Грегори Хейворт: Как я раскрываю тайны древних текстов

26 января 2013 года боевики «Аль-Каиды» ворвались в древний город Тимбукту на юге Сахары. Они подожгли средневековую библиотеку и уничтожили 30 000 манускриптов на арабском и нескольких африканских языках. Это были манускрипты по астрономии, географии, истории, медицине, а одна книга возможно впервые описывала способы излечения эректильной дисфункции. Это было сосредоточие мудрости со всего континента, о котором не знали на Западе, это был голос Африки во времена, когда у Африки вообще не было голоса. Мэр Бамако, ставший свидетелем поджога, назвал уничтожение манускриптов «преступлением против мирового культурного наследия». И он был прав — или был бы прав, если бы он при этом не лгал.

На самом же деле перед этим событием африканские ученые составили коллекцию из первых попавшихся старых книг и оставили их в распоряжении террористов. А сама коллекция спрятана в Бамако, столице Мали, где она истлевает под влиянием сырости. То, что удалось спасти хитростью, снова находится под угрозой — теперь уже климатической.

Но не только в Африке и других отдаленных уголках планеты манускрипты, которые могут изменить ход истории мировой культуры, находятся в опасности. Несколько лет назад я исследовал европейские научные библиотеки и обнаружил, что как минимум 60 000 манускриптов, созданных до XVI века, невозможно прочесть из-за повреждений, нанесенных водой, химическими веществами, выцветанием и плесенью. На самом деле число поврежденных манускриптов вдвое больше. И это не считая манускриптов периода Возрождения, современных манускриптов и предметов культурного наследия, например карт.

А что, если бы существовала технология, способная восстанавливать эти утраченные и неизвестные произведения? Представьте, как огромная коллекция из сотен тысяч ранее неизвестных текстов могла бы преобразить наше видение прошлого. Представьте, сколько бы мы обнаружили классических произведений, которые бы буквально переписали каноны литературы, истории, философии, музыки. Или, более того, могли бы преобразить нашу культурную самобытность и проложить новые мосты между людьми и культурой. Эти вопросы превратили меня из читателя средневековых текстов в ученого-исследователя текстов.

Какое неполноценное это слово, «читатель». Оно вызывает в моем воображении образы пассивности, образ человека, лениво сидящего в кресле и ожидающего, что знания придут сами, как приходят бандерольки и письма. Насколько интереснее воссоздавать прошлое, быть тем, кто навстречу чудесным приключениям отправляется в неведомую страну в поисках скрытых текстов. Будучи научным работником, я в основном был читателем. Мы изучали те же классические произведения, которые люди изучали сотни лет, — Вергилия, Овидия, Чосера, Петрарку, — и каждая опубликованная мной научная работа едва ли пополняла сокровищницу знаний человечества. Я хотел быть подобным археологу, делать открытия в литературе, хотел быть Индианой Джонсом без кнута — нет, лучше с кнутом. И я хотел этого и для своих студентов.

И вот, шесть лет назад я решил пойти по другому карьерному пути. В то время я работал над «Шахматами любви», последней значимой поэмой европейского Средневековья, до тех пор не редактированной. А не редактировали ее потому, что она существовала в одном экземпляре, который был настолько поврежден в Дрездене во время бомбежки в годы Второй мировой, что поколения ученых твердили, что манускрипт был утерян. Пять лет я с помощью ультрафиолетовой лампы пытался восстановить остатки надписей. Я добился таких успехов, какие могли позволить технологии того времени.

Поэтому я сделал то, что делают многие. В интернете я нашел информацию о том, как с помощью многоспектральной съемки были восстановлены два утерянных трактата выдающегося греческого математика Архимеда из палимпсеста XIII века. Палимпсест — это стертый и написанный заново манускрипт.

И вдруг неожиданно я решил написать ведущему ученому, который занимался восстановлением палимпсеста Архимеда, профессору Роджеру Истону — я отправил ему свой крик души и свой план. К моему удивлению, он мне ответил. С его помощью я получил от правительства США грант, построил мобильную лабораторию для восстановления изображений и превратил обугленный и выцветший манускрипт в новую классическую работу Средневековья.

Как же работает наша технология? Принцип ее работы определенно оценят те, кто имеет представление об инфракрасных очках ночного видения. В видимом спектре света мы видим лишь часть того, что там есть. То же самое и с невидимыми надписями. Наша система использует 12 длин волн света — от ультрафиолетовых до инфракрасных. Манускрипт был подвержен воздействию световых волн из светоизлучающих диодов и другого источника света, который проходит снизу сквозь листы манускрипта. За один цикл получают до 35 изображений со страницы с помощью мощной цифровой камеры с кварцевыми линзами. Таких в мире около пяти. И как только мы получаем эти изображения, мы обрабатываем их через алгоритмы. Затем, чтобы повысить качество и четкость, мы используем компьютерные программы, созданные для спутниковых снимков, с которыми работают геодезисты и сотрудники ЦРУ.

Можно получить поразительные результаты. Вы, наверное, слышали, что происходит со свитками Мертвого моря, которые постепенно желатинизируются. Под инфракрасным светом мы увидели самые темные участки свитков Мертвого моря. Вы можете, однако, не знать, что и другие библейские тексты находятся в опасности.

Вот, например, страница из манускрипта, который мы восстановили. Возможно, это самая ценная Библия в мире. Верчелльский кодекс — самый старый перевод Евангелия на латынь, датируемый первой половиной четвертого столетия. Этот манускрипт — самый близкий к Библии времен основания христианства императором Константином, а также времен Первого Никейского собора, на котором были приняты каноны христианства. Этот манускрипт, к сожалению, был сильно поврежден в результате того, что веками его использовали в церкви во время церемоний приведения к присяге. И фиолетовое пятно в верхнем левом углу — это грибок Aspergillus, который появился там от прикосновения немытых рук человека, больного туберкулезом. Наша технология впервые за 250 лет позволила перевести этот манускрипт.

Лаборатория, которую можно перемещать в нужное место, решает проблему только частично. Технология дорогая и редкая, кроме того, восстановление изображений — дело не из легких. Поэтому позволить себе этим заниматься могут лишь хорошо финансируемые организации. Поэтому я основал проект Lazarus. Это некоммерческий проект, призванный сделать нашу технологию доступной или бесплатной для исследователей и небольших организаций. За последние пять лет наша команда из специалистов, ученых и студентов побывала в семи странах и восстановила ценные манускрипты, включая Книгу Верчелли, старейшую книгу на английском языке, Черную Книгу из Кармартена, самую старую книгу на валлийском, и некоторые из ценнейших ранних Евангелий, которые находились в Грузии.

Наша технология может восстанавливать утерянные тексты. Более того, она может узнать историю каждого изучаемого объекта, историю о том, как, когда и кем текст был создан, а иногда и о том, какие мысли занимали автора в момент созидания. Взять, например, черновик Декларации независимости, написанный рукой Томаса Джефферсона. Мои коллеги восстановили его несколько лет назад в Библиотеке Конгресса. Библиотекари заметили, что одно слово было везде зачеркнуто и исправлено на другое. Новым словом было «граждане». Догадываетесь, какое слово было под ним? «Подданные». Вот она, американская демократия, вышедшая из-под руки Томаса Джефферсона.

Или возьмем карту Мартелла 1491 года, которую мы восстановили в библиотеке Бейнеке в Йеле. К этой карте обращался Христофор Колумб перед путешествием в Новый Свет. Именно эта карта позволила ему представить, как выглядит Азия и где находится Япония. Чернила и краски на карте до такой степени утратили насыщенность, что на этой огромной двухметровой карте мир выглядит как гигантская пустыня. До настоящего момента мы слабо представляли, как Колумб видел мир и каким было представление о мировых культурах. Основную легенду карты при обычном свете было трудно рассмотреть. Ультрафиолет не смог ничем нам помочь. Нам помогло мультиспектральное восстановление. Мы узнали о монстрах в Азии с настолько длинными ушами, что создания могли полностью ими укрыться. А в Африке — о змее, от которой дымилась земля. Как свет звезд способен показать, как выглядела Вселенная в далеком прошлом, так и мультиспектральный свет показывает нам первые шаги создания предметов. Сквозь такую призму мы видим ошибки, простодушие, неподвергнутые цензуре мысли, несовершенства человеческого воображения. Все это делает эти священные объекты и их авторов более реалистичными, приближает нас к истории.

А что же насчет будущего? Прошлое такое обширное, а людей, способных сохранить это прошлое до того, как эти объекты навсегда исчезнут, мало. Поэтому я начал преподавать новую гибридную дисциплину, которую я называю «текстовой наукой». Текстовая наука — это комбинация традиционных навыков литературоведа, таких, как умение читать древние рукописи, понимание того, как пишутся тексты, чтобы узнать дату и место написания, и современных технологий вроде восстановления изображений, знания о химических свойствах пигментов и чернил, использования оптического распознавания текста.

В прошлом году один из моих студентов, первокурсник со знанием латыни и греческого языка, обрабатывал фотографии палимпсеста из одной известной библиотеки в Риме. Вдруг за текстом стали видны крошечные строки на греческом. Все столпились вокруг него, и он прочел надпись из утерянной работы греческого комедиографа Менандера. Впервые за тысячу лет эти слова были произнесены вслух. Именно в этот момент тот студент стал ученым.

Дамы и господа, это — будущее прошлого.

Спасибо за внимание.

Перевод: Дарья Романченко
Редактор: Анна Котова

Источник