Большая часть прогресса в лечении и профилактике заболеваний является результатом линейного процесса поиска эффективных методов лечения. Поскольку у нас не было инструментов для систематического изучения всех возможных методов, открытия во многом были случайны. Вероятно, самым заметным таким прорывом в медицине стало открытие пенициллина, которое спровоцировало революцию в области антибиотиков и с тех пор спасло, возможно, до 200 миллионов жизней. Но даже если открытия не являются в буквальном смысле случайными, исследователям все равно требуется удача, чтобы добиться прорыва с помощью традиционных методов. Не имея возможности всесторонне смоделировать возможные формулы лекарств, исследователи вынуждены полагаться на кропотливые лабораторные методы, медленные и довольно неэффективные.
Справедливости ради стоит отметить, что такой подход принес огромную пользу. Тысячу лет назад средняя продолжительность жизни европейцев составляла всего двадцать лет, поскольку очень многие люди умирали в младенчестве или в юности от холеры, дизентерии и других болезней, которые сейчас легко предотвратить. К середине XIX века средняя продолжительность жизни в Великобритании и США выросла до сорока лет. В 2023 году в большинстве развитых стран мира она достигла восьмидесяти. Таким образом, за последнюю тысячу лет мы увеличили продолжительность жизни почти в три раза, а за последние два столетия — в два раза. В основном это было достигнуто благодаря разработке способов предотвращения или уничтожения внешних патогенов, бактерий и вирусов, которые приносят болезни извне.
Сегодня, однако, большая часть этих прекрасных плодов уже собрана. Оставшиеся источники болезней и инвалидности возникают в основном внутри нашего тела. Клетки дают сбой, ткани разрушаются и мы получаем онкологические заболевания, атеросклероз, диабет и болезнь Альцгеймера. В определенной степени мы можем снизить эти риски с помощью образа жизни, диеты и добавок: то, что я называю первым мостом к радикальному продлению жизни. Но эти меры могут лишь отсрочить неизбежное. Именно поэтому рост продолжительности жизни в развитых странах замедлился примерно с середины двадцатого века. Например, с 1880 по 1900 год средняя продолжительность жизни в США увеличилась примерно с тридцати девяти до сорока девяти лет, но с 1980 по 2000 год, после того как внимание медицины сместилось с инфекционных заболеваний на хронические и дегенеративные, она увеличилась только с семидесяти четырех до семидесяти шести лет.
К счастью, в 2020-х годах мы вступаем на второй мост: объединяем искусственный интеллект и биотехнологии, чтобы победить эти заболевания. Мы уже вышли за рамки использования компьютеров только для систематизации информации о вмешательствах и клинических испытаниях. Сейчас мы используем искусственный интеллект для поиска новых лекарств, а к концу этого десятилетия начнется процесс дополнения и, в конечном счете, замены медленных и низкоэффективных испытаний на людях цифровыми симуляциями. По сути, мы находимся в процессе превращения медицины в информационную технологию, используя экспоненциальный прогресс, характерный для этих технологий, для освоения программного обеспечения биологии.
Один из самых ранних и важных примеров этого можно найти в области генетики. С момента завершения проекта «Геном человека» в 2003 году стоимость секвенирования генома (исследования всей последовательности ДНК человека) следовала устойчивой экспоненциальной тенденции, снижаясь в среднем примерно на половину каждый год. Несмотря на кратковременное плато в стоимости секвенирования с 2016 по 2018 год и замедление прогресса на фоне проблем, вызванных пандемией COVID-19, стоимость продолжает снижаться, и этот процесс, вероятно, снова ускорится, поскольку сложный искусственный интеллект играет все большую роль. Стоимость анализа генома снизилась с примерно 50 000 000 долларов в 2003 году до 399 долларов в начале 2023 года, а одна компания обещает, что совсем скоро тесты будут стоить 100 долларов.
По мере того как ИИ будет трансформировать все больше областей медицины, он породит множество схожих тенденций. Он уже начинает оказывать влияние на клиническую практику, но мы все еще находимся в начале экспоненциальной кривой. Сейчас у нас мало способов применить ИИ, но к концу десятилетия их будет целое море.
В этом случае мы сможем напрямую бороться с биологическими факторами, которые сейчас ограничивают максимальную продолжительность жизни примерно 120 годами, включая генетические мутации митохондрий, уменьшение длины теломер и неконтролируемое деление клеток, вызывающее рак.
В 2030-х годах мы достигнем третьего моста радикального продления жизни: медицинских нанороботов, способных разумно обслуживать и ремонтировать тело на клеточном уровне. По некоторым определениям, некоторые биомолекулы уже считаются нанороботами. Но что будет отличать нанороботов третьего моста, так это их способность быть активно управляемыми с помощью ИИ для выполнения различных задач. На этом этапе мы получим такой же уровень контроля над нашей биологией, как сейчас над обслуживанием автомобиля. То есть, если автомобиль не полностью разрушен в результате страшной аварии, мы можем продолжать ремонтировать или заменять его детали неограниченное количество раз. Точно так же умные нанороботы позволят целенаправленно ремонтировать или обновлять отдельные клетки, окончательно побеждая старение.
Четвертый мост — возможность создавать цифровые резервные копии наших мысленных файлов — станет технологией 2040-х годов. Суть личности человека заключается не в мозге как таковом, а в особом расположении информации, которую мозг способен представлять и которой он может распоряжаться. Как только мы сможем сканировать эту информацию с достаточной точностью, мы сможем воспроизвести ее на цифровых носителях. Это будет означать, что даже если биологический мозг будет уничтожен, это не уничтожит личность человека, которая сможет прожить почти произвольно долгую жизнь, будучи скопированной и перекопированной в безопасные резервные копии.