Экономика стартапов: попрощайтесь с резюме!

Пять инженеров и маркетологов собрались вместе, привлекли финансирование от бизнес-ангелов, организовали стартап, почти ничего не заработали — и продали компанию за $10 млн. Что это вообще было? Многие говорят, что это технологический пузырь, или что это необдуманная скупка кадров, или что это проявление коллективной иррациональности. Но может быть, это фундаментальный сдвиг в подходах к вознаграждению талантливых работников. 

Лет десять назад многие выдающиеся выпускники университетов начинали карьеру на Уолл-стрит. Сегодня они все больше присматриваются к Кремниевой долине, где, несмотря на весь идеализм и разговоры об изменении мира, молодых людей манит перспектива больших денег и власти. Технологический мир, как и финансовый, полагается на эффект масштаба. Хедж-фондом на миллиард долларов могут управлять всего несколько человек. Точно так же несколько инженеров могут разработать продукт стоимостью в миллиард. В этом смысле обе отрасли крайне эффективно используют рабочую силу. Есть даже поговорка, что один блестящий инженер стоит десятка просто хороших инженеров.

Это создает колоссальное желание нанимать самых лучших — и означает, что найм плохих сотрудников дорого обходится. Технологическая революция только начинается, и сегодняшние кадровые решения могут иметь очень долгосрочный эффект. Но в отличие от финансового мира, на технологическом рынке труднее находить и правильно вознаграждать самых ценных людей — инженеров, дизайнеров, разработчиков продуктов. Если вспомнить MBA-жаргон, то банкиры и трейдеры — это центры прибыли, а инженеры и дизайнеры — центры затрат. В банке ваш вклад в общую выручку легко измерить. А вот вклад инженера в большой проект и роль этого проекта для бизнеса гораздо труднее оценить. Трейдер стоит столько, сколько он заработал на последней сделке. А сколько стоит конкретный инженер в отделе инфраструктурной аналитики?

Технологический мир все еще пытается понять, как должна выглядеть компенсация для элитных сотрудников. И сегодня эти самые «центры затрат» имеют колоссальную власть над денежными потоками всей отрасли. Фармацевтическая отрасль, скажем, тоже во многом опирается на свои научные разработки, но создать фармацевтический стартап гораздо труднее и дороже, чем разработать новый софт или гаджет, поэтому ученые и исследователи, работающие на фармацевтические корпорации, не имеют такой власти над работодателями.

Так возникает весьма специфическая система стимулов. Работодатели хотят иметь лучших сотрудников и готовы за это платить, но информационная асимметрия и влиятельность самых талантливых сотрудников осложняют дело. Google готов выписать колоссальную зарплату суперпрограммисту, но когда перед рекрутерами стоят новые выпускники того же Стэнфорда, невозможно ни оценить, ни предсказать, кто из них в состоянии стать такой звездой.

Кроме того, стимулы для молодых, умных, амбициозных людей на этом рынке не увязываются с традиционными трудовыми моделями. Вы можете прийти на работу в известную компанию, годами доказывать, что вы чего-то стоите, интриговать, чтобы вас заметили — и в итоге вам все равно могут недоплачивать. Или же вы можете организовать стартап, и если все удастся, то вы за несколько лет заработаете столько, что работать уже не надо будет никогда.

Стартапы не сильно полагаются на традиционные метрики вроде выручки, потому что они обычно и не собираются стать полноценными бизнесами. В лучшем случае они создают нишевые продукты, которые могут вписаться в продуктовую линейку большой компании, у которой есть большая команда продавцов. Но даже в худшем случае ваш стартап — свидетельство того, что ваша команда в состоянии разработать продукт. Это живое резюме, которое снижает информационную асимметрию для работодателя.

В этом смысле стартапы заполняют дыру на рынке труда. Это способ доказать, что вас стоит нанять, и рычаг влияния. Так компания может приобрести не только продукт, на создание которого ушли годы, но и мозги, которые этот продукт разрабатывали.

Каков типичный путь стартапа? Давайте будем честны: это путь к провалу. Но и если посмотреть на истории успеха, то прорывы случаются не часто. При всех разговорах о миссии и намерении изменить мир большинство основателей стартапов хотят всего лишь заработать несколько миллионов, чтобы удовлетворить свое эго и свои материальные запросы.

Если мы будем судить о ценности стартапов, изучая лишь траекторию самых известных и быстрорастущих, то происходящее в Кремниевой долине кажется безумием. Если же посмотреть на стартапы как на полезное дополнение к рынку труда, ситуация становится более рациональной.

Оригинал