€ 99.99
$ 92.50
Ваэл Хоним: Давайте создавать социальные медиа, которые способствуют реальным переменам

Лекции

Ваэл Хоним: Давайте создавать социальные медиа, которые способствуют реальным переменам

Ваэл Хоним помог начать Арабскую весну в своем родном Египте... создав простую страницу на Facebook. Как он показывает, как только революция вышла на улицы, она превратилась из дающей надежду в беспорядочную, затем уродливую и разбивающую сердца. И c социальными медиа происходили такие же перемены. То, что однажды было местом для краудсорсинга, привлечения и распространения, стало поляризованным полем боя. Хоним спрашивает: «Как изменить наше поведение в сети? Как использовать интернет и социальные медиа для культивации цивилизованности и ведения обоснованной аргументации?»

Ваэл Хоним
Будущее

Я однажды сказал: «Если вы хотите cделать общество свободным, все, что вам нужно, — это интернет». Я ошибался.

Я произнес эти слова в 2011 году, когда страница на Facebook, которую я создал анонимно, помогла разжечь египетскую революцию. Арабская весна раскрыла огромнейший потенциал социальных медиа, но она также показала и их серьезнейшие недостатки.

Тот же инструмент, что объединил нас, чтобы свергать диктаторов, в итоге нас разобщил. Я бы хотел поделиться своим опытом применения социальных медиа для активизма и поговорить о некоторых трудностях, с которыми я лично столкнулся, и о том, что мы можем с ними сделать.

В начале 2000-х арабы наводнили всемирную сеть. Подталкиваемые жаждой знаний, возможностей, связей с другими людьми на земном шаре, мы бежали от наших удручающих политических реалий и проживали виртуальную, альтернативную жизнь. Как и многие другие, я был полностью аполитичным до 2009 года. В то время когда я пришел в социальные медиа, я начал видеть все больше и больше египтян, стремившихся к политическим переменам в стране. Я чувствовал, что был не один.

В июне 2010 года интернет навсегда изменил мою жизнь. Просматривая Facebook, я увидел фото, ужасное фото тела истерзанного пытками молодого египтянина. Его звали Халед Саид. Халед был 29-летним александрийцем, убитым полицией. Я увидел в этой картинке себя. Я подумал: «На месте Халеда мог быть я».

В ту ночь я не мог уснуть и решил что-то предпринять. Я анонимно создал страницу в Facebook и назвал ее «Мы все — Халед Саид». Буквально через три дня на странице было свыше 100 000 человек — собратьев-египтян, разделявших обеспокоенность этой проблемой. Что бы ни происходило, это должно было закончиться.

Я нанял соадминистратора, Абдельрахмана Мансура. Мы часами работали вместе. Мы получали идеи от людей с помощью краудсорсинга. Мы привлекали их. Мы вместе призывали к действиям и распространяли новости, о которых египетский режим умалчивал. Страница набрала самое большое количество подписчиков в арабском мире. У нее было больше фанатов, чем у признанных медиаорганизаций и даже мировых знаменитостей.

14 января 2011 года [президент] Бен Али сбежал из Туниса после нарастающих протестов против его режима. Я увидел искру надежды. Египтяне в социальных медиа удивлялись: «Если Тунис сделал это, почему мы не можем?» Я создал мероприятие в Facebook и назвал его «Революция против коррупции, несправедливости и диктатуры». Я задал вопрос 300 000 пользователям страницы в то время: «Сегодня 14 января. 25 января — День полиции. Это национальный праздник. Если 100 000 из нас выйдут на улицы Каира, нас никто не остановит. Интересно, можем ли мы это сделать».

Всего через несколько дней приглашение получили свыше миллиона человек, и свыше 100 000 человек подтвердили свое участие. Социальные медиа выполняли ключевую роль в этой кампании. Они помогли подняться децентрализованному движению. Они помогли людям осознать, что они не одни, и помешали режиму остановить этот процесс. В то время они его даже не понимали. 25 января египтяне заполнили улицы Каира и других городов, призывая к переменам, преодолевая барьер страха и провозглашая новую эру.

Потом наступили последствия. За несколько часов до того, как режим отключил Интернет и телекоммуникации, я шел по темной улице Каира, было около полуночи. Я успел отослать твит: «Молитесь за Египет. Правительство планирует расправу на завтра».

Меня ударили по голове. Я потерял равновесие и упал, увидев, что меня окружили четверо вооруженных мужчин. Один из них заткнул мне рот, а остальные обездвижили меня. Я знал, что меня похитила государственная служба безопасности.

Я очутился в камере, в наручниках, с повязкой на глазах. Я был напуган — так же, как и моя семья, которая начала искать меня в больницах, полицейских участках и даже в моргах.

После моего исчезновения несколько моих собратьев, знавших, что я администратор страницы, рассказали СМИ о моей связи с этой страницей и что я, вероятно, был арестован государственной службой безопасности. Мои коллеги из Google начали поисковую кампанию, пытаясь меня найти, а собратья, протестовавшие на площади, потребовали моего освобождения.

После 11 дней кромешной тьмы меня отпустили. И три дня спустя Мубарак был вынужден уйти в отставку. Это был самый вдохновляющий и воодушевляющий момент моей жизни. Это было время великой надежды. В течение 18 дней революции египтяне жили в утопии. Все они разделяли веру в то, что мы на самом деле можем жить вместе, несмотря на наши различия, что Египет после Мубарака будет для всех.

Но, к сожалению, постреволюционные события были словно удар под дых. Эйфория растворилась, мы не смогли прийти к соглашению, и политическая битва привела к усилению поляризации. Социальные медиа лишь усилили это состояние, содействуя распространению ложной информации, слухов, эхо-камер и ненависти. Обстановка было просто отравляющей. Мой онлайн-мир стал полем битвы, полным троллей, лжи, ненависти. Я стал беспокоиться о безопасности своей семьи. Но, конечно, дело было не только во мне. Поляризация достигла своего пика между двумя главными силами: сторонниками армии и исламистами. Люди в центре, как я, стали чувствовать беспомощность. Обе группы хотели, чтобы ты присоединился к ним: ты был либо с ними, либо против них. 3 июля 2013 года армия свергла первого демократично избранного президента Египта после трех дней народных протестов, требовавших его отставки.

В тот день я принял очень сложное решение. Я решил замолчать, полностью замолчать. Это был момент поражения. Я молчал более двух лет и использовал это время, чтобы осмыслить все, что произошло, пытаясь понять, почему это произошло. Для меня стало очевидным, что хотя поляризация и вправду преимущественно вызывается человеческим поведением, социальные медиа придают форму этому поведению и усиливают его влияние. Скажем, вы говорите о чем-то, что не основано на фактах, начинаете спор или игнорируете того, кто вам не нравится. Все это — естественные человеческие порывы, но, благодаря технологиям, вы можете поддаться этим порывам, всего лишь сделав один клик.

С моей точки зрения, есть пять решающих вызовов, с которыми сталкиваются сегодня социальные медиа.

Первый: мы не знаем, что делать со слухами. Слухам, которые подтверждают людские предубеждения, сейчас верят и распространяют друг другу миллионы.

Второй: мы создаем наши собственные эхо-камеры. Мы скорее контактируем с людьми, с которыми согласны, и благодаря социальным медиа, мы можем отключить, отписаться и заблокировать всех остальных.

Третье: обсуждения в сети быстро переходят в крики разгневанной толпы. Все мы, вероятно, знаем это. Мы словно забываем, что люди по ту сторону экранов — на самом деле реальные люди, а не просто аватары.

И четвертое: стало очень сложно менять точку зрения. Из-за скорости и краткости социальных медиа мы вынуждены делать поспешные выводы и остро высказываться о сложных мировых вопросах, уложившись в 140 символов. И как только мы это делаем, наши слова вечно живут в интернете, и мы менее мотивированы менять эти взгляды, даже если появляются новые факты.

Пятый и, на мой взгляд, наиболее решающий: сегодня наш опыт в социальных медиа строится таким образом, что вещание предпочитается вовлечению, посты — дискуссиям, поверхностные комментарии — глубоким разговорам. Словно мы все решили, что мы здесь, чтобы говорить друг другу, а не друг с другом.

Я наблюдал, как эти опасные вызовы способствовали расколу и без того поляризованного египетского общества, но речь идет не только о Египте. Поляризация растет во всем мире. Нам нужно много работать, чтобы разобраться, как технологии могут быть частью решения, а не частью проблемы.

Сейчас много споров о том, как бороться с оскорблениями в сети и победить троллей. Это очень важно. Никто не может с этим поспорить. Но нам нужно также подумать о том, как использовать социальные медиа, чтобы поощрять вежливость и вознаграждать вдумчивость. Я знаю наверняка: если я напишу более сенсационный, более однобокий, злой и агрессивный пост, у него будет больше просмотров. Я получу больше внимания.

Но что, если мы сфокусируемся на качестве? Что важнее: общее количество читателей вашего поста или то, прочитают ли ваш пост люди, способные менять мир? Может, нам нужно просто дать людям больше стимулов к вступлению в разговор, вместо того, чтобы просто все время транслировать мнения? Или вознаграждать за чтение и реагирование на взгляды, с которыми они не согласны? Сделать социально приемлемым изменение своих взглядов, а может даже поощрять это изменение? Что, если бы у нас был показатель того, сколько людей поменяли точку зрения, и это стало бы частью нашего опыта в социальных медиа? Если бы я мог проследить, сколько людей поменяли мнение, я бы, наверное, писал более вдумчиво, пытаясь этого добиться, вместо того чтобы писать для людей, которые и так со мной согласны и «лайкают», потому что я лишь подтверждаю их точку зрения.

Нам также нужно подумать об эффективных механизмах краудсорсинга, чтобы проверять широко распространяемую информацию в сети и вознаграждать тех, кто участвует в проверке. В сущности, нам нужно переосмыслить текущую экосистему социальных медиа и переделать их принцип работы, чтобы вознаграждать вдумчивость, вежливость и взаимопонимание.

Я верю в интернет, поэтому я объединился с несколькими друзьями и начал новый проект, пытаясь найти ответы и исследовать возможности. Наш первый продукт — это новая медиаплатформа для общения. Мы ведем разговоры, которые содействуют взаимопониманию и, надеемся, меняют взгляды. Мы не утверждаем, что у нас есть ответы, но мы начали экспериментировать с различными обсуждениями очень сложных вопросов, таких как расы, контроль за оружием, дебаты о беженцах, связь между исламом и терроризмом. Это важные обсуждения.

Сегодня как минимум каждый третий человек на планете имеет доступ в интернет. Но часть этого интернета находится в плену у менее благородных аспектов человеческого поведения.

Пять лет назад я сказал: «Если вы хотите сделать общество свободным, все, что нужно, — это интернет».

Сегодня я верю, что если мы хотим сделать общество свободным, мы в первую очередь должны сделать свободным интернет.

Перевод: Катерина Хворова
Редактор: Анна Котова

Источник

Свежие материалы