Николай Дзись-Войнаровский — основатель компании «Селеноход» (единственного российского участника международного конкурса по созданию частных луноходов Google Lunar X PRIZE), экс-менеджер «Лин индастриал» (российского стартапа, создающего сверхлегкую космическую ракету).
В сентябре глава SpaceX Илон Маск представил проект создания базы на Марсе. Публика сразу же раскритиковала презентацию. В презентации Маска, мол, много технических недостатков и непонятно, откуда он возьмет деньги. Ранее критики разнесли аналогичный проект Mars One голландского предпринимателя Баса Лансдорпа. Идея Mars One — отправить колонистов жить на Красную планету в один конец, без возвращения на Землю, что сильно удешевит проект. Сторонники заселения Марса вспоминают, что Новый Свет осваивался европейцами примерно так же — в течение веков эмиграция в Америку в большинстве случаев не предусматривала возвращения.
Космонавт Сергей Крикалев назвал Mars One глупостью и добавил: «Когда люди собираются лететь на Марс в один конец, это уже клиника, это уже надо обращаться к психиатру».
Было бы здорово согласиться с Крикалевым и принять картину мира, в которой на одной стороне находятся безумные частные прожектеры, а на другой — профессиональные государственные космические агентства, которые медленно, но верно осваивают космос.
Увы, на другой стороне ситуация ничуть не лучше.
Давайте посмотрим на отечественную марсианскую программу.
СССР в конце 80-х запустил станции «Фобос-1» и «Фобос-2», которые должны были сесть на Фобос, спутник Марса. Связь с обеими станциями прервалась — «Фобос-1» замолчал через два месяца полета, а «Фобос-2» сломался неподалеку от цели.
В 1996 году Россия запустила самый тяжелый межпланетный аппарат из когда-либо созданных — «Марс-96». Он использовал советские наработки по «Фобосам» и состоял из модуля для выхода на орбиту вокруг Марса, двух посадочных станций и двух пенетраторов, которые с большой скоростью должны были зарыться в грунт. Из-за отказа ракеты-носителя «Марс-96» утонул в Тихом океане.
Россия в конце 90-х решила, что повторять достижения какого-то там Советского Союза недостойно — нужно ставить более амбициозную цель, а именно не просто сесть на Фобос, но вернуться на Землю, забрав с собой 100 г грунта. Станция «Фобос-Грунт» строилась долго, была запущена в 2011 году, сломалась сразу после выхода на околоземную орбиту, а в начале 2012 года ее обломки, не успевшие сгореть в атмосфере, утонули всё в том же Тихом океане.
Как вы думаете, каким должен быть следующий шаг? Если вы уже начали понимать бюрократическую логику госорганизаций, то без труда его угадаете — Роскосмос решил повторить «Фобос-Грунт», переименовав его в «Бумеранг». Но в этот раз миссия должна вернуть на Землю не 100 г грунта, а 600 г!
Примерно в таком же стиле мыслит Европейское космическое агентство.
В 2003 году европейцы захотели послать аппарат к Марсу. Взяли русскую ракету «Союз», которая отправила к Красной планете орбитальный модуль Mars Express и посадочный модуль Beagle-2 массой 69 кг. С орбитальным модулем все хорошо — он до сих пор работает. Beagle-2 разбился при посадке.
Через 13 лет европейцы решили повторить миссию. Но только русскую ракету взяли побольше («Протон») и посадочный модуль Schiaparelli потяжелее (577 кг). И, конечно, орбитальный модуль TGO.
События развивались предсказуемо. Русская ракета снова отработала нормально, орбитальный модуль опять работает хорошо, а Schiaparelli разбился при посадке 19 октября 2016 года.
Каким будет следующий шаг европейцев? На 2020 год запланирована очередная российско-европейская миссия ExoMars, которая должна доставить на поверхность Красной планеты марсоход. Последний опустится благодаря посадочному модулю, основанному на технологиях Schiaparelli. Общая масса модуля и марсохода — 1140 кг.
Повышение ставок после проигрыша — давно известная стратегия. Ник Лисон так разорил двухсотлетний банк Barings.
Она известна американскому космическому агентству тоже.
Фото: clubic.com
В 2004 году после катастрофы челнока «Колумбия» стало ясно, что шаттлы себя исчерпали. Ужасно дорогие и опасные для экипажа они не оправдывали цену и риск, летая только на околоземную орбиту. Тогда президент Джордж Буш представил новую национальную космическую программу Vision for Space Exploration. Ее цель — высадить человека на Луну в 2020 году, но не уходить после этого, как в 70-е, а построить там долговременную обитаемую базу. Попутно надо было создать сверхтяжелую ракету Ares. Чтобы она не получилась слишком дорогой, Ares должен был использовать компоненты шаттла. Также в рамках программы создавался пилотируемый корабль Orion.
После прихода в Белый дом президента Обамы было объявлено, что Vision for Space Exploration (к тому моменту переименованная в Constellation) слишком дорогая и при этом не предлагает ничего нового. Мол, на Луне мы уже были в 60–70-х, поэтому нужна более амбициозная цель.
Новая программа получила название Flexible path («Гибкий путь»). Его конечная цель — высадка человека на Марсе в 2030-х. С промежуточными целями до сих пор нет полной ясности, но продолжает строиться корабль Orion и новая сверхтяжелая ракета SLS, которая (как и Ares) частично использует технологии шаттла.
Таким образом, в 2000-х американское космическое агентство NASA потеряло два шаттла с экипажами, не высадило человека на Луну и все еще строит пилотируемый корабль и сверхтяжелую ракету.
Похожая ситуация сложилась в исследованиях Марса американскими роботами. Основная цель — поиск внеземной жизни. Роботы высаживаются на Красную планету, начиная с 1976 года, они становятся все тяжелее и технически изощреннее, с конца 90-х умеют ездить по Марсу, но жизни до сих пор не нашли. Все, что получает американский налогоплательщик взамен — это все более и более качественные фотографии красного песка на четвертой планете от Солнца. Конечно, ученые могли бы чаще повторять с экранов, что шансы того, что жизнь на Марсе вообще успела зародиться в далеком прошлом перед резким изменением климата, ничтожно малы. Но тогда бы у NASA начались проблемы с финансированием.
Причины, по которым государственные космические агентства так себя ведут, понятны. Эти ведомства были задуманы для того, чтобы поражать электорат очередными рекордами во времена Космической гонки. Потом они переориентировались и неплохо играют роль распределителя денег для научных исследований. Но освоение космоса (так же, как освоение Америки, Африки или Сибири) — это занятие не по департаменту политики или науки. Это, скорее, по департаменту венчурных проектов, финансируемых совместно государством и частным сектором. Именно так была организована экспедиция Христофора Колумба в Новый Свет.
Вряд ли частные инвесторы, которые покупают акции SpaceX на внебиржевых площадках, или энтузиасты, перечисляющие небольшие взносы Mars One в обмен на участие в отборе в экипаж марсианской базы, столь глупы, что не видят рискованности марсианских предприятий. Но думаю, что они и не настолько хорошо разбираются в космонавтике, чтобы с фактами в руках выявить стратегический тупик в государственных космических программах.
Однако на интуитивном уровне люди чувствуют, что время идет, NASA, ESA и Роскосмос тратят их деньги, а дворцы Барсума и цветущие яблони на Марсе все так же далеки. И пока государственные агентства будут игнорировать невысказанную тягу людей к освоению новых пространств, а осваивать только госбюджеты, количество репостов презентации Маска продолжит расти.