Когда я учился в восьмом классе, мама как-то зашла ко мне в комнату, чтобы объяснить всю серьезность ситуации. Это касалось моего экзамена по геометрии, результаты которого она крепко сжимала в руке: жалкие 92%, а вверху в красном кружочке было написано «А-» (5-). Одна-единственная ошибка может определить всю жизнь или, по крайней мере, стать первым шагом к полному провалу. Я могу потерять все, и усилия моей семьи окажутся напрасными, считала мама.
Тогда я был уже достаточно взрослым, чтобы спорить, и понимал, что неправильное решение нескольких задач по геометрии не обрекает меня на безработицу и жалкое существование. Однако мама была не согласна, и между нами разгорелся жаркий спор, один из многих подобных, которые мы с братом пережили, пока росли. Наше детство было наполнено волонтерской работой, тщательным составлением учебных планов и исследовательской деятельностью. Моя мать, которая иммигрировала из Китая в США, чтобы получить степень доктора философии, придумала грандиозную концепцию воспитания своих детей.
Мы с братом выросли в условиях дисциплины, известной как «тигриное воспитание». Эми Чуа популяризировала этот термин в книге «Боевой гимн матери-тигрицы» (2011), в которой она рассказывает о том, как подталкивала своих детей к успеху. Она заставляла их играть на скрипке по шесть часов в день, требовала, чтобы они были лучшими в классе по всем предметам (кроме физкультуры и актерского мастерства), и запрещала оставаться на ночь у сверстников.
Родители-тигры нацелены на то, чтобы дети достигли грандиозных успехов в учебе и внеклассной работе, зачастую жертвуя эмоциональной связью. Подобный тип воспитания особенно характерен для семей выходцев из Восточной Азии, где образование почитается как социальный лифт, хотя и не только для них. Во многих семьях иммигрантов стремление к финансовой стабильности усиливает давление на детей. Многие из моих друзей детства и юности выросли в таких строгих условиях.
Отчасти моя мама уделяла особое внимание образованию, потому что сама была лишена таких возможностей. Она выросла во время Культурной революции в Китае, бурного десятилетия, когда закрывались университеты и терялось качество образования на всех уровнях. Мама часто вспоминала, как заучивала стихи Мао вместо того, чтобы осваивать нормальную образовательную программу. В свете такой истории образование рассматривалось моей матерью как почти гарантированный путь к выходу из бедности.
Не все родители-тигры столь же суровы, как Чуа. Моя мать перестала заставлять меня играть на фортепиано после 11 лет. В каком-то смысле это был вопрос настойчивости; мама решила, что больше не стоит заставлять меня заниматься, так как я не блистал особыми талантами.
Несмотря на огромное разнообразие вариантов, родители-тигры во многом схожи. Первый аспект — это контроль, инструмент, позволяющий минимизировать риск того, что ребенок может не добиться академических или интеллектуальных успехов. Моя мама часто с ужасом рассказывала о детях друзей, которые плохо учились. «Пятерка с минусом» на экзамене по геометрии была первым признаком полного упадка, мрачным намеком на грядущие темные дни. Чуа приводит историю о том, как дочь плохо занималась на фортепиано, после чего Чуа пригрозила сжечь ее плюшевые игрушки. В основе этих высоких стандартов лежит страх, что ребенок может оказаться профессионально неуспешным, и желание свести к минимуму вероятность того, что что-то может пойти не так. В идеале они хотят стопроцентных гарантий, что ребенок вырастет самым лучшим.
Однако само понятие успеха трудно определить. В среде азиатских иммигрантов его часто связывают со стабильной профессией. В качестве примера можно привести родителей четырехкратной олимпийской чемпионки и шестикратной чемпионки США по настольному теннису Лили Чжан. Поначалу родители поощряли ее занятия настольным теннисом, полагая, что это поможет ей поступить в хорошую школу, но теперь пытаются убедить Чжан прекратить играть. Ее мать недавно сказала в интервью: «Мы — традиционные китайские родители. Мы всегда хотели, чтобы она сосредоточилась на учебе. Я всегда хотела, чтобы она нашла работу и была обычной девушкой».
Второй аспект тигриного воспитания — это цена, которую родители готовы заплатить. Большинство из них, как правило, имеют смутное представление о том, каким должно быть детство. Они могут делать акцент на качественном проведении времени и близких отношениях, на желании, чтобы ребенок нашел подходящие интересы. Многие в здоровых семьях просто хотят, чтобы их дети были счастливы, что бы это ни значило.
По сути, родители-тигры — не исключение. Они действительно хотят, чтобы их дети были счастливы. При этом они уверены, что счастье заключается в академических и интеллектуальных достижениях, которые, в свою очередь, связаны с престижем и финансовой стабильностью. Также часто возникает вопрос о социальном благополучии, использовании возможностей, которых не было в детстве родителей. Диана Цуй, пишущая для журнала New York, описывает менталитет своей матери: «Тебе повезло, что ты родилась в Америке, так не испорть все». Зачастую при тигрином воспитании на второй план отходит что-то важное: забота о близких отношениях между родителями и ребенком или о беззаботном детстве.
Кроме того, это негативно сказывается на отношениях детей со сверстниками. Чуа считает ночевки у друзей препятствием на пути к успеху в учебе, это потенциально плохое влияние. Мои родители тоже выступали против любых свиданий до колледжа, мотивируя это тем, что они будут отвлекать от учебы (хотя в старших классах это правило нарушалось и в итоге не соблюдалось). Добавьте сюда трения по поводу принудительных занятий, споры по поводу оценок, постоянные попреки — все это работает на единственную цель родителей-тигров. Дети должны добиться успеха в образовании и профессии в соответствии со стандартами родителей. А вот представление детей об успехе может кардинально отличаться из-за разницы поколений и культур. Секрет тигриного воспитания в том, что родители готовы заплатить эмоциональную цену, гораздо большую, чем многие другие. Это одна из основных черт родителей-тигров: они готовы обменять успех на любовь.
Когда ее младшей дочери было 13 лет, в жизни Чуа наступил переломный момент. Она поняла, что отношения между ними находятся под угрозой окончательного разрыва. Не все родители-тигры понимают это так рано, и натянутые отношения могут продолжаться до университета и даже после него.
Среди моих друзей наибольший ущерб тигриное воспитание нанесло эмоциональным отношениям между членами семьи. Когда родители-тигры стареют и успокаиваются, то часто осознают, что в отношениях есть нечто большее, чем успех ребенка (или когда успех достигнут, больше нет необходимости доминировать). Конечно, есть разные проблемы в отношениях детей и родителей, но у «тигров» есть своя особенность, которую я неоднократно подмечал. Дело не в том, что дети, выросшие в такой среде, не любят своих родителей (наоборот, тигриное воспитание — это своеобразное проявление любви и заботы). Скорее, авторитарная динамика воспитания порождает крайне неблагоприятную ситуацию, в которой закладывается схема противостояния ребенка и родителя. Родитель-тигр — враг, тиран.
В результате многим детям трудно по-человечески относится к родителям-тиграм. Чтобы примириться с противником нужно много усилий. Простой поиск выдаст вам заголовки следующего содержания: «Я выросла с родителями-тиграми, и все, что я получила, — это ужасную психологическую травму», «Я выжил с мамой-тигром», «Как взросление с родителями-тиграми повлияло на мою депрессию» и другие подобные. Оказывается, тигриное воспитание и его ошибочная строгость могут и не работать. Исследование 2013 года, проведенное среди американских семей китайского происхождения, показало, что «тигриное» воспитание связано с более низким средним баллом и успеваемостью, а также с меньшим чувством долга перед своей семьей. Оно также связано с большим академическим давлением, более сильными депрессивными симптомами и большим чувством отчуждения.
Я слышал много таких историй. Некоторые из них заканчиваются тяжелыми отношениями. Нужны активные усилия с обеих сторон для восстановления во взрослой жизни. Мой друг, росший в строгости, недавно рассказывал мне, как странно видеть людей, которые отправляются в путешествия с родителями. Некоторые случаи гораздо серьезнее, хотя это встречается реже. Один мой друг семьи, на которого родители-тигры давили все детство, бросил учебу к старшим классам. В итоге он стал наркоманом и в конце концов оказался в тюрьме за насильственные преступления. Такие ситуации сложны, и трудно однозначно определить причинно-следственные связи, но я считаю, что строгость его родителей сыграла большую роль, отбив у него охоту идти по верному пути.
Недавний документальный фильм Netflix «Что сделала Дженнифер» (2024) рассказывает еще более страшную историю канадки Дженнифер Пэн, задумавшей убить своих родителей, иммигрантов из Вьетнама. Ее одноклассница Карен Хо описала отца Пэн как «классического отца-тигра». Это правда: иногда дети выигрывают научные олимпиады, выступают в Карнеги-холле и учатся в элитных университетах. Но это может привести и к обратному результату, порождая страшный бунт у подростков, которые становятся апатичными по отношению к школе и семье. Даже те, кто достиг успехов в учебе, могут воспринимать семьи с чувством отчуждения, когда начинают вспоминать о детстве. В самых счастливых и удачных случаях отношения можно восстановить с помощью сочувствия и прощения.
Методов воспитания детей множество, и родители-тигры находятся на одном конце спектра. Некоторые родители считают, что ребенок, находящийся в благоприятной среде, будет развиваться естественным образом, без слишком сильного применения дисциплины и руководства. Родители-тигры придерживаются противоположного подхода, полагая, что неудача или посредственность — это неестественный ход вещей и вмешательство необходимо.
Неважно, есть у вас дети или нет, стоит задуматься вот о чем: насколько активно следует участвовать в самоопределении будущего ребенка. Страхи родителей-тигров вызваны одной лишь перспективой того, что ребенок не будет учиться в элитном университете, который даст финансовую стабильность в дальнейшем. Но все же большинству родителей больно представить, что дети вырастут и не смогут обеспечить свои основные потребности, такие как квартплата и пропитание. И было бы утешительно знать, что эти дети найдут достойный путь в жизни. Сколько вмешательства и руководства требуется от родителей? И насколько они готовы взять на себя риск, что что-то может пойти «не так», что бы это ни значило в соответствии с личным определением?
Тигриное воспитание доводит идею родительского вмешательства до крайности, пытаясь свести риск к минимуму. Здесь нет места ошибкам. Любые послабления режима — это прыжок в неизвестность. Он требует уверенности в себе, веры в процесс взросления и в окружение ребенка. Больше всего это требует веры в ребенка — в то, что он найдет свой путь в этом мире.