Кейт Рэворт: Здоровая экономика должна процветать, а не расти

Вы когда-нибудь видели, как учится ползать ребенок? Каждый родитель знает, какое это захватывающее зрелище. Сначала они извиваются на полу, обычно задом наперед, но затем начинают двигаться вперед и, наконец, встают, и мы все аплодируем. Это простое движение вперед и вверх — базовое направление прогресса, которое мы, люди, признаем.

Это видно из того, как мы говорим об эволюции: от сгорбившихся предков до прямоходящего Homo erectus, до Homo sapiens, который изображается как мужчина, всегда шагающий вперед.

Не удивительно, что мы с такой готовностью верим, что экономический прогресс примет ту же простую форму, уходящую ввысь линию прогресса. Пора это переосмыслить, по-новому взглянуть на форму прогресса, потому что сегодня любая экономика должна расти, независимо от того, идет ли она нам на пользу, а нам нужно, особенно в богатых странах, чтобы экономика шла нам на пользу, независимо от того, растет она или нет. Да, за этим непочтительным словом прячется смена мировоззрения, но я убеждена, что нам нужно его поменять, если мы, человечество, хотим всеобщего процветания в этом столетии.

Откуда взялась эта одержимость ростом? ВВП — валовый внутренний продукт — это всего лишь общая стоимость товаров и услуг, проданных в стране за год. Его придумали в 1930-х годах, но вскоре он стал главной целью всякой политики, настолько важной, что по сей день в богатейших странах в правительствах считают, что решить их экономические проблемы может дальнейший рост.

Именно это лучше всего описано в классическом произведении Уолта Уитмена Ростоу. Оно мне так нравится, что у меня есть первое издание: «Ступени экономического роста: некоммунистический манифест».

Пахнет политикой, да?

Ростоу утверждает, что экономики неизбежно проходят через пять ступеней роста: первая — традиционное общество, когда объем производства страны ограничен существующими технологиями, институтами и мировоззрением; затем возникают предпосылки для подъема, когда зарождается банковское дело, происходит механизация труда, а рост ценится не только сам по себе, но в нем видят национальное достояние, лучшее будущее для нового поколения; затем — взлет, когда сложные проценты встроены в экономические институты, а рост становится нормальным состоянием; четвертый этап — переход к зрелости, когда возможна любая промышленность, независимо от ресурсной базы; пятый заключительный этап — век массового потребления, когда людям доступны любые потребительские товары, например, велосипеды или швейные машины, — напомню, книга написана в 1960 году.

В этой истории прослеживается метафора самолета, но этот самолет не похож ни на один другой, потому что ему не положено приземляться. Ростоу предписал нам лететь в закат массового потребления, и он это знал. Он писал: «За этим следует вопрос, на который у истории вряд ли найдется ответ. Что делать, когда рост реальных доходов утратит привлекательность?» Он задал вопрос, оставив его без ответа. И вот почему. Шел 1960 год, он был советником кандидата в президенты Джона Ф. Кеннеди, избирательная компания которого обещала 5%-й рост экономики, отчего Ростоу было положено и дальше вести этот самолет, а не спрашивать, как и когда ему будет позволено приземлиться.

И вот мы летим в закат массового потребления уже более полувека, и наши экономики рассчитывают на бесконечный рост, требуют его и от него зависят, потому что мы подсели на него финансово, политически и социально. Мы финансово зависимы от роста, потому что нынешняя финансовая система рассчитана получать высочайшую доходность на вложенные средства, отчего открыто торгующиеся компании находятся под постоянным давлением и должны увеличивать продажи, долю рынка и доходы, а также потому, что банки делают деньги на процентных долгах, по которым нужно платить больше. Мы политически зависимы от роста, потому что политики хотят повышать налоговые поступления, не поднимая налоги, и рост ВВП кажется отличным решением. А ни один политик не хочет потерять место на общем фото с саммита Большой двадцатки.

Но если только экономика их страны перестанет расти, их вытеснит следующая развивающаяся держава. Мы зависим от роста социально из-за пропаганды консьюмеризма, которая существует уже более ста лет. Что поразительно, она была создана Эдвардом Бернейсом, племянником Зигмунда Фрейда, который осознал, что психотерапию дяди можно превратить в прибыльную терапию продаж, если заставить людей поверить, что мы меняемся к лучшему каждый раз, когда что-то покупаем.

Любую из зависимостей можно преодолеть, но все они заслуживают больше внимания, чем им сейчас уделяется, потому что только взгляните, куда привел нас этот полет. Мировой ВВП в 10 раз выше, чем в 1950 году. Рост ВВП обеспечил достаток миллиардам людей, но мировая экономика стала чрезвычайно раскалывать общество: огромная доля доходов от собственности сейчас приходится меньше чем на 1% населения мира. Экономика стала чрезвычайно разрушительной, она быстро разрушает хрупкий баланс нашей планеты, от которого зависят жизни всех нас. Нашим политикам это известно, поэтому они предлагают новые возможности роста. Вот вам зеленый рост, инклюзивный рост, умный, устойчивый, гармоничный рост. Выбирайте любое будущее, но только чтобы в нем был рост.

Думаю, пришло время выбрать более амбициозную цель, намного глобальнее, потому что вызов, стоящий перед человечеством в XXI веке, очевиден: удовлетворить нужды всех людей, не превышая возможности необыкновенной, уникальной живой планеты, так, чтобы мы и вся природа могли процветать.

При этой цели прогресс не будет измеряться деньгами. Нам нужен ряд индикаторов. И когда я попробовала их нарисовать, хотя это может прозвучать странно, картинка получилась похожей на пончик. Знаю, простите, но позвольте познакомить вас с «пончиком», который может оказаться полезным для нас. Представьте, что ресурсы человечества исходят из его середины. Эта дыра посредине — место, где людям не хватает жизненно необходимого. У них нет еды, медицины, образования, политических прав, жилья — того, что нужно каждому для достойной жизни и реализации возможностей. Мы хотим вытащить всех людей из этой дыры через социальное основание в зеленую часть пончика. Но, и это важное «но», нельзя, чтобы совокупное использование ресурсов вышло за внешний круг — экологический потолок, потому что иначе мы будем слишком давить на нашу невероятную планету и выведем её из равновесия. Из-за нас меняется климат, закисляются океаны, появляются озоновые дыры, мы выходим за пределы возможностей нашей планеты, ее систем, поддерживающих жизнь, благодаря которым за последние 11 000 лет Земля стала такой гостеприимной к человечеству.

Эта двусторонняя задача удовлетворить нужды всех людей, уважая возможности планеты, призывает нас изменить понимание прогресса с все восходящей линии роста к оазису человечества, процветающему в гармонии между основанием и потолком. Нарисовав эту схему, я была поражена осознанием того, что символ благосостояния во многих древних культурах отражает такое же понимание баланса, от двойной спирали народа маори до инь-ян в даосизме, вечного узла в буддизме и двойной спирали у кельтов.

Можем ли мы найти этот динамический баланс в XXI веке? Это ключевой вопрос, потому что, как показывают эти красные сектора, мы далеки от баланса: где-то не достигаем цели, где-то выходим за допустимые пределы. Посмотрите внутрь круга и увидите, что миллионы и миллиарды людей в мире все еще нуждаются в самых базовых вещах. И мы вышли за пределы возможностей планеты уже как минимум по четырем направлениям. Есть риск, что влияние на климат и разрушение экосистемы будут необратимыми. Вот нынешнее положение человечества и нашего космического дома. Мы — люди XXI века, и это — наше селфи.

Никто из экономистов XX века не предвидел такого, почему же мы считаем, что их теории помогут справиться с нашими проблемами? Нам нужны свои идеи, потому что мы первое поколение, кто это видит, и, вероятно, последнее, у кого есть реальная возможность изменить историю. Видите ли, экономисты XX века уверяли нас, что рост порождает неравенство, перераспределение не нужно, потому что дальнейший рост все выровняет. Если рост ведет к загрязнению, не нужно ничего регулировать, рост все подчистит.

Только, как оказалось, этого не произошло и не произойдет. Нам нужно так создать экономики, чтобы они и справились с нехваткой ресурсов, и вернулись в допустимые границы. Нужны восстанавливающие и перераспределяющие экономики. Нам в наследство же достались разрушительные отрасли. Мы берем ресурсы земли, превращаем их в то, что хотим, немного используем, иногда только однократно, а затем выбрасываем, и все это выводит нас за пределы возможностей планеты. Поэтому нам нужно изменить направление стрелок, создать экономики, уважающие циклы живого мира и взаимодействующие с ними, чтобы ресурсы не истощались, а использовались снова и снова, экономики, работающие на солнечной энергии, где отходы от одних процессов подпитывают другие.

Примеры подобного восстанавливающего дизайна сейчас возникают повсюду. Более ста городов по всему миру, от Киото до Осло, от Хараре до Хобарта, уже производят более 70% потребляемого ими электричества из энергии солнца, ветра и волн. Лондон, Глазго и Амстердам первыми внедряют круговую организацию города, ищут способы использовать отходы от одних городских процессов для подпитки следующих. От Тыграя в Эфиопи до Квинсленда в Австралии фермеры и лесники оживляют некогда опустошенные земли, так что на них снова бьет ключом жизнь.

Но наши экономики должны не только восстанавливать, но и перераспределять, и для их создания у нас есть беспрецедентные возможности, благодаря централизованным технологиям XX века, институтам, концентрации капитала, знаний и власти в немногих руках. В XXI веке мы можем создавать свои технологии и институты, чтобы перераспределять богатства, знания и возможности среди многих людей. Вместо ископаемого топлива и крупномасштабного производства у нас появляются сети возобновляемой энергии, цифровые платформы и 3D-печать. Двухвековой корпоративный контроль над интеллектуальной собственностью сменился саморегулируемым, открытым, общедоступным пулом знаний. Корпорации, все еще гонящиеся за максимальной отдачей от вложений для своих акционеров, внезапно утратили актуальность в сравнении с социальными предприятиями, которые нацелены на создание разных форм ценности и их распределение через свои системы. Если мы хотим использовать современные технологии, от искусственного интеллекта до блокчейна, от интернета вещей до материальной науки, если мы поставим их на службу перераспределению, то добьемся, чтобы медицина, образование, финансы, энергия, политические права стали доступны и полезны тем, кто нуждается в них больше всего. Видите ли, восстановление и перераспределение создают небывалые возможности для экономики XXI века.

Как это влияет на то, куда летит самолет Ростоу? У кого-то остается надежда на вечный экологичный рост, идея, что благодаря дематериализации экспоненциальный рост ВВП может длиться вечно при постоянном снижении ресурсозатрат. Но взгляните на данные. Это полет фантазии. Да, можно дематериализовать экономики, но зависимость от вечного роста нельзя отделить от использования ресурсов, если речь о масштабе, необходимом нам, чтобы не превышать возможности планеты.

Знаю, что так думать о росте непривычно, потому что рост это хорошо. Не так ли? Мы хотим, чтобы росли наши дети, росли наши сады. Посмотрите на природу: там рост — это чудесный, здоровый источник жизни. Это некий этап, и экономики многих стран, таких как сегодняшние Эфиопия и Непал, могут быть на этом этапе. Их экономики растут на 7% в год. Но посмотрите еще раз на природу, потому что от размера ноги вашего ребенка до лесов Амазонии ничто в природе не растет вечно. Все растет, вырастает, достигает зрелости и только таким образом может процветать долгое время. Нам это уже известно. Если бы я сказала, что врач сообщил моей подруге, что у нее внутри что-то бесконтрольно растет, это бы ощущалось совсем иначе, потому что мы интуитивно понимаем, что когда что-то хочет расти вечно в здоровой, живой, цветущей системе, то оно угрожает здоровью всей системы. Так почему мы воображаем, что наши экономики станут единственной системой, где это правило не действует, и она выиграет от вечного роста? Нам срочно нужны финансовые, политические и социальные инновации, которые позволят нам преодолеть структурную зависимость от роста, чтобы мы могли вместо этого сосредоточиться на процветании и балансе с учетом социальных и экологических ограничений «пончика».

И если вас сковывает одна только мысль об ограничениях, задумайтесь еще раз. Потому что самые изобретательные люди превращают ограничения в источник творчества. От фортепиано Моцарта с его пятью октавами до шестиструнной гитары Джими Хендрикса и теннисного корта Серены Уильямс — именно ограничения позволяют нам раскрыть свой потенциал. Границы «пончика» стимулируют человечество к процветанию, к безграничной креативности, участию, сопричастности и значимости.

Для этого нам потребуется вся наша изобретательность, так что не стесняйтесь!

Перевод: Наталия Ост
Редактор: Юлия Каллистратова

Источник