Чарльз Дарвин был озадачен природой музыки. В 1874 году он писал: «Способность человечества создавать мелодии и наслаждаться ими относится к числу самых загадочных умений из всех, которыми мы наделены».
Музыка звучала и звучит во всех человеческих сообществах, но Дарвину казалось, что она не дает никаких преимуществ для выживания. Он полагал, что музыка возникла как способ привлечь потенциальных партнеров. «Наши получеловеческие предки, — писал он, — стремились с ее помощью разбудить друг в друге пылкую страсть во время ухаживаний и соперничества».
Другие ученые викторианской эпохи скептически относились к этой идее. Уильям Джеймс отметал идею Дарвина, утверждая, что музыка — это просто побочный продукт работы разума, «случайная особенность нервной системы».
Эти споры продолжаются и по сей день. Некоторые исследователи разрабатывают новые объяснения эволюции музыки. Другие утверждают, что музыка — это культурное изобретение, как и письменность, для появления которого не нужен был естественный отбор.
В последние годы ученые исследовали эти идеи с помощью больших данных. Они проанализировали акустические свойства тысяч песен, записанных в десятках культур. Недавно группа из 75 исследователей опубликовала интересную работу, в ходе которой все ученые пели песни из собственных культур.
Команда, состоящая из музыковедов, психологов, лингвистов, биологов-эволюционистов и профессиональных музыкантов, записала песни на 55 языках, включая арабский, балийский, баскский, чероки, маори, украинский и йоруба. Исследователи обнаружили, что в разных культурах песни имеют некоторые общие черты, которые не встречаются в языке. Это говорит о том, что в одном Дарвин, возможно, был прав: музыка могла возникнуть у наших далеких-далеких предков.
«Это свидетельствует о том, что может существовать нечто универсальное для всех людей, что нельзя объяснить только культурой», — отмечает Даниэла Саммлер, нейробиолог из Института эмпирической эстетики Общества Макса Планка во Франкфурте.
В базах данных песен, собранных этномузыковедами, иногда не хватает важных деталей. Исследователям также бывает трудно разобраться в структуре и текстах песен других культур. Многие особенности музыки неточно распознаются компьютерными программами.
«Мы решили привлечь к работе инсайдеров, то есть представителей этих культур», — рассказывает Юто Одзаки, получивший докторскую степень в японском университете Кейо, один из руководителей проекта.
Коллега Юто Одзаки, Патрик Сэвидж, взял на себя работу по подбору исполнителей. «У меня набралось достаточно связей за первый десяток лет карьеры, а также я посещал конференции, вел светские беседы и заводил знакомства с людьми для проекта», — вспоминает Патрик Сэвидж, ныне музыковед в Оклендском университете.
Все члены команды выбрали для записи традиционные песни из своих культур.
Помимо пения они декламировали слова песен без сопровождения мелодии, чтобы впоследствии команда могла сравнить музыку и речь. А для сравнения исследователи исполняли песни на различных инструментах, включая ситар и мелодику.
В каждой записи измеряли шесть характеристик, в том числе высоту тона и темп. Несмотря на разнообразие, все песни имели ряд особенностей, которые отличали их от речи. Например, высота тона была выше и устойчивее, а темп — медленнее.
Доктор Сэммлер отмечает, что певцы в новом исследовании были в основном учеными и что выбранные ими песни могли внести некоторую предвзятость в исследование. «По сути, академики исполняли материал, который может быть недостаточно репрезентативным», — считает она.
Но есть еще одно исследование, в котором ученые проанализировали песни на 18 языках и выявили многие из тех же особенностей.
Возможно, песни обладают особыми свойствами, потому что они играют отдельную роль в человеческом общении, отличную от речи, по словам Анируддха Пателя, психолога из Университета Тафтса. Более того, наш мозг, по-видимому, чувствителен к этим свойствам. В 2022 году, отмечает доктор Патель, ученые обнаружили нейроны, которые реагировали только на пение, но не на речь или музыку, исполняемую на инструментах.
«По всему миру в песнях есть нечто особенное, словно акустический сигнал, на который, быть может, наш мозг настроился за время эволюции», — считает Патель.
Эволюционное преимущество, даруемое этой особенностью песен, пока остается предметом дискуссий.
«Возможно музыка служила для сплоченности группы», — считает Одзаки. Пение хором, обмен ритмами и мелодиями могли сплотить людей, будь то повседневная жизнь или подготовка к битве.
Однако Саммлер считает, что новое исследование не исключает других функций музыки, например, помощи родителям в общении с детьми. «Это может подтвердить множество теорий», — считает она.