющих открытий, таких как роботы, выполняющие конвейерную работу, или бегущие быстрее гепарда, или перескакивающие высокие здания в один прыжок. Роботы в корне меняют даже процесс передвижения котов.

Но, возможно, самое важное изобретение, самое важное изобретение — машинное обучение. Возьмем проект IBM — суперкомпьютер Watson. Эти маленькие точки на графике — чемпионы телевикторины Jeopardy. [процент точности их ответов] Сначала Watson мало что удавалось, но он совершенствовался в разы быстрее, чем любой человек, и вскоре после того, как Дейв Ферруччи показал этот график на моей паре в MIT, Watson побил рекорд чемпиона по игре в Jeopardy. Семилетний возраст для Watson — возраст ребенка. Недавно его учителя позволили ему безнадзорно побродить по просторам интернета. На следующий день он стал отвечать на вопросы нецензурной бранью. Черт возьми.

Но Watson растет очень быстро. Он пытается устроиться на работу в колл-центрах, и его берут. Он ищет работу в юриспруденции, банковской и медицинской сфере и тоже получает некоторые места. Не иронично ли то, что в тот самый момент, когда мы конструируем машины с искусственным интеллектом — возможно, самое главное изобретение человечества — некоторые заявляют, что инновации стагнируют? Как и в двух первых промышленных революциях все последствия новой машинной эры в полной мере раскроются только спустя по крайней мере век, но они уже потрясают.

Означает ли это, что нам не о чем волноваться? Нет. Технологии не судьба. Производительность находится на историческом максимуме, но у меньшего количества людей есть работа. За последние десять лет мы аккумулировали больше богатства, чем когда бы то ни было, но доходы большинства американцев упали. Это великое отделение производительности от занятости, богатства от работы. Неудивительно, что миллионы людей разочарованы в этом великом отделении. Но, как и многие другие, они неправильно понимают его основные причины. Технологии мчатся впереди и оставляют все больше людей позади. Сейчас мы можем закодировать механически выполняемую работу в последовательность инструкций, понятных машинам, и размножить ее миллионы раз.

Недавно я подслушал разговор, который резюмирует новое экономическое устройство. Один парень сказал: «Нет, я больше не пользуюсь услугами H&R Block [для подготовки деклараций] — [программа] TurboTax делает все, что делала та компания, но она быстрее, дешевле и точнее». Как квалифицированный работник может конкурировать с программой стоимостью $39? Никак. Сегодня для миллионов американцев процесс подготовки деклараций стал быстрее, дешевле, точнее, а основатели Intuit живут припеваючи. Но 17% людей, занимавшихся налоговыми декларациями, потеряли работу. Это иллюстрация процессов, происходящих не только в программном обеспечении и сфере услуг, но и в медиа- и музыкальной индустрии, финансах и производстве, розничной продаже и торговле — вкратце, во всех отраслях. Люди конкурируют с машинами, и многие из них проигрывают.

Что можно сделать для всеобщего процветания? Ответ не в замедлении роста технологий. Вместо того, чтобы бежать наперегонки с машинами, нужно научиться бежать вместе с ними. Это наш главный вызов.

Отсчет новой машинной эры можно вести с даты 15-летней давности, когда Гарри Каспаров, чемпион мира по шахматам, сыграл против суперкомпьютера Deep Blue. Тогда машина выиграла, а сегодня простое мобильное приложение для игры в шахматы может победить гроссмейстера. Все стало настолько плохо, что, когда Яна Доннера, нидерландского гроссмейстра, спросили, какую стратегию он применил бы против компьютера, он ответил: «Я бы принес с собой молоток».

Сегодня чемпион мира по шахматам уже ни компьютер, ни человек. Каспаров организовал турнир по фристайл-шахматам, где команды людей и компьютеров могли работать вместе. У победившей команды не было ни гроссмейстера, ни суперкомпьютера. У них была лучшая командная работа, и они показали, что команда людей и компьютеров, работая вместе, может победить любой компьютер или человека, работающих поодиночке. Гонка вместе с машинами лучше, чем гонка наперегонки с машинами. Технология не судьба. Мы сами творцы своей судьбы.

Перевод: Елена Талаласова
Редактор: Ольга Дмитроченкова

Источник