«Бесы» Федора Достоевского
Я все перечитываю и перечитываю этот роман, сам не знаю, почему. Возможно, потому что его герои стали моими друзьями.
«Побережье Сирта» Жюльена Грака
Я написал в «Черном лебеде», что «Татарская пустыня» Дино Буццати — моя любимая книга и, возможно, единственный роман, который я готов был перечитывать всю свою жизнь. Эта на удивление очень похожая история об «опьянении ожиданием» (а не «опьянении надеждой», как я назвал книгу Буццати), но написанная гораздо более тонким языком, настоящим писателем (Буццати был журналистом, который делал свою прозу более функциональной); изложение ясное и поразительно точное; книга имеет текстуру, богатство деталей и создает завораживающую атмосферу. Начав читать, невозможно оторваться. Во время чтения я постоянно говорил себе: «Вот это книга».
«Опыты» Мишеля де Монтеня
Монтень больше компаньон, чем учитель. До недавнего времени он имел плохую репутацию в кругах эрудитов, так как был не ученым, а обычным человеком с ограниченной эрудицией и интеллектуальным голодом. Это и делает его идеальным порталом в классику. Это как путеводитель. Я никогда не путешествую без «Опытов», если боюсь застрять в аэропорту.
Собрание произведений Хорхе Луиса Борхеса
Это нечто, что очень трудно найти по определению: литературный автор, который мыслит абстрактными категориями (единственный другой такой автор, которого я читал, — это Станислав Лем). Это философские мысленные эксперименты в чистом виде, которые каким-то волшебным образом представлены в игровой литературной атмосфере. Борхес — математический философ, первый и последний. Не обращайте внимания на «латиноамериканскую» классификацию и вздор о его происхождении и личной жизни: нужно сопротивляться попыткам встроить его в социокультурную среду; он универсален настолько, насколько это возможно. Хорошо прочитать короткий рассказ время от времени, чтобы увидеть, как литература и философия могут быть объединены иносказанием.
«История частной жизни», 1-4 том
Методология историков «школы Анналов» основана на прозаической повседневной жизни, далекой от сенсационных исторических событий и фактов — кто правил, какой случился переворот, какая была война, геополитическая обстановка и т.д., — эти вещи кажутся научными темами, но на самом деле это, по сути, журналистика. Подход школы Анналов гораздо более точен статистически, так как исследуется ряд надежных фактов, а не личности, биографии или количество войн (сегодня следовало бы сосредоточиться на диабете и пробках, а не сенсационных нападениях акул или авиакатастрофах). Таким образом, вместо изучения римской истории с точки зрения Цезаря и Помпея вы узнаете о повседневной жизни, своде законов и обычаев. Я читаю и перечитываю эти пять томов в течение последних 25 лет.