Тим Харфорд: Как безвыходные ситуации могут вас сделать более креативными

В конце января 1975 года 17-летняя немецкая девушка по имени Вера Брандес поднялась на сцену Оперного театра Кельна. Зрительный зал был пуст. Тусклый зеленоватый свет шел лишь от знаков аварийного выхода. Это был самый потрясающий день в жизни Веры. Она была самым молодым концертным промоутером в Германии. И она убедила Оперный театр Кельна провести вечерний джазовый концерт американского музыканта Кита Джарретта. Ожидалось 1 400 человек. И всего через несколько часов Джарретт выйдет на эту самую сцену, сядет за пианино и без репетиции и нот начнет играть.

Но прямо сейчас Вера показывала Киту вышеупомянутое пианино, и хорошего это не предвещало. Джарретт с некоторой опаской посмотрел на инструмент, сыграл несколько нот, прошелся вокруг него, сыграл еще несколько нот, пробормотал что-то своему продюсеру. После чего продюсер подошел к Вере и сказал: «Если вы не найдете новое пианино, Кит не сможет играть».

Произошла ошибка. Оперный театр предоставил не тот инструмент. Его верхний регистр имел жесткий, металлический звук, потому что все волокна износились. Черные клавиши залипали, белые были расстроены, педали не работали, а само пианино было слишком маленьким. Его звук был бы недостаточно мощным, чтобы заполнить огромное пространство Оперного театра Кельна.

Кит Джарретт вышел. Он пошел и сел в свою машину, оставив Веру Брандес на телефоне, она пыталась достать другое пианино. Она нашла настройщика пианино, но новое пианино найти не могла. Она вышла на улицу и, стоя под дождем, разговаривала с Китом Джарреттом, умоляя его не отменять концерт. Он посмотрел из окна машины на эту насквозь промокшую под дождем немецкую девушку, пожалел ее и сказал: «Не забудь это… только ради тебя».

Через несколько часов Джарретт действительно вышел на сцену Оперного театра, сел за пианино, на котором невозможно играть, и начал.

Спустя несколько секунд стало понятно, что происходит что-то волшебное. Джарретт старался обойти верхние регистры, он работал с клавишами средних тонов, которые придавали выступлению мягкую, обволакивающую атмосферу. Также, поскольку пианино было таким тихим, ему пришлось добавить гулкие повторяющиеся басовые риффы. Он стоял, вертелся, барабаня по клавишам, отчаянно пытаясь создать объемный звук, который дошел бы до людей в заднем ряду.

Это электризующее выступление. В нем есть что-то успокаивающее, в то же время оно полно энергии, оно динамично. И публика была в восторге. И это все еще справедливо, потому что запись Кельнского концерта — самый продаваемый концерт на пианино в мире и самый продаваемый сольный джазовый альбом в истории.

Кит Джарретт столкнулся с неприятностью. Он принял эту неприятность, и она испарилась. Давайте на секунду задумаемся о первом инстинкте Джарретта. Он не хотел играть. Конечно, я думаю, любой из нас в любой отдаленно похожей ситуации почувствовал бы то же самое. Мы не хотим, чтобы нас просили хорошо работать плохими инструментами. Мы не хотим преодолевать ненужные препятствия. Но инстинкт Джарретта был неверен, и слава богу, он передумал. Я думаю, наш инстинкт тоже неправильный. Я думаю, нам стóит научиться больше ценить неожиданные преимущества, вызванные небольшими неприятностями. Позвольте привести несколько примеров из когнитивной психологии, науки сложных систем, социальной психологии и, конечно же, рок-н-ролла.

Начнем с когнитивной психологии. Мы уже какое-то время знаем, что определенный вид трудностей, особые препятствия могут улучшить наши результаты. Например, психолог Дениэл Оппенхаймер несколько лет назад работал с учителями старших классов. Он попросил их поменять формат раздаточных материалов, которые они использовали в классе. Обычные материалы были сделаны простым шрифтом, например, Helvetica или Times New Roman. Другая половина классов получила материалы, выполненные более «насыщенным» шрифтом вроде Haettenschweiler или чем-то более пикантным, как курсивный Comic Sans. Это очень уродливые шрифты, и их тяжело читать. Но в конце семестра ученики сдавали экзамены, и те, кто учился по материалам с более сложными шрифтами, показали лучшие результаты по различным предметам. Причина кроется в том, что сложные шрифты замедляли их, заставляли работать усерднее, больше задумываться о том, что они читали, осмысливать информацию… и так они выучили больше.

Другой пример. Психолог Шелли Карсон тестировала аспирантов в Гарварде на качество их фильтров внимания. Что я имею в виду? Представьте, что вы в ресторане, говорите с собеседником, вокруг идут разные другие разговоры, вы хотите их отфильтровать и сосредоточиться на том, что важно для вас. Вы можете это сделать? Если да, то у вас хорошие, сильные фильтры внимания. Но некоторым людям это тяжело дается. Некоторым аспирантам Карсон было с этим нелегко. Их фильтры были слабые, пористые — они пропускали внутрь много внешней информации. Это означало, что их постоянно прерывали сцены и звуки окружающего их мира. Если во время того, как они писали эссе, был бы включен телевизор, он их отвлекал.

Вы подумаете, что это ухудшило их результаты… но нет. Когда Карсон изучила, чего эти студенты достигли, оказалось, что студенты со слабыми фильтрами были склонны добиваться значительных творческих достижений, опубликовать свой первый роман, выпустить свой первый альбом. Все отвлекающие моменты были зерном для мельницы их креативности. Они могли мыслить вне стандартных рамок, потому что в их рамках были дыры.

Поговорим о науке сложных систем. Как решить крайне сложную задачу — мир полон трудными для понимания задачами — как же решить по настоящему сложную задачу?

Например, создать двигатель самолета. Мы имеем дело со множеством переменных: температура в действии, материалы, различные параметры, размер. Невозможно решить такую проблему в один присест, это слишком сложно. Что же делать? Один из вариантов — решение задачи шаг за шагом. У вас есть некий прототип, вы его корректируете, тестируете, улучшаете. Такой метод последовательных улучшений даст вам хороший двигатель. И этот метод широко применяется в мире. Вы можете услышать об этом, например, в интенсивных велосипедных тренировках, от веб-дизайнеров, оптимизирующих созданные ими веб-страницы, — все они идут путем пошагового улучшения.

И это хороший способ решить сложную проблему. Но знаете, что сделало бы этот способ еще лучше? Щепотка беспорядка. Вы добавляете хаотичности в начале процесса, вы делаете сумасшедшие вещи, вы пробуете глупые методы, которые не должны сработать, и все это наилучшим образом повлияет на процесс решения проблем. А объясняется это недостатком пошагового метода и постепенных улучшений: они могут постепенно завести вас в тупик. Но если вы начнете с хаотичности, такой ход событий будет менее вероятен, а ваше решение проблемы более надежным.

Поговорим о социальной психологии. Психолог Кэтрин Филлипс вместе с коллегами недавно дала студентам задание: разобраться в деле убийства. Студенты были распределены в группы по четыре человека, затем им дали дела с информацией о преступлении: алиби и доказательства, показания свидетелей и троих подозреваемых. Каждую группу попросили догадаться, кто это сделал, кто совершил преступление. В этом эксперименте использовали два подхода. Некоторые группы состояли из четырех друзей, они все друг друга хорошо знали. Другие группы состояли из троих друзей и одного незнакомца. Вы уже догадываетесь, к чему я веду.

Очевидно, что я скажу, что группы с незнакомцем решили задачу эффективнее, и это правда. Они решили задачу значительно эффективнее. Группы из четырех друзей были правы лишь в половине случаев. Что не очень-то здорово — при выборе из трех возможных вариантов 50% — это маловато.

Трое друзей и один незнакомец, хотя у незнакомца и не было дополнительной информации, просто дело было в том, что разговор изменился, чтобы смягчить возникшую неловкость, и трое друзей и один незнакомец в 75% случаев находили верный ответ. И это большой скачок показателей.

Особенно интересным мне кажется не то, что трое друзей и незнакомец работали лучше, но как они себя при этом чувствовали. Поэтому, когда Кэтрин Филлипс опрашивала группу четверых друзей, они хорошо провели время и думали, что поработали тоже хорошо. Они были довольны. А в группе из трех друзей и незнакомца ей не сказали, что хорошо провели время, скорее, было сложно, неловко… они остались полны сомнений. Они не думали, что хорошо выполнили работу, хотя это было так. Я думаю, это наилучший пример трудности, с которой мы сталкиваемся.

Потому что, да… уродливый шрифт, незнакомец в команде, хаотичное движение… эти препятствия помогают нам решать проблемы, они помогают нам быть более креативными. Но мы этого не чувствуем. Нам кажется, что они лишь мешают… и мы сопротивляемся. И вот почему последний пример так важен.

Я хочу рассказать о человеке с опытом из мира рок-н-ролла. Возможно, вы его знаете, он тоже TED-спикер. Его зовут Брайан Ино. Он — великолепный композитор амбиентной музыки.

Он также стал чем-то вроде катализатора некоторых величайших рок-н-ролльных альбомов в последние 40 лет. Он работал с Дэвидом Боуи над альбомом «Heroes», над альбомами U2 «Achtung Baby» и «The Joshua Tree», он работал с DEVO, он работал с Coldplay, он работал со всеми.

И что же он делает, чтобы эти великие рок-группы стали еще лучше? Он добавляет неразберихи. Он нарушает их творческий процесс. Он становится тем неудобным незнакомцем. Это он должен им сказать, что нужно сыграть на расстроенном пианино.

Один из его способов создать препятствие — эта удивительная колода карт. Это моя колода с автографом — спасибо, Брайан. Карты называются «Непрямые стратегии», он разработал их с другом. И когда они застревают в студии, Брайан Ино достает карту. Он вытаскивает любую карту и заставляет группу следовать инструкциям на ней.

Вот эта, например… «Поменяйтесь ролями». Да, все меняются инструментами — ударник садится за пианино — прекрасная идея.

«Внимательно посмотрите на самые постыдные детали. Усильте их».

«Совершите резкое, разрушительное, непредсказуемое действие. Оставьте его».

Эти карточки мешают.

Они подтверждают свою ценность альбом за альбомом. Музыканты их ненавидят.

Фил Коллинз играл на барабанах на раннем альбоме Брайана Ино. Он был так расстроен, что начал швырять по студии пивные банки.

Карлос Аломар, великий рок-гитарист, работая с Ино над альбомом Дэвида Боуи «Lodger», в какой-то момент повернулся к Брайану и сказал: «Брайан, этот эксперимент — глупый». Но в итоге альбом оказался очень неплохим, к тому же, спустя 35 лет, Карлос Аломар теперь использует «Непрямые стратегии». И он советует их использовать своим студентам, потому что он осознал кое-что. Лишь потому что тебе что-то не нравится, это не значит, что тебе это не помогает.

Изначально стратегии не были колодой карт, это был просто список — список на стене студии звукозаписи. Список вещей, которые вы можете попробовать, если застряли.

Но список не работал. Знаете, почему? Недостаточно беспорядка. Глазами вы пробежали бы по списку и остановились бы на наименее разрушительном варианте, наименее проблемном, что полностью лишает идею смысла.

Тогда Брайан Ино понял, что да, нам нужно проводить эти глупые эксперименты, нужно работать с неудобными незнакомцами, нужно использовать уродливые шрифты. Эти вещи нам помогают. Они помогают нам решать задачи, быть более креативными.

Но также… потребуется некоторая убежденность, если мы хотим принять это. Так что неважно как… будь то настоящая сила воли, или переворот карты, или чувство вины перед немецкой девушкой-подростком, всем нам время от времени нужно сесть и попытаться сыграть на испорченном пианино.

Перевод: Вера Пилкова
Редактор: Павел Чернов

Источник