Эмбер Кейс: Мы все превратились в киборгов

Мне хотелось бы вам всем сказать, что вы все уже киборги, но киборги не в том смысле, в котором вы думаете. Вы не Робокопы и не Терминаторы, но вы становитесь киборгами всякий раз, когда смотрите на экран монитора или используете какое-нибудь мобильное устройство. Итак, что такое киборг? Вот традиционное определение: это организм, «к которому были добавлены экзогенные компоненты для приспособления к новым внешним условиям.» Это из статьи про космические путешествия от 1960 года. Потому что, если задуматься, то космос — это очень странное место, люди не приспособлены для нахождения там. Но люди любопытны, и им нравится добавлять к телу всякие штуки, так что сегодня они могут забраться в Альпы, а завтра превратиться в рыб, плавающих в морях.

Давайте посмотрим на общие представления традиционной антропологии. Кто-то приезжает в другую страну, и говорит: «Какие замечательные люди, какие у них интересные инструменты, какая необычная культура.» А затем будет написана статья, и возможно, еще какие-то антропологи прочитают ее, и мы решим, что это ни на что не похоже. И вот мы внезапно открыли новый вид. Я как антрополог, изучающий киборгов, вдруг поняла: «Ух, ты! Как-то неожиданно мы с вами стали новой формой человека разумного. И посмотрите на эту необычную культуру. Посмотрите на эти удивительные ритуалы, которые все выполняют с этими технологиями. На кнопочки нажимают, на экран безотрывно глядят».

Почему же я занимаюсь именно людьми-киборгами, а не традиционной антропологией? И причина заключается в том, что использование орудий с самого начала, в течение многих тысяч лет, было связано с физическим видоизменением самого себя. Это помогло нам расширить наши физические возможности: передвигаться быстрее, бить сильнее, и у этих способностей есть определенный предел. Но сейчас мы с вами видим не расширение наших физических возможностей, а расширение нашего ментального я. И благодаря этому у нас есть возможность перемещаться быстрее, общаться по-другому. И еще получилось так, что мы все носим с собой маленькое устройство в стиле Мэри Поппинс: можем вложить в него все, что мы хотим, и оно от этого не потяжелеет, а затем мы можем достать из него все что угодно. Что находится внутри вашего компьютера? Ну, если вы это напечатаете, это будет выглядеть как материалы в несколько тысяч кило весом, которые вы таскаете с собой повсюду. И если вы вдруг потеряете эту информацию, это будет означать, что у вас она внезапно пропадет из головы, что вы внезапно почувствуете, что чего-то не хватает, и так как вы не можете eе обнаружить, вы испытываете странные чувства.

Еще мы наблюдаем появление вашего второго я. Нравится вам это или нет, вы начинаете появляться онлайн и люди общаются с вашим вторым я, когда вы не в сети. Поэтому вам нужно быть осторожным и не оставлять вашу передовую (так можно назвать стену Facebook — это похожие понятия) открытой, чтобы люди не писали на ней среди ночи. И вдруг нам приходится обслуживать наше второе я. Нам нужно представлять себя в цифровом мире точно так же, как мы это делаем в нашей обычной жизни. И так же, как мы просыпаемся, принимаем душ, одеваемся, нам нужно научиться делать подобное и для нашего цифрового я. И проблема заключается в том, что сегодня многим людям, в особенности подросткам, приходится проживать два периода взросления. Им нужно пережить настоящий подростковый возраст, что само по себе ужасно, а затем они проходят через взросление своего второго я. И это еще кошмрнее, потому что существует история всего, что они делали онлайн. И пока вы не освоились с технологиями, вы тоже оказываетесь онлайн-подростком. И это ужасно, и пройти через это реально сложно.

Когда я была маленькой девочкой, мой папа каждый вечер садился со мной и говорил: «Я расскажу тебе о времени и пространстве в будущем.» И я отвечала: «Здорово». И однажды он спросил: » Какое наикратчайшее расстояние между двумя точками?» Я ответила: «Ну, это прямая. Ты говорил мне об этом вчера.» Я подумала, какая я умная. Он сказал: «Нет, это не то. Есть лучше вариант.» Он взял листок бумаги, нарисовал А на одном конце и Б на другом, и сложил концы так, что точка А и Б соприкоснулись. И он сказал: «Вот самое короткое расстояние между двумя точками.» И я закричала: «Папа, папа, как ты это сделал?» Он ответил: «Знаешь, ты просто складываешь пространство и время, для этого требуется черти сколько энергии, но это делается так.» И я сказала: «Я хочу так делать.» Он ответил: «Ну что ж, давай.» И так, когда я засыпала последующие 10-20 лет, я каждую ночь думала: «Я хочу стать первым человеком, который изобретет пространственно-временные туннели для того, чтобы вещи приобретали большую скорость. И я хочу создать машину времени.» Я отсылала сообщения будущей себе, используя магнитофон.

Но затем я осознала, когда попала в колледж, что мы совершенствуем технологии не только потому, что они работают, мы совершенствуем их, потому что люди их используют, и они сделаны для людей. И я начала изучать антропологию. Когда я писала свою диссертацию по мобильным телефонам, я осознала, что все вокруг носят пространственно-временные туннели у себя в карманах. Люди перемещали себя не физически, они перемещали себя ментально. Они нажимают кнопку, и тут же соединяются, как А и Б. И я подумала: «Ура! Я нашла это. Это круто.»

Со временем время и пространство сжались благодаря этому. Вы можете, стоя на одном конце земного шара, прошептать что-то и вас услышат на другом краю света. Еще одна мысль, которая приходит в голову, — на каждом устройстве, которое вы используете, у вас разный тип времени. Каждая закладка в интернете представляет собой разный тип времени. И поэтому мы начинаем копаться в нашей внешней памяти — где же мы их оставили? В общем, мы все, как какие-нибудь палеонтологи, копаемся в поисках вещей, которые были утеряны в нашем внешнем мозге, который мы носим с собой в кармане. Это приводит к появлению «панической» архитектуры: о, нет, где же эта вещь? Мы все как в кино «Я люблю Люси» на великом сборочном конвейере информации, и мы никак не успеваем.

И вот что происходит, когда мы переносим это в нашу социальную сферу, – мы все время проверяем наши телефоны. Мы получили вещь, называемую «внешней близостью.» Это не означает, что мы всегда на связи со всеми, но в любое время мы можем связаться с тем, с кем нам захочется. И если бы была возможность персонифицировать все контакты в вашем мобильном, в комнате было бы не протолкнуться. Это все люди, с кем бы вы могли связаться прямо сейчас, в общем, все эти люди — это все ваши друзья и члены вашей семьи, с кем вы можете связаться.

Все это приводит к некоторым психологическим эффектам, один из которых меня весьма беспокоит. Люди не тратят больше времени на размышления, они не снижают темп и не останавливаются, находясь в комнате со всеми этими людьми, которые все время борются за их внимание на синхронных интерфейсах — сплошная палеонтология и «паническая» архитектура. Они лишь сидят не здесь… В действительности, когда у вас нет внешнего поступления информации, это время, когда вы создаете себя, когда вы можете произвести долгосрочное планирование, когда вы можете попробовать определить, кто вы есть на самом деле. И тогда, когда вы это сделаете, вы сможете понять, что вам нужно для вашего второго я в перспективе, вместо того, чтобы просто хвататься за дела в последнюю минуту — ой, мне надо сделать это, и это мне надо сделать, и вот это надо. Поэтому это очень важно. Меня очень волнует то, что в особенности у нынешних детей не будет этого времени для раздумий, у них культура мгновенного нажатия на кнопку, все доступно им, и им это очень нравится, и они на это подсаживаются.

Если задуматься, мир тоже не стоит на месте. У него свои внешние вспомогательные устройства, и эти устройства помогают нам всем общаться и взаимодействовать друг с другом. И если это визуализировать, все контакты, которые мы сейчас осуществляем — получится образ отображения информации в интернете. Это выглядит не технологично, скорее это выглядит очень органично. Впервые во всей истории человечества мы связаны таким образом. И это не машины встали над нами, они помогают нам стать более человечными, помогают налаживать контакты друг с другом.

Самая успешная технология отходит на второй план и помогает нам жить нашей жизнью. И в действительности в конце концов она приобретает качества, больше свойственные человеку, чем технологии, потому что мы все время обоюдно влияем друг на друга. И это важный момент, который мне нравится изучать: все эти замечательные вещи, которые представляют собой человеческое взаимодействие, но которое происходит по-иному. Мы увеличиваем потенциал человеческих возможностей и способность взаимодействовать друг с другом, независимо от географического местоположения. Именно поэтому я изучаю кибернетическую антропологию.

Перевод: Екатерина Лукьянова
Редактор: Мария Полищук

Источник