Тим Феррис: почему стоит определять свои страхи, а не цели

Это счастливое фото со мной было сделано в 1999 году. Я был студентом последнего курса колледжа, дело было сразу после урока танцев. Я был невероятно счастлив. И я отчетливо помню, где был полторы недели спустя. Я сидел на заднем сидении своего старого минивэна на парковке перед университетом, когда решил покончить жизнь самоубийством. Я очень быстро перешел от решения к тщательному планированию и очень близко подошел к краю пропасти. Так близко я никогда не подходил. Я убрал палец с курка только благодаря нескольким счастливым совпадениям. Впоследствии больше всего меня пугал элемент случайности.

Так что я стал методично пробовать разные способы управления взлетами и падениями своего настроения, и это оказалось хорошим капиталовложением. У большинства здоровых людей бывает от 6 до 10 серьезных случаев депрессии в течение жизни. У меня биполярная депрессия. Это у нас семейное. К тому моменту на моем счету было уже более 50 случаев депрессии, и я многое узнал. Я много раз принимал вызов, многократно выходил на ринг против тьмы, делал выводы. И я подумал, что вместо того, чтобы делиться секретом успеха и минутами триумфа, я лучше расскажу о своем способе избежать самоуничтожения и уж точно душевного оцепенения.

Я обнаружил, что самой надежной страховкой в случае эмоционального спада служит то же средство, которому я обязан принятием лучших деловых решений. Хотя это второстепенно. Это средство — стоицизм.

Звучит скучно. Может, вам вспомнился Спок, или в голову пришёл такой образ: корова под дождем. Ей ни грустно, ни весело. Это безразличное существо, принимающее жизнь такой, как есть.

Едва ли вы подумали о таком лидере, как, скажем, Билл Беличек, главный тренер команды New England Patriots, которому принадлежит рекорд по числу полученных Суперкубков. Стоицизм в последние несколько лет широко распространился среди руководства НФЛ как метод закалить дух. Вы не подумаете об Отцах-основателях: Томасе Джефферсоне, Джоне Адамсе и Джордже Вашингтоне, а это всего трое из последователей стоицизма. Джордж Вашингтон даже распорядился, чтобы пьесу о стоике, она называлась «Катон. Трагедия», показали войскам при Вэлли-Фордж для поддержания боевого духа.

Почему же люди действия уделяли такое внимание античной философии? Звучит очень академично. Я бы хотел, чтобы вы несколько иначе смотрели на стоицизм и видели его как систему, позволяющую справляться с кризисами и принимать лучшие решения. А все началось здесь, с этого, назовем его так, крыльца.

Примерно в 300 году до н.э. в Афинах некто Зенон Китийский провел множество бесед, прохаживаясь по расписному крыльцу, именовавшемуся «сто́я». Позднее его учение стало именоваться стоицизмом. В греко-римском мире для людей стоицизм был универсальной философией для самых разных дел. Для наших целей главным из них было научение себя отличать то, что можешь контролировать, о того, что не в твоей власти, а затем сосредотачиваться исключительно на первом. От этого снижается эмоциональная реактивность, что может быть суперспособностью.

Напротив, если вы, скажем, квотербек и пропустили передачу, то вы злитесь на себя. Это может стоить вам победы. Если вы руководитель и срываетесь на очень ценном сотруднике из-за пустяка, вы можете потерять сотрудника. Если вы студент, у которого дела идут все хуже, беспомощный и потерявший надежду, то если это не изменить, это может стоить вам жизни. То есть ставки очень высоки.

Есть много способов добиться желаемого. Я хочу рассказать об одном, который перевернул мою жизнь в 2004-м. Он нашел меня по двум причинам: во-первых, мой близкий друг, мой ровесник, совсем молодым скоропостижно умер от рака поджелудочной железы, а затем меня бросила девушка, на которой я хотел жениться. Она решила все бросить и ушла, никак не объяснившись, но оставила мне эту прощальную напоминалку.

Я не выдумываю. Я ее сохранил. «Рабочий день заканчивается в 5». Она хотела, чтобы что-то на рабочем столе напоминало мне о здоровье, так как тогда я работал над своим первым серьезным делом. Я понятия не имел, что делаю. Работал по 14 часов и больше без выходных. Я не мог работать без допинга. Чтобы успокоиться и заснуть, принимал антидепрессанты. Это был кошмар. Я был в тупике. В попытке найти решение я купил книгу о простоте.

И действительно, там я нашел цитату, изменившую мою жизнь: «В своем воображении мы страдаем чаще, чем на самом деле». Ее автор Сенека Младший был известным философом-стоиком. Я стал читать его письма, затем — практиковаться в «premeditatio malorum», то есть в предвосхищении бед. Говоря проще, речь о подробной визуализации сценариев, осуществления которых вы боитесь, из-за которых боитесь действовать, чтобы преодолеть паралич и принять меры. Моя проблема была замысловатой, навязчивой, беспрестанной. То, как я думал о проблемах, мне не помогало. Мне нужно было записать свои мысли. Тогда я придумал себе письменную практику, которую назвал «страхополагание» по аналогии с целеполаганием. Она состояла из трех страниц. Очень просто.

Вот первая страница. «Что, если… ?» Это может быть любой страх, любая причина для волнения, то, о чем не хочется думать. Например, свидание, расставание, просьба о повышении, уход с работы, создание компании. Что угодно. Для меня это было взять первый за четыре года отпуск, отойти на месяц от дел и поехать в Лондон, где я мог гостить у друга, чтобы дать своей компании развиваться независимо от меня или вовсе ее закрыть.

В первом столбце «Определить» вы записываете самые худшие из возможных последствий предпринятого шага. Нужно от 10 до 20. Не буду обсуждать все пункты, но приведу вам два примера. Вот первый: я поеду в Лондон, будет дождь, настроение — подавленное, вся затея окажется пустой тратой времени. Вот второй: я пропущу письмо из налоговой, меня ждет аудит, рейдерский захват или закрытие бизнеса.

Затем переходим к колонке «Предотвратить». В этом столбце пишете ответ на вопрос, что я могу сделать, чтобы этого не произошло или стало наименее вероятным? На случай лондонской депрессии можно взять с собой портативную УФ-лампу и включать на 15 минут по утрам. Я знал, что так можно справиться с депрессией. Что касается налоговой, я мог бы изменить данные об адресе, чтобы бумаги поступали моему бухгалтеру, а не на мой почтовый адрес. Легче легкого.

Затем переходим к «Исправить». В случае неблагоприятного развития событий что вы сможете сделать, чтобы исправить ситуацию, к кому можно обратиться за помощью? В первом случае можно было бы потратиться на поездку в Испанию, погреться, поправить вред, если вернусь из Лондона совсем разбитым. Если же пропущу письмо из налоговой, можно будет позвонить другу-юристу или обратиться к профессору-правоведу, спросить совета, к кому обратиться, как раньше решались такие вопросы. То есть, работая над первой страницей, нужно спросить себя: был ли в истории кто-то менее умный или мотивированный, кто уже решил эту проблему? Скорее всего, ответ «да».

Вторая страница проста: каковы выгоды попытки или частичного успеха? Видите, мы раздуваем страхи и расчетливо подходим к возможным выгодам. Если вы попробуете осуществить задуманное, поможет ли это повысить уверенность в себе, развить навыки, будет ли полезно эмоционально, финансово или иначе? Каковы «плюсы», скажем, потери мяча в игре? Подумайте над этим минут 10–15.

Третья страница. Возможно, это самое важное. Не пропускайте ее. «Цена бездействия». Людям отлично удается размышлять о плохом, если вы попробуете что-то новое, попросите прибавку. Часто мы не думаем об ужасной плате за поддержание статус-кво, о цене бездействия. Спросите себя: если я не сделаю этот шаг или не приму это решение, а также похожие шаги и решения, какой будет моя жизнь через полгода, год, три года? Со временем это будет казаться все менее ощутимым. Нужно по-настоящему вникнуть в детали — снова с эмоциональной, финансовой, физической и иных точек зрения.

Когда я так сделал, картина получилась пугающей. Я занимался самолечением, мой бизнес мог рухнуть в любой момент, если бы я не отступил. Мои отношения с девушкой не были крепкими. И я осознал, что больше не мог бездействовать.

Вот эти три страницы. Это и есть все «страхополагание». После этого я понял, что по шкале от 1 до 10, где 1 — это минимальное, а 10 — максимальное влияние, в случае поездки я рисковал ненадолго и обратимо пострадать на 1–3 пункта, а моя жизнь могла бы улучшиться на 8–10 и эффект был бы долгосрочным. Поэтому я поехал. Ничего плохого не произошло. Конечно, были какие-то заминки. Я смог отвлечься от дел. В итоге я на 1,5 года продлил свое путешествие по миру, и оно легло в основу моей первой книги, и поэтому я сегодня здесь.

Я могу увидеть связь между всеми своими самыми большими приобретениями и всеми предотвращенными несчастьями и тем «страхополаганием», которое провожу раз в три месяца. Это не панацея. Вы обнаружите, что некоторые ваши страхи весьма обоснованы.

Но не нужно делать такой вывод, пока не изучите свой страх под микроскопом. Не все трудности и решения будут легкими, но станет легче.

Я хотел бы завершить выступление рассказом об одном из моих любимых стоиков. Это Джерзи Грегорек. Он четырехкратный чемпион Олимпийских игр в тяжелой атлетике, политический беженец, поэт. Ему 62 года, но он и сейчас даст фору мне, да и большинству присутствующих здесь. Поразительный человек.

Я много времени провел с ним в стоических беседах, спрашивал личных и спортивных советов. Он участвовал в польской «Солидарности», мирном социальном движении, которое было жестоко подавлено правительством. Он не смог продолжать карьеру пожарного. Его учитель, священник, был похищен, подвергнут пыткам, убит и брошен в реку. Затем угрожали ему самому. Он с женой вынужденно бежал из Польши, переезжал из страны в страну, пока не осел в США, не имея ничего за душой. Они спали на полу.

Сейчас он живет в Вудсайде в Калифорнии в очень уютном месте, и из всех более чем 10 000 человек, которых я повстречал за жизнь, я бы отнес его к 10% наиболее успешных и счастливых людей. Сейчас будет произнесена главная мысль. Внимание. Пару недель назад я отправил ему сообщение и спросил, читал ли он когда-либо философов-стоиков. Его ответ занял две страницы. Очень на него не похоже. Он не из многословных.

Он не только знаком со стоицизмом, но подчеркнул, что в большинстве важных решений, переломных моментах, когда он отстаивал свои принципы и этику, он обращался к стоицизму и осмыслению страхов.

Меня это поразило. Он сделал два вывода. Первый: он не мог представить жизни прекраснее, чем жизнь стоика. Вторым была его мантра, подходящая ко всему.

И вы тоже можете взять ее на вооружение. «Простые решения — трудная жизнь. Трудные решения — простая жизнь». Трудные решения — то, что мы боимся сделать, спросить, сказать. Очень часто именно так нам и следует поступить. Самые большие сложности и проблемы, с которыми мы сталкиваемся, никогда не решить одними приятными разговорами, будь то с самим собой или другими. И я призываю вас спросить себя, в каком из аспектов вашей жизни определение страхов было бы важнее, чем определение целей? Держите в уме слова Сенеки:

«В своём воображении мы страдаем чаще, чем на самом деле».

Перевод: Наталия Ост
Редактор: Анна Котова

Источник